Ознакомительная версия.
Берия молча кивнул.
– Товарищ Копылов, – обратился Меркулов к майору. Тот поднялся со стула и встал по стойке «смирно». – В присутствии народного комиссара внутренних дел информирую вас о том, что с двадцать восьмого ноября по первое декабря этого года в столице Ирана Тегеране состоится встреча глав правительств, стран антигитлеровской коалиции: товарища Сталина, премьер-министра Великобритании Черчилля и президента США Рузвельта. Товарищ Сталин поедет в Тегеран на поезде, который пройдет, в том числе, и через Саратов. Теперь и вы, кроме нас троих, знаете об этом. Приказываю вам не разглашать эту информацию никому, даже близким родственникам.
– Слушаюсь! – ответил Копылов, садясь обратно на стул.
– Если готовящаяся немецким командованием диверсия все-таки связана с этой встречей, – невесело пошутил Берия. – То информация о ней уже давно вышла за стены этого кабинета.
– В Москве о ней знает крайне ограниченный круг людей. – сказал Меркулов.
– Но еще остаются два других участника встречи: Англия и США… – заметил Судоплатов. – У немецких спецслужб в Великобритании очень сильная разведывательная сеть.
– Хорошо!.. – Берия негромко хлопнул ладонью по столу. – Если считать, что цель диверсии действительно заключается в том, чтобы вызвать крушение поезда, на котором поедет глава советской делегации товарищ Сталин, то какие меры мы можем предпринять?
Комиссар Меркулов встал.
– Я считаю, товарищ нарком, – сказал он. – надо действовать в двух направлениях. Первое… Поручить партизанской разведке, собрать всю возможную информацию о готовящихся в Ровно диверсантах, включая: их имена, описания внешности, район выброски и маршруты передвижения. Этим пусть займется управление старшего майора Судоплатова. – в ответ на слова Меркулова Берия согласно кивнул. – Второе… – продолжил Меркулов. – Майор Копылов должен связаться с руководством войск НКВД и уточнит, какие силы они смогут выделить для охраны поезда. Не исключено, что придется охранять железнодорожное полотно на всем пути следования поезда с советской делегацией от Москвы до государственной границы с Ираном. А это несколько тысяч километров…
– Предлагаю в дальнейшем именовать эту операцию… «Поезд особого назначения»… – предложил Берия, заканчивая совещание. – Прошу всех присутствующих со всей ответственностью отнестись к ней. Ведь цена любой нашей ошибки слишком высока.
ГЕРМАНИЯ. ЗАМОК ВЕВЕЛЬСБУРГ
Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер слыл среди высших руководителей третьего «рейха» большим оригиналом и чудаком. Его страстное увлечение оккультизмом и мистическими учениями, его уверенность в переселении человеческих душ (себя рейхсфюрер считал реинкарнацией древнегерманского короля Генриха «Птицелова») давали его недругам богатую пищу для злословия и сплетен за его спиной. С детства Гиммлер страдал комплексом неполноценности из-за своей неарийской внешности и здоровья. Он всегда искал в жизни сильного человека, который поведет его за собой, и который даст ему все то, что он так страстно желал получить: власть, богатство и уважение окружающих. В начале двадцатых годов, тогда еще молодой Гиммлер, поверил в восходящую звезду начинающего политика Адольфа Гитлера. И прошедшие с тех пор годы показали, что он не прогадал с выбором. Став во главе нацистских спецслужб, Гиммлер получил неограниченную власть над миллионами немцев, и со временем над населением оккупированных Германией государств. Фанатично преданный фюреру, Гиммлер со всей своей неукротимой энергией и педантичностью претворял в жизнь бредовые идеи своего кумира. Но со временем, после поражений немецкой армии под Сталинградом и на Курской дуге, ореол фюрера поблек в его глазах. Гиммлер все чаще стал задумываться над тем, что будет с ним, если Германия потерпит поражение и эти мысли с каждым прожитым днем все больше не давали ему покоя.
В ноябрьские дни тысяча девять сот сорок третьего года, когда налеты американской и английской авиации на Берлин особенно участились, он переехал в замок Вевельсбург в Северной Рейн Вестфалии. Призванный стать «центром мира», после победы Германии, замок олицетворял собой нерушимость и всесилие третьего рейха. Сидя в своем кабинете, при зажженных свечах Гиммлер почти механически бездумно просматривал присланную ему корреспонденцию. Неожиданный телефонный звонок оторвал его от этого занятия. Ему звонил бригадефюрер СС Шелленберг руководитель разведывательного управления РСХА с просьбой о немедленной аудиенции.
– В чем дело Вальтер? – недовольно спросил его Гиммлер. – Я же просил вас не отвлекать меня по пустякам.
– Рейхсфюрер! – послышался в телефоне взволнованный голос Шелленберга. – Я помню вашу просьбу и без крайней необходимости не стал бы вам звонить. Это вопрос жизни и смерти Германии!
– Приезжайте… – коротко бросил в трубку Гиммлер.
Спустя три часа поздно ночью Шелленберг вошел в кабинет Гиммлера. Гиммлер предложил гостю кресло у камина. Сев в кресло напротив, он устремил на Шелленберга вопрошающий взгляд. Шелленберг, приглушив голос, сказал:
– Рейхсфюрер, сегодня я получил от нашей агентуры в Тегеране очень важную информацию. Один из английских дипломатов проговорился, что Сталин не полетит в Тегеран.
– Не полетит?… – удивленно переспросил Гиммлер. – То есть встреча между ним, Черчиллем и Рузвельтом не состоится?
– Сталин не полетит в Тегеран… – повторил Шелленберг. – Он туда поедет на поезде.
– Ах, вот оно что… – Гиммлер в задумчивости откинулся на спинку кресла.
С минуту в кабинете стояла тишина. Затем Гиммлер спросил:
– И что вы предлагаете, Вальтер? Мы же планировали организовать покушение на «тройку» лидеров стран антигитлеровской коалиции в Тегеране. Одним ударом уничтожить всех наших врагов.
Шелленберг неопределенно пожал плечами.
– Я сомневаюсь в осуществимости этой операции, рейхсфюрер, – медленно подбирая слова, сказал он. – «Тройку» слишком хорошо охранят. Но даже смерть одного из них может кардинально изменить ход войны и расстановку сил в мире.
– Чью смерть вы имеете в виду? – спросил Гиммлер.
– Например, смерть вождя большевиков Сталина. – ответил Шелленберг. – Не исключено, что, если он погибнет, в России могут повториться события семнадцатого года.
– То есть, она выйдет из войны и заключит с нами сепаратный мир? – удивленно взглянув на Шелленберга, спросил Гиммлер. – Я в это слабо верю…
– А почему бы и нет?… – в свою очередь спросил Шелленберг. – Смерть Сталина вызовет шок у населения. В его окружении сейчас нет человека, который бы смог единолично взять власть и удержать ее. Скорее всего, между соратниками Сталина начнется непримиримая вражда. Сейчас мы активно формируем русскую освободительную армию генерала Власова. Никто в семнадцатом году не ожидал, что поездка Ленина в опломбированном вагоне в Россию приведет к таким последствиям.
Гиммлер, скривив тонкие почти бесцветные губы, усмехнулся.
– Вы хотите, чтобы роль Ленина сейчас сыграл генерал Власов? – спросил он.
– Я считаю его вполне подходящей кандидатурой для этого. – ответил Шелленберг. – Он умен. Умеет хорошо говорить. Эрудирован. Знает Советскую Россию изнутри. Не исключено, что он сможет найти ключик к таинственной русской душе.
– Возможно, вы и правы Вальтер… – задумчиво произнес Гиммлер. – Растерянность в тылу. Отсутствие единства в руководстве страны. Если при этом мы сможем нанести на фронте по большевикам несколько сильных ударов и немного изменим режим на оккупированной территории России, то влияние генерала Власова может значительно возрасти. И кто знает, может быть, он станет новым властителем России. Естественно под нашим полным контролем.
– Я это и имею в виду рейхсфюрер… – заверил Гиммлера Шелленберг.
– Что ж Вальтер, я согласен с вашим предложением. – вставая с кресла, сказал Гиммлер. – Начинайте подготовку операции. Назовем ее условно… «Вевельсбургский дьявол». Будем надеяться, что обитающие в этом замке души наших предков помогут нам ее осуществить. Я пошлю в Ровно своего представителя гауптштурмфюрера Мольтке. Пусть он займется отбором людей. Завтра же я поговорю с фюрером, и, если он не будет возражать, устроим Сталину западню.
ПАРТИЗАНСКИЙ ЛАГЕРЬ ПОД КОВЕЛЕМ
Вечнозеленые хвойные леса между реками Припять и Горынь в белорусском Полесье всегда славились своей непроходимостью и удаленностью от наезженных дорог и населенных пунктов. Летом и осенью они погружались в расходящуюся под ногами топкую трясину. А зимой немногочисленные тропинки в них заметал не тающий до самой весны полутораметровый слой снега. Летом тысяча девятьсот сорок первого года эти леса стали надежным укрытием для, попавших в окружение, подразделений советских войск и первых партизанских отрядов. Отряды карателей редко заходили сюда, опасаясь бесследно исчезнуть среди бесчисленных болот и озер, и лишь ограничивались обстрелом лесных просек из артиллерии и бомбардировкой с воздуха. Осенью сорок третьего года припятские леса облюбовал для своей стоянки руководитель самого крупного соединения украинских партизан – первой украинской партизанской дивизии легендарный Сидор Артемьевич Ковпак. Его соединение только что закончило рейд по Закарпатью и теперь готовилось помочь наступающей Советской армии освобождать Украину. В утомленную закарпатским рейдом дивизию Ковпака вливались другие партизанские отряды. На лесной аэродром каждую ночь садились тяжело груженые «Дугласы», доставляющие партизанам оружие и боеприпасы и вывозящие на «большую землю» за линию фронта раненных и мирное население, живущее в партизанском лагере. В эти тревожные дни начальник разведки дивизии майор Вершигора получил из Центрального штаба партизанского движения радиограмму. В ней содержался приказ срочно наладить устойчивую связь с действующим в Ровно партизанским подпольем и оказать ему максимально возможную помощь в выполнении особо важного задания. Прочитав радиограмму, Вершигора доложил о ней Ковпаку. Когда наступила ночь, Ковпак и Вершигора уединились в командирской землянке.
Ознакомительная версия.
