— Слова «пока тестируются здесь» мне очень не понравились, — вполголоса сказал Вася. — Как это понимать? А где самураи будет тестироваться потом?
— Сплюнь, — замахал руками Ганс Шмульке. — Даже не думай! Нам бы нашествие лягушатников пережить! А еще про англичан ходят мутные слухи! При одной мысли о самоходке на базе «Черчилля» с шестифунтовым орудием мне становится нехорошо! Я видел проект — расчет обслуживает орудие СТОЯ, понимаешь?
— Зато экономно, — фыркнул Вася. — Меньше протираются казенные штаны.
На живописном бережку сразу за волноломами обнаружился прямо-таки игрушечный городок: синтоистская пагода, домики из дерева и бамбука с раздвижными дверьми, в центре флагшток с уже знакомым знаменем — восходящее солнце. За домиками стояли несколько агрегатов, по общей морфологии отдаленно напоминавших танки.
— Сто-ой! — к «Толстопарду» подбежал человек могучего сложения и совершенно европейского вида. Загородил дорогу. — Нельзя!
— Да у нас пропуска по всей территории объекта «Hafen», — высунулся из командирского люка Вася. — Вот, смотрите! Почему нельзя? И вообще ты кто такой?
— «Варгейминг», служба внутренней безопасности! — мордоворот предъявил ксиву. — Снаряды привезли? Сгружайте прямо здесь. За периметр вход воспрещен категорически. Доступ по высшей форме! Скажите спасибо, что часовые огонь не открыли!
— Сказать по совести, у нас броня как у КВ, — ответил Вася. — Открывай огонь, не открывай, толку не будет.
— Будет, — уверенно сказал охранник. — Там дальше на холмике береговая батарея, сдвоенная шестнадцатидюймовка — привезли для линкора «Кинг Джордж V», а он пока даже не заложен. Пришлось пока батарею оборудовать. Ребята, я вам серьезно говорю — ехали бы вы отсюда…
На маленькой площади перед пагодой в это время происходило некое подозрительное действо: трое типов в кимоно окружили четвертого, усевшегося в позе сэйдза. Поставили низенький столик с чашкой сакэ, рисовой бумагой, письменными принадлежностями и обернутым в белое ножом.
— Опять начинается, — тяжко вздохнул надзиравший за японцами сотрудник «Варгейминга». — Древний народ с уникальной культурой, чтоб их…
— Чего это они? — насторожился Вася.
— Сейчас, погоди! Ага, предсмертный стишок о скоротечности бытия «Вака» написал, сейчас возьмет «кодзука» и… О, готово! Дело за кайсяку!
Старший из троих, с обнаженным мечом-дайто с легкостью отсек голову сидящему, секунду назад располосовавшему себе чрево коротким ножом.
— Ужас, — потрясенно выдавил Ганс Шмульке. — За что его так?
— Не пробил, — пожал плечами здоровяк. — Или рикошет. Это был наводчик с танка «Ка-Ми» — в любом случае, его недоработка. Да не обращайте внимания, у них такое по пять раз на дню — как выезжают со стрельбищ, сразу вспоминают древние традиции. Сэпукку это еще нормально, мы давно привыкли. А как вам прыжок с бегущей лошади с мечом во рту в качестве дзюнси, то есть искупления позорного действия? За отсутствием живых лошадей используют легкие танки.
— Ну не пробил и не пробил! — возмутился Вася. — Чепуха, с кем не бывает! Что за пережитки феодализма?
— Это у вас, гайдзинов, чепуха, а там… Ай, да чего говорить, все равно не поймете, — махнул рукой мордоворот. — Все, езжайте отсюда. Нечего глазеть, неприлично!
— С этим «древним народом с уникальной культурой» мы точно не соскучимся, — пробормотал Ганс Шмульке, откидывая люк мехвода. — Mein lieber Freund Василий, остается надеяться лишь на одно: японцев отсюда никогда не выпустят!
— Почему нет? — пожал плечами Вася. — Это же круто! Одно непробитие и тебе командир экипажа сразу катаной по черепу! На голдовые аптечки тратиться не надо!
— Воображаю какие будут последствия, если вообще не попадешь…
После неожиданного и краткосрочного визита на строящуюся базу ВМФ с кодовым наименование «Hafen» в казармах только и разговоров было о «корабликах» — тема вытеснила даже бурные обсуждения на тему «World of Warplanes». Летчики стали уже чем-то привычным и понятным, фанерные этажерки кружили над танковым полигоном ежедневно и, что характерно, больше не падали, вызывая всеобщий фурор.
От Ганса Шмульке и Васи, побывавших на закрытом объекте, не отставали: что да как выглядит, сколько народу задействовано, какой потенциал? Поскольку подписки о неразглашении оба не давали и разливаться соловьем начальство не запретило, рассказы свидетелей военно-морских чудес превращались в бурные дискуссии:
— Представляю себе, каково придется морякам на бета-тесте, — усмехаясь говорил старший лейтенант Федор Сухов с ИС-4. — Вася, ну ты представь себе такой радиообмен: «Торпедный катер! Чего встал? Плыви, свети, линкоры ждут!
— Не могу, двигатель не топовый, торпеды не прокачаны, зенитка не открыта!»
— Товарищи, может оказаться еще хуже, — серьезно сказал комиссар Котятко, принимавший самое непосредственное участие в беседе. — А как вам, допустим, такое: «Эй на эсминце! Какая-то субмарина линкоры светит! Сбегай найди!». Отвечают: «Не могу — у меня голдовые глубинные бомбы не куплены!». Ну или — «Невозможно установить кормовую башню, требуются другие винты». У меня мороз по коже, честное слово!
— Хватит, хватит! — взвыл Вася, утирая слезы с глаз. — Представляете радиограмму на HMS Hood: «Повреждение боекуладки. Чуть не взорвалось!» И сразу: «Корабль уничтожен игроком Bismark. Причина — взрыв боеукладки башенной установки типа Mk.II». А ведь можно было купить расходник «Мокрая боеукладка», олень!
— Не олень. Тюлень, — уточнил товарищ Сухов. — Ну хорошо, предположим решили они проблемы с числом орудий и боезапасом — покупать отдельные снаряды на артиллерию главного калибра, противоминную, зенитную… Но развитие?
— Моряки будут начинать с «поповок», далее придется апгрейдиться до «Наварина» и «Вюртемберга», а потом и до «Дредноута», чего такого-то? — хмыкнул Парамон Нилыч. — Предрекаю национальные ветки и крики «когда уже французов введут, всегда мечтал на „Жеригоберри“ и „Шарле Мартелле“ покататься!».
— А наведение? — вздохнул старший лейтенант. — Оптика? Ох и не завидую товарищам краснофлотцам!
— Про оптику можно спросить у янки или фрицев, — уверенно сказал Вася. — На немецком Е-100 и Т29 у амеров стоят корабельные стереоскопические дальномеры — «ушки» ведь все видели?
— На то и «Чебурашка», — согласился товарищ Котятко. — Но ради интереса разузнай, ты у нас кого хочешь разговорить можешь…
* * *
— Любопытство губит кота, — заявил Ганс Шмульке, едва Вася объявился в немецком ангаре и попросил глянуть на Е-100. — Сам знаешь, я люблю тяжелые танки, не то что вы, середнячки… Но ЭТО? Никто доселе не понял, зачем было смешивать бульдога с носорогом! Хочешь, попрошу господина унтер-офицера и возьмем тебя с собой в один из боев?
— Смешанные экипажи строжайше запрещены должностными инструкциями!
— А кто узнает? Ваш комиссар? Бухгалтерша? Во, слышишь сигнал? Это, кажется нас! Поехали?
— Рискнем, — кивнул Вася. — Хоть поглядим, как выглядят ваши хваленые тяжи изнутри. Поговаривают, что удобно, места много и бар есть.
— Свой бар вожу с собой, — Шмульке похлопал по нагрудному карману с фляжкой, полной изумительной «Переваловки» выменянной у русских на шоколад. — Забирайся через люк мехвода, там стремянка не нужна!
Унтер-офицер Фюрст посмотрел на дополнительного члена экипажа хмуро, но возмущаться не стал: оно и к лучшему, поможет заряжающему. А русский он там, бразилец или вовсе какой-нибудь папуас — дело десятое. Это ведь даже не «Маус», с Е-100 обращение нужно особое…
— Только не Koshmarin! — простонал Ганс Шмульке, заглянув в окуляр дальномера. — Да еще северный респ! Герр Фюрст, что у них с артиллерией?
— Три «Объекта 261» и две GW-Panther, — сквозь зубы процедил унтер-офицер. — На остров не полезем, верная смерть. Право сорок пять, в деревню, за домики! Заряжающий — фугас!
— Зачем фугас? — машинально переспросил Вася и тотчас прикусил язык: в боевой обстановке приказы не обсуждаются, а помешанная на ordnung'е немчура чего доброго выбросит болтливого ивана из танка — добирайся потом домой на своих двоих, если, конечно, тебя не переедет шальной Т-54!
«Зачем фугас?» стало окончательно ясно при взгляде на боеукладку — в стальных «сотах» расположились снаряды более подошедшие бы тяжелой арте: 150 миллиметров, это знаете ли, серьезно. Впрочем, процесс заряжания занимал примерно столько же времени, что и на артиллерии.
— За домик, в кустики — стратегия оптимальная. Стоим, делаем вид будто Е-100 здесь нет совсем, сами приедут! — сказал Ганс Шмульке и тяжко вздохнул. — А когда приедут, мигом получим пять «чемоданов» в башню и сразу в ангаг, отлеживаться после контузии… На этой карте сверхтяжелым танкам делать нечего. Никаким.
