— Руководство считает, что после каждого поражения враги ожесточаются и усиливают операции по прочесыванию местности в оккупированных районах и пытаются начать наступление на свободный район. В последнее время враги повсюду терпят поражение. Особенно досталось им в провинции Хоа-Бинь. В нашей провинции они были разбиты в Тай-Нгуэне. Они боятся, что летом мы начнем наступление. Именно поэтому они усилили облавы, именно поэтому они спешат назначить старосту в нашей деревне. Таким образом они думают задушить партизанское движение в нашей провинции.
На минуту Тик остановился, затем продолжал:
— В нашем районе враги осмелели: они заметили, что мы устали от войны, они знают, что мы голодаем. Война Сопротивления продолжается в некоторых местах пять-шесть лет, два года подряд у нас была засуха и неурожаи. Люди измучены лишениями и невзгодами. Враги пользуются этим, стараются вызвать как можно больше экономических затруднений. В частности, они поставили перед собой задачу сорвать у нас августовский сев. А если августовский сев будет сорван, — нам грозит голодная смерть. Голод означает прекращение всякой борьбы. Не так ли?
Тик замолчал и посмотрел в лицо Чо, который все время внимательно слушал его. Когда Тик обратился к Чо с вопросом, последний только молча посмотрел на него, ожидая, не добавит ли он еще чего-нибудь. Тик продолжал:
— Понимаешь теперь, как обстоят дела! А я не понимал всего этого. Сейчас президент Хо, партия и правительство указывают нам, что надо во что бы то ни стало укрепить силы народа, силы Сопротивления. Мы должны всеми способами защищать крестьян, чтобы они могли провести августовский сев. Секретарь партийного комитета нашей провинции очень удачно выразился. Он сказал смеясь: «Сейчас все решает буйвол!» Это очень верно сказано. Тебе понятно?
Тик рассказывал, улыбаясь, приветливо поглядывая на Чо. Юноше казалось, что он сам присутствовал на собрании, говорил с секретарем и слышал, как тот сказал: «Сейчас все решает буйвол!»
Чо внимательно слушал. Он еще не все понял, но ответил:
— Да! Значит, не случайно враги старались захватить буйволов или пристрелить их? Тем самым они стремились помешать нам сеять.
Кивнув утвердительно головой, Тик продолжал:
— Да! Это так. Они угоняли наших буйволов, убивали их, не давали нам сеять в августе. Крестьянам следует понять это. Если мы сможем сохранить оставшихся буйволов, то сможем пахать, боронить и даже при такой засухе доставать воду из колодцев…
— Сейчас все жители ушли из деревни, — перебил его Чо, — побросали свои участки земли и. чтобы уберечь буйволов, отправили их в тыл. Пока буйволы не вернулись домой, крестьянам придется самим обрабатывать землю.
— Конечно, — согласился Тик. — Ты как будто читаешь мои мысли. Во что бы то ни стало надо сохранить буйволов! А население должно вернуться и работать. Нужно принять все меры, чтобы провести августовский сов, организовать оборону деревни, укрепить партизанский отряд. Сейчас главная задача партизан — уберечь буйволов.
Он продолжал негромко, но отчетливо выделяя каждое слово:
— Вчера этот вопрос обсуждался тщательно. Оказалось, что многие придерживались ошибочных взглядов на этот счет. Сам я никогда не разделял мнения Ча, который полагает, что враги будут устраивать жестокие облавы до тех пор, пока они будут встречать лишь незначительное сопротивление партизан. Но, по правде говоря, я тоже не верил в возможности партизан, я верил только в регулярную армию. Я никому не говорил об этом, но сознаюсь, все надежды я возлагал на приход регулярной армии.
Тик посмотрел на Чо.
— Помнишь ночь у забора, когда все мечтали о приходе регулярной армии и считали, что вражеский пост можно уничтожить только с ее помощью? В душе я был согласен с ними, но промолчал.
Тик говорил долго. Он рассказал, что сейчас жители разделились на две части: одни надеются уцелеть, переселившись в общину Тхай-Хок и получив паспорта у старосты, другие, более мужественные, остались в своей деревне, но опять-таки они надеются только на приход регулярной армии. А сейчас главной силой являются партизаны, которые могут организовать оборону деревни и создать условия для работы на полях, но мы не уделяем должного внимания партизанской борьбе. Сейчас мы должны сделать так, чтобы все поняли исключительную важность партизанской борьбы, чтобы верили в собственные силы.
Тик посмотрел на Чо и улыбнулся.
— Помню, как в ту ночь ты сказал с возмущением: «Болтают о тактике, но не заботятся о караулах!» Ты правильно сказал. Прежде всего мы должны заботиться о выполнении своих задач. Когда у нас будет сильный партизанский отряд, когда придет регулярная армия, мы преодолеем все трудности.
Похвала Тика обрадовала Чо. Он думал именно так, кат; говорил старший товарищ: конечно, замечательно будет, если придет регулярная армия, но до ее прихода надо позаботиться о решении ряда задач. Не следует сидеть сложа руки или переселяться в более безопасное место в ожидании прихода регулярной армии. Если даже все покинут деревню, он, Чо, останется один и, пока жив, будет выполнять свой долг.
Тик, словно угадав мысли Чо, задумчиво промолвил:
— Но если партизанский отряд не будет пополняться и в нем останется один человек, то каким бы активным он ни был, все равно его старания будут напрасными. Ты подумай, сможем ли мы с тобой и другими партизанами продолжать борьбу, если наши односельчане не вернутся обратно? Вон у тебя глаза совсем ввалились, а толку от этого мало.
Тик объяснил младшему товарищу, что при реорганизации деятельности партизанского отряда прежде всего нужно опираться на народ. Партизанский отряд будет иметь силу только в том случае, если у народа поднимется боевой дух, если народ тесно сплотится в единой борьбе, если укрепятся все массовые организации. В партизанский отряд должны войти наиболее активные представители этих организаций, но борьба партизан должна быть неразрывно связана с их работой. В первую очередь необходимо установить тесный контакт с партийной организацией. Хотя Чо и не был членом партии, но Тик полностью доверял ему и поэтому поведал о крупнейшем недостатке в работе парторганизации: партийная ячейка отошла от руководства партизанским отрядом. Заместитель секретаря партийной ячейки, который одновременно возглавлял Крестьянский союз, не следил за делами партизанского отряда. Этими вопросами занимались только Кхань, секретарь партийной ячейки и комиссар партизанского отряда, и Фай, командир отряда. Некоторые члены партии под предлогом перегруженности партийной работой до сих пор не вступили в партизанский отряд. Если уж члены партии не вступили в партизанский отряд, чего же требовать от остальных?
Тик снова подчеркнул, что нужно все сделать для того, чтобы крестьяне вернулись в родную деревню — только при этом условии можно реорганизовать, пополнить и укрепить партизанский отряд.
— Во-первых, мы должны уговорить людей вернуться в деревню, во-вторых, — нужно по-новому организовать и усилить караулы. Жители при хорошей организации караулов сами захотят вернуться сюда, и чем больше их вернется, тем сильнее будет наш партизанский отряд.
Чо стало ясно, какие задачи надо выполнять, и он горячо заговорил:
— Итак, мы должны бороться, чтобы жители нашего селения вернулись домой. Одновременно мы должны укрепить партизанский отряд. Но, по-моему, прежде всего нужно выгнать из отряда всех неустойчивых, неверных людей и принять в отряд новых, наиболее активных.
Тик спросил:
— Кого же, по-твоему, нужно принять?
Чо назвал несколько имен. В числе названных был Льеу.
Все свое свободное время Льеу проводил у защитного забора. Он добровольно ходил на караулы, независимо от того, день ли был или ночь. Льеу утверждал:
— Ходить на караулы, бороться с врагами родины вместе с партизанами хоть и опасно, но все же лучше, чем жить в доме Хюе. Я работал на Хюе, как вол, а взамен этого получал пинки и проклятия.
Льеу часто просил Тика и Чо принять его в партизанский отряд. Он горячо говорил им:
— Никто теперь не властен запретить мне бороться вместе с партизанами!
Мать его, когда он был маленьким, ходила по деревням и просила милостыню. Так она добралась до общины Хонг-Фонг. После смерти матери Льеу Хюе взял к себе мальчика и стал его жестоко эксплуатировать. Но теперь, когда вся семья Хюе переселилась в Тхай-Хок, Льеу оказался на свободе и мог делать все, что ему захочется. Когда Хюе был еще в деревне, Льеу попросил у него разрешения вступить в партизанский отряд. Хюе и слышать не хотел об этом. Льеу несколько ночей подряд горько плакал, ему было обидно и стыдно перед другими. Но теперь он свободен, никто не помешает ему вступить в партизанский отряд.
Чо, рекомендуя Льеу в партизанский отряд, сказал о нем не только хорошее. После того, как Тян покинул деревню и Льеу убежал из дома Хюе, юношу ничто не интересовало, кроме караулов. Все остальное время Льеу слонялся без дела по близлежащим деревушкам. Односельчане настойчиво советовали Льеу поработать в поле, но он никого не слушал. Тян оставил ему так мало риса и бататов, что Льеу часто голодал. Но вместо того, чтобы приняться за работу, он бродил по деревне. Поэтому Чо, подумав, добавил:
