Девушка в испуге отпрянула назад, проскользнула внутрь дома и быстро захлопнула дверь. Бай, разбуженная шумом, приподнялась на постели и спросила:
— Хьеу, что случилось?
Фан тоже проснулась. Но Хьеу ничего не ответила и улеглась рядом с матерью.
Глава седьмая
ЕСЛИ ФРАНЦУЗЫ НАЗНАЧАТ СТАРОСТУ, НИКТО НЕ БУДЕТ ЕМУ ПОДЧИНЯТЬСЯ
На следующий день о разговоре Тяна и Хьеу узнали в деревне. Некоторые рассказывали об этом, как о забавном случае. К таким шутникам относился и Хоать. Хоать снова жил в родной деревне. Но он часто ходил в Тхай-Хок — Тик велел ему получить у французов паспорт, чтобы иметь возможность беспрепятственно ходить из одной деревни в другую.
Под вечер Хоать направился в свою деревню и по дороге встретил группу партизан, возвращавшихся с полевых работ. Среди них были Чо, Хоэ и Льеу. Партизаны остановились на краю поля и оживленно беседовали о том, как вспахать землю для сева. Пока не было возможности пригнать буйволов из деревни Тхай-Хок, кое-кто предлагал самим впрягаться в плуг. Но этот способ был пригоден только для боронования, а не для вспашки. На борону, которую тащили люди, наваливали для тяжести камни или глыбы земли. А сейчас нужно было вспахать землю для посева. На плуг при вспашке для придания большей тяжести становился человек, и буйвол тащил и плуг и человека. Разве можно тут обойтись без буйвола? Поэтому большинство партизан считало, что впрягаться в плуг бессмысленно.
Хоать появился в поле в тот момент, когда партизаны смеялись и шутили.
Еще издали старик крикнул:
— Кто там? А, партизаны! И Чо здесь? — Он торопливо подошел к партизанам, левой рукой снял шапку, а правой почесал затылок. Никто не помнил, когда он купил эту шапку, с которой не расставался. Раньше шапка была темно-лилового цвета, но теперь сильно выцвела и потрепалась, и все же Хоать не хотел расставаться с ней. Он ходил в этой шапке на полевые работы, на собрания, обедал в ней и даже ложился спать с шапкой на голове. Но когда у Хоатя было приподнятое настроение, а также когда он встречался со знакомыми или был озадачен какими-нибудь затруднениями, старик всегда снимал шапку и почесывал седеющую голову. Вот и сейчас Хоать снял шапку и почесал затылок. Товарищи приветствовали его, но он, как будто бы не замечая этого, спросил:
— Что вы тут обсуждаете? И почему это вам так весело?
Ему рассказали, о чем шла речь.
— Очень хорошо, что вы обсуждаете этот вопрос, что заботитесь о посеве. Но помните, что вам нужно подумать и о других задачах, не менее важных.
Хоать обернулся к Чо.
— Вот, к примеру, ты, Чо, пользуешься доверием товарищей. Тебя выбрали заместителем командира партизанского отряда. Я сам голосовал за тебя. Ты должен быть лучше всех. Я хочу задать тебе один вопрос.
Чо ответил с веселым смехом:
— Задавай, пожалуйста!
Послышались шутки, все оживились. У Чо тоже было хорошее настроение. Он спросил:
— Что вас интересует? Военное дело, политика, экономика или культура?
Кто-то хлопнул Чо по спине и обратился к Хоатю:
— Так что же вас интересует?
Чо ответит на любой вопрос.
Хоать нетерпеливым жестом велел всем замолчать.
— Ладно, помолчите! Выслушайте лучше мой вопрос. А вопрос очень простой: какие сейчас стоят перед партизанами задачи?
Льеу нетерпеливо поднял руку.
— Ну, на этот вопрос совсем легко ответить. Не стоит задавать его Чо. Я вот только что вступил в отряд, не прошел никаких курсов, а ответить могу. Об этом много говорили на собрании.
Хоать, вытянув шею, посмотрел на Льеу, затем изумленно спросил:
— И ты знаешь? Ну, тогда отвечай.
Все оживились еще больше. Послышались голоса:
— Говори, Льеу!
— А ну, ответь-ка ему, чтобы он перестал смеяться над партизанами.
— Не отвечай, Льеу! Тоже вопрос задал!
Льеу вопросительно посмотрел на товарищей.
— Ну, так как?
— Отвечай!
Тогда Льеу обернулся к Хоатю и выпалил одним духом:
— Задача партизан заключается в том, чтобы истреблять врагов, оборонять деревню, защищать жизнь и имущество земляков, помочь им обеспечить августовский урожай. Если земля останется необработанной, мы все умрем с голоду и война Сопротивления будет проиграна. Враг хочет уничтожить буйволов — нам надо бороться за каждого буйвола, враг хочет уничтожить телеги для перевозки воды — мы должны бороться за каждую телегу!
Послышались одобрительные возгласы партизан:
— Хорошо! Молодец!
Льеу замолчал. Пока Льеу говорил, Хоать с улыбкой смотрел на него, но как только он кончил, старик живо спросил:
— И это все? А еще что? Ты сказал не все, ты забыл кое-что.
Он обернулся к Чо.
— Ну, Чо, помоги ему. Ради этого не стоило спрашивать. Ах, и ты не знаешь? А кто же тогда знает? Значит, все вы недостойны быть партизанами.
Партизаны молчали, не понимая, что хочет сказать Хоать.
Может быть, он шутит?
Но Хоать продолжал серьезным тоном:
— Задача партизан — создавать беспорядки в лагере врага. Надо постоянно беспокоить французов, сделать так, чтобы они потеряли сон и аппетит. Не давать врагу покоя ни днем, ни ночью! Только тогда мы сможем перейти в наступление и заставим врага отступить.
Партизаны присмирели. Все ждали от старика веселой шутки, а он заговорил о серьезном деле.
— Это не все…
Хоать, прищурившись, продолжал:
— Это еще не все. Итак, задача состоит в том, чтобы сеять беспорядок и панику среди врагов. Понятно?
Затем он сказал подчеркнуто медленно:
— Но беспорядки надо устраивать во вражеском посту, а не в доме у девушки, как это сделал на днях Тян…
Все захохотали.
Кто-то похлопал Чо по спине.
— Наш Чо проиграл!
Чо резко повернулся и нахмурился.
Он один не смеялся, хотя и старался принять обычное выражение лица. Тик часто говорил ему, что надо быть всегда приветливым с людьми, в особенности — с партизанами: ведь большинство из них — юноши и девушки, которые не прочь повеселиться. В другой раз можно было бы повеселиться, но сейчас Чо вовсе было не до шуток.
— Ваша шутка, дедушка Хоать, не совсем уместна, — сказал спокойно Чо. — Товарищи могут злоупотребить словом «беспорядок». Задача, о которой вы говорили нам, чрезвычайно серьезна, и легко подходить к ней нельзя.
Товарищи заметили, как у Чо изменилось выражение лица и дрогнул голос. Они засмеялись еще громче, желая подшутить над ним. Но некоторые поддержали Чо:
— Да, это серьезный вопрос, этим шутить нельзя.
Чо сказал строго:
— Я протестую против подобных шуток! Создавать беспорядок в стане врага — это значит непрерывно его атаковать. Это — не шуточное дело. И, кроме того, подзуживая партизан, вы даете другим повод неуважительно относиться к ним.
Хоать надел было шапку, но тут же снял и смущенно почесал затылок:
— Если так, то извините… Я слышал в деревне разговор о Тяне и хотел поговорить с вами об этом, чтобы вы не последовали его примеру. Да, вышло нехорошо…
Старик надел шапку и, пытаясь говорить шутливым тоном, продолжал:
— Да, я был неправ. Вы — партизаны, вы — надежда деревни, к вам надо относиться с уважением, а я вот все вышучиваю вас.
Партизаны заулыбались. Чо примирительно сказал:
— Конечно, вам никто не может запретить шутить, но плохо будет, если вам начнут подражать другие. Партизаны в таком случае сделаются предметом насмешек.
Хоать отрицательно покачал головой:
— Нет. На этот счет я больше не буду шутить. Можно найти немало других поводов для шуток. Вот, например, некоторые смеются над Чо…
Партизаны насторожились.
— Над Чо? А что именно?
Хоать нахмурился и, помедлив, сказал:
— Что именно? Чо — командир партизанского отряда, а разрешил невесте эвакуироваться на территорию, оккупированную французами. Вот что.
Все снова смеялись, хлопали Чо по плечу. На этот раз Чо тоже расхохотался.
О намерениях Тяна знала вся деревня. Он не появлялся больше в Хонг-Фонге. Он перестал также бывать в доме тетушки Фан. Вскоре распространился слух о том, что Тян вместе со всей семьей поселился на территории французского поста. Хюе, отец Тяна, переселяясь в Тхай-Хок, просил Тика и Луана передать административному комитету Сопротивления, что в силу обстоятельств, он вынужден временно эвакуироваться в зону, оккупированную врагом, но он, как и раньше, предан народному правительству. И на этот раз Хюе просил передать, что его убеждения не изменились, но он вынужден поселиться на территории французского поста, так как недавно сержант До Бьен проходил мимо его дома и увидел Тяна. Партизаны не успели еще решить вопрос об отношении к Тяну, как возник новый вопрос — назначение старосты в Хонг-Фонге. Французы уже несколько месяцев назад начали поговаривать об этом, в особенности с тех пор, как они усилили облавы в деревне. Сначала они распространяли слух, что поймают Луана и насильно назначат его старостой. Жители обеих деревень много говорили об этом, и Луан вынужден был соблюдать крайнюю осторожность. Его видели то в одном, то в другом месте, а где он ночевал — никто не знал. Потом прошел слух, что французы решили уговорить Хюе быть старостой, а когда он переехал во французский пост, многие поверили слуху. Крестьяне, переехавшие в Тхай-Хок, заволновались, У французов был список эвакуировавшихся. Почти всех переехавших в Тхай-Хок они заставили получить французские паспорта, в которых была указана фамилия, возраст, старое и новое место жительства. Некоторых жителей, например Ча и других стариков, они беспокоили чаще других: заставили их пойти на собрание, чтобы обсудить вопрос о назначении старосты. Чо предложил уездному комитету Сопротивления, чтобы усыпить бдительность французов, временно назначить старостой своего человека. Он говорил, что если не назначить старосту, то французы не дадут покоя жителям Тхай-Хока.
