— Нет и всё. Взлететь не могу, — ответил лётчик.
Командир полка был в недоумении. Он, вместе с зампотехом проверил все печати, облазил весь самолёт… Всё в порядке, печати на месте, взломов нет. Что делать? Пришлось заправлять самолёт из своих полковых запасов.
После этого полковник построил личный состав полка и пообещал, что никто наказан, не будет, если честно признается, и самое главное, расскажет, как именно всё было сделано. Видно гнев командирский уже прошёл, осталось только любопытство.
Строй не шелохнулся.
— Никого не накажу, и спирт отбирать не буду, — произнёс командир.
После этих слов лица военнослужащих повеселели, и из строя вышел один техник — старший лейтенант, высокого роста и весьма крепкого телосложения.
— Ну, и как это ты сделал? — спросил командир полка.
Старлей, улыбнувшись, ответил:
— Всё не так сложно, товарищ полковник. Дело в том, что при перепаде давления в полторы-две атмосферы жидкость из баков будет выдавливаться в дренажную систему. Ну, а дальше дело техники.
— Дело техники, — задумчиво повторил командир, и добавил: — Но как практически всё это происходит?
— Дайте ведро, и я покажу.
Принесли ведро. Старлей подошёл к МиГ-25, и показал, под какое именно дренажное отверстие под самолётом нужно его поставить.
— Так, ведро стоит, — произнёс командир полка, и добавил: — А потом, ты насосом стал нагнетать воздух. Это понятно. Но где именно?
— Так точно, товарищ полковник, я вдувал воздух. Только, зачем насос?
— Не понял! — удивился командир.
— Смотрите, — ответил старший лейтенант. Он залез на самолёт, и ртом стал дуть в горловину топливного бака. Через некоторое время из дренажного отверстия под самолётом полилась в ведро струйка спирта.
— Во, блин! Ну и лёгкие! — изумился командир полка.
Старлей спрыгнул с самолёта и подошёл к командиру:
— Товарищ полковник, вы обещали никого не наказывать. Ну…, и часового тоже.
— А…, ну да, ты же с ним тоже договорился, — прищурившись, произнёс командир.
— Но, ведь печати ваши все целы!
— Логично! Обещание — дело чести! — улыбнулся полковник, и спросил: — А откуда ты так хорошо МиГ-25 знаешь, у нас, ведь, в полку только Су-15ТМ?
— А я в военном училище «МиГи» изучал, а после выпуска на «Сушки» попал!
Командир полка посмотрел на строй офицеров и прапорщиков, и громко произнёс:
— Вот, что значит хорошо знать материальную часть самолёта! В жизни пригодится!
Командир части слово своё сдержал. Никто наказан не был.
А на следующий день он, вместе с зампотехом, принимал зачеты у всех техников полка по знанию материальной части вверенной техники.
Армейские будни!!!
Июнь 2002 г.
«Прапорщики — золотой фонд армии…»
Маршал Советского Союза Д.Т. Язов.
Прапорщик ковырялся в носу, и в голове его была только одна мысль: «что — бы такое сегодня утащить домой?» Мысль эта посещала его голову ежедневно, когда хозяин этой головы утром переступал порог КПП воинской части. Мысль эта терзала прапорщика, когда он бродил по территории части, наблюдая за тем, что происходит вокруг.
С особой остротой эта мысль клокотала в голове, когда прапорщик заходил на вверенный ему склад. Он подходил к стеллажам, и печальными глазами смотрел на имущество, лежащее на полках.
«Нельзя брать! Не списано оно», — думал прапорщик и с сожалением шёл дальше.
Но как бы там ни было, он всё равно ежедневно находил на обширной территории части что-то плохо лежащее, и уносил домой. Все эти действия сначала были просто увлечением, потом стали — традицией… И в конечном итоге переросли в острую болезненную необходимость.
В данный момент прапорщик находился, вместе со всеми офицерами и прапорщиками, в классе на общем совещании воинской части.
Командир части что-то рассказывал о состоянии боевой и политической подготовки, ставил общие текущие задачи… Но прапорщику было не до этого. Прапорщик был озадачен лишь тем, что рабочий день уже подходит к концу, а он так ничего ещё и не подготовил к выносу. День прошёл зря?!
Прапорщик окинул взглядом находящихся в классе, и увидел сидящего в противоположном углу с мрачным выражением лица другого прапорщика — начальника склада КЭС (квартирно-эксплуатационной службы).
«Вот оно! Есть!», — подумал прапорщик, предполагая, что его «собрата» тревожат те же мысли…
Начальник склада КЭС сидел на совещании с мрачным видом. Вчера была большая пьянка, а опохмелиться сегодня ему не удалось. Не удалось по той причине, что его начальник — капитан целый день был на складе, и вместе с прапорщиком занимался укладкой недавно полученного имущества. Голова болела!!! А после совещания нужно было опять идти на склад — опломбировать мешки и тюки с имуществом…
После окончания совещания начальник склада КЭС отправился к себе на склад. А сзади, в пятидесяти метрах следом шёл, уже немного повеселевший от надежды на успех, первый прапорщик.
Начальник склада КЭС открыл дверь склада, взял заранее приготовленные свинцовые пломбы и пломбиратор, и медленно, чтоб голова не сильно болела, приступил к работе.
И тут к нему на склад, таинственно улыбаясь, зашёл первый прапорщик.
— Чего надо? — спросил страдающий головной болью.
— Слушай, давай что-нибудь у тебя со склада продадим?! — предложил первый прапорщик.
— Отстань! Не видишь, — работаю, — угрюмо ответил «больной».
— От работы кони дохнут! — ухмыльнулся первый.
— Не мешай! — грозно сказал «больной».
— А ты работай. Только дай мне что-нибудь, а я пойду и продам. А деньги поделим, и всем будет хорошо! Чего молчишь? Ну, дай мне что-нибудь! Дай мне…
— На!!! — ответил «больной», и двинул разговорчивого прапорщика килограммовым пломбиратором по зубам…
Вы думаете, что прапорщик — начальник склада КЭС честный и не способен был продать что-то со склада? О-го-го! Ещё как способен! Но всему своё время! Тем более что голова болит…
Первый прапорщик несколько дней прошепелявил без четырёх передних зубов. А потом вставил на их место золотые.
После этого случая «златозубого» прапорщика стали называть — Пломбиратор, а «больного» — Терминатор.
Армейские будни!!!
Март 2002 г.
Старшина сверхсрочной службы Сухарь очнулся утром. Огляделся вокруг, и удивлённо вслух задал себе вопрос:
— Где я?!
Помещение, в котором он находился, было совсем не похоже на его квартиру. На стенах обои, но цвет не тот, что дома. На потолке, вместо привычной домашней люстры, была только одна лампочка, висящая на коротком электрическом проводе.
— Люстру украли, и обои перекрасили, — констатировал старшина, тупо уставившись в потолок.
Затем он посмотрел влево, на окно. На окне стояла металлическая решётка.
— Я в тюрьме, — всё так же тупо произнёс старшина.
Он попытался приподнять голову, но, увы… Она болела… Болела сильно.
— Наверное, меня били… Били до потери памяти. Но за что? — пытался вспомнить старшина.
Но думалось слабо, практически ничего не хотело вспоминаться… Сухарь только помнил свою фамилию, то, что он старшина, и что он не дома, а в тюрьме. Припомнить что-нибудь ещё не удавалось.
— Люди!!! Где я?!!! — хрипло прокричал старшина, почему-то совершенно пересохшим, ртом.
Но ответа не последовало, и он опять уснул…
* * *
— Товарищ лейтенант, где ваш подчинённый?! — уже не на шутку разозлившись, в очередной раз задавал этот вопрос полковник, стоящему перед ним лейтенанту Зинкину.
— Не знаю, товарищ полковник. На службе его сегодня не было.
— А ты не пытался узнать у его близких что-нибудь?
— Узнавал.
— Ну, и что?
— Он дома не ночевал, — ответил лейтенант.
— Ну, здорово! Уже рабочий день в разгаре, а его всё нет! Может, старшина твой в аварию попал, или убили его, а ты так спокойно тут мычишь! — опять повысив голос, произнёс полковник.
Лейтенант Зинкин тяжело вздохнул… А что было ответить? То, что вчера прапорщик Волчара получил очередное воинское звание — старший прапорщик, и решил всё это дело тут же обмыть? Вот и обмыли… Голова теперь болит… Обмыть то, обмыли, но подробности самого мероприятия помнятся плохо… Значит, обмыли хорошо! Сухарь этот, хрен его знает, куда пропал… Вчера, вроде, когда на складе пили, он рядом сидел… Куда делся?.. У… Голова болит…
— Ладно, лейтенант, я пойду, больницы и морги обзванивать, а ты думай, где его искать! — сказал полковник, и зашёл в штаб.
— Есть! — ответил лейтенант.
* * *
Старший прапорщик Волчара сидел на месте пассажира, возле водителя, в кабине «КАМАЗа». Место это в Вооружённых Силах называется не пассажирским, а местом старшего машины. Волчара был старшим машины, и ехал он на окружные склады для получения имущества.
