Юрий Лебедев - Уходящие в вечность

Согласимся, что наличие таких источников, исследованных Хассо Стаховым и Йоханнесом Хюртером, доселе неизвестных российским историкам блокады, может вызвать плодотворную дискуссию и, несомненно, пополнит коллекцию ценных материалов по этой теме.

Петербургский военный историк Юрий Кольцов собирал материал о высадке балтийских моряков в октябре 1941 года на побережье Финского залива. В историю боев за Ленинград эта операция вошла под названием «Петергофский десант». Узнав, что я побывал во Фрайбургском архиве, он взял у меня его адрес. Затем связался с дирекцией и попросил найти информацию по интересующему его вопросу.

Вскоре он получил оттуда материалы 1-й немецкой пехотной дивизии, которая в занятом ею Петергофе в первых числах октября 1941 года отражала атаки моряков-балтийцев, посланных туда по личному приказу Жукова. Оказалось, что первую атаку советских моряков-десантников отразила немецкая рота снабжения, которая случайно попала под удар. С немецкой педантичностью было зафиксировано, как развивался бой, сколько человек с нашей стороны было убито и взято в плен.

Российский историк опубликовал эти данные в книге «Петергофский десант». Думается, что эта работа является одной из удачных попыток создания исторического документа, основывающегося на точных архивных сведениях с обеих сторон.

Олег Суходымцев, сотрудник музея-диорамы «Прорыв блокады Ленинграда», попросил меня поискать дополнительные данные с немецкой стороны о ходе боев за Невский плацдарм с 24 по 28 апреля 1942 года.

Перед поездкой во Фрайбург я направил туда соответствующий запрос и был приятно удивлен, когда по приезде мне вручили пухлую папку с различными документами. Признаюсь, что просмотрел ее буквально на бегу, так как мне предстояло обстоятельно пройтись по всем залам архива. Но даже то, что я мельком увидел, произвело впечатление. Особенно когда в папке обнаружилась крупномасштабная немецкая карта, показывающая линию обороны, а также позиции своих войск и противника. Были там и протоколы допросов взятых в плен солдат и офицеров советского 330-го полка 86-й стрелковой дивизии.

Суходымцев затем написал статью «Апрель 42-го: гибель плацдарма», которая была опубликована в книге «Невский пятачок. От плацдарма к мемориалу». Работа, на мой взгляд, получилась интересной и насыщенной документальными данными из российского (Подольского) и немецкого (Фрайбургского) военных архивов.

Применительно к Невскому пятачку имеется еще один интересный факт. Связан он с отцом президента России Владимира Путина. Владимир Спиридонович воевал на плацдарме и был искалечен немецкой гранатой. Не сомневаюсь, что Владимиру Владимировичу было бы интересно ознакомиться с немецкими документами с Невского пятачка за 17 ноября 1941 года. В этот день его отец получил там тяжелое ранение. Путин в книге «От первого лица» так описывает этот эпизод: «Отца тяжело ранили на этом пятачке. Ему и еще одному бойцу дали задание взять «языка». Они подползли к блиндажу и только приготовились ждать, как оттуда неожиданно вышел немец. Растерялся и он, и они. Немец пришел в себя раньше. Достал гранату, запустил в них и спокойно пошел дальше».

Судя по всему, это мог быть либо солдат из 1-й пехотной дивизии, либо десантник из 7-й Критской авиадесантной дивизии. В своей книге «Ленинградский “Блицкриг”» я привожу дневниковые записи фельдмаршала фон Лееба, командующего группой армий «Север». Вот что он пишет 17 ноября: «Относительно плацдарма Выборгская можно предположить, что благодаря подходу двух третей 1-й пехотной дивизии позиции будут удержаны. Есть основание надеяться, что тем самым удастся противостоять даже крупным силам атакующего противника. В то же время запрошено согласие на то, чтобы 7-я авиадесантная дивизия продолжала находиться поблизости в качестве тактического резерва».

Без сомнения, более полную информацию по данному вопросу можно было бы получить, пролистав дела указанных выше немецких дивизий. Скорее всего, они сопровождаются также и фотографиями того периода.

Все приведенные выше примеры наглядно свидетельствуют о важности документов Фрайбургского архива вермахта для российской блокадной историографии. Несомненно, они могли бы стать ценным дополнением материалов и экспонатов, представленных в Музее обороны и блокады Ленинграда.

Представляется важным начать наконец-то планомерное исследование документов Фрайбургского архива вермахта. Заявки на поиск документов применительно к определенным знаковым датам и событиям уже поступают от музейных работников, историков и литераторов, занимающихся проблемами блокады Ленинграда и боев за город.

К примеру, информация о Фрайбургском архиве интересует некоторых историков, разрабатывающих тему воздушных налетов немецкой авиации на корабли в Кронштадте в сентябре 1941 года. Их, в частности, занимают такие вопросы, как кодовое название воздушной операции немцев по уничтожению Краснознаменного Балтийского флота в период с 19 по 23 сентября, а также какие потери понесли немцы от огня корабельной артиллерии осенью 1941 года. Эти данные как раз и можно найти во Фрайбурге.

Отрадно, что мысли, изложенные здесь, находят отклик и у юной молодежи нашего города. Вот что написала ученица одной из петербургских гимназий Катя Лифинцева, ознакомившись со статьей: «Трудно не согласиться с Вами в том, что изучение секретных архивных немецких документов необходимо, чтобы иметь более полное представление о событиях, происходивших в блокадном Ленинграде. На уроках истории нам говорили, что Ленинград по приказу Гитлера должны были стереть с лица земли. Однако, узнав о существовании документов, в которых говорится о планах командования группы армий «Север» по устройству жизни в Ленинграде после его захвата, я поверила, что немецкое командование не планировало разрушать город и уничтожать всех его жителей. Ознакомившись с материалами, представленными в Вашей статье, я осознала, что изучение архивных документов поможет не только разобраться в сложнейших военных ситуациях, но и разрешить проблемы, связанные с судьбами русских солдат и офицеров. Я раньше ничего не слышала о полковнике Старунине. Прочитав отчет о допросе пленного командира 191-й стрелковой дивизии, я не просто открыла для себя новое имя человека, чья судьба была определена военной ситуацией, но еще раз задумалась о том, насколько жизнь каждого воина зависела от политики руководства страны, гражданином которой он являлся. Страшно, когда у человека не остается никакого выбора, потому что и плен, и выход из окружения для Старунина были равносильны смерти. Но вместе с тем я вновь испытала чувство гордости за русского героя, который перед лицом смерти не отказался ни от своих убеждений, ни от Родины. Вновь задумалась над тем, какие уроки необходимо вынести нам, анализируя события этой страшной войны».

Подобные письма радуют, особенно когда их пишут молодые люди. Им еще предстоит постичь историю, свободную от идеологической засоренности.

Насколько реально сегодня посещение Фрайбургского архива историками из Санкт-Петербурга? В принципе никаких проблем, кроме знания немецкого военного языка и наличия денег, для этого не существует. Доступ открыт практически ко всем документам, в отличие от многих наших архивов. Заказ на получение материалов можно сделать заранее по Интернету. Однако хотелось бы сразу подчеркнуть, что немецкий военный язык отличается большим количеством сокращений. Эффективная работа в архиве вермахта может лишь тогда иметь смысл, если историк будет знать военные термины и специфику боевых действий под Ленинградом. Сам доступ к материалам архива бесплатный, платить надо только за ксерокопии документов. То же самое касается карт, схем и фотографий. Учитывая, что командировка во Фрайбург – это вопрос не одного дня, то расходы будут связаны с размещением и питанием. Поблизости от архива имеется доступный по деньгам центр туризма, где можно решить все вопросы. Мне ясно дали понять, что в архиве охотно примут гостей из нашего города, предоставят им нужные документы и будут оказывать всяческое дальнейшее содействие.

«Прошу похоронить меня в русском городе Холм» – такое завещание оставил бывший немецкий солдат.

Имя этого немецкого ветерана войны выпало из памяти. А вот фамилия, звучная и короткая, – Фогт – осталась. Был он высокого роста, худой, с бледным лицом тяжелобольного человека. Так оно, впрочем, и оказалось, но выяснилось в ходе совместной поездки в Холм совершенно неожиданно.

Признаться, до этого я никогда не слышал о населенном пункте с таким простым русским названием. Узнал о нем благодаря этому немцу. Потом уже довелось прочитать многочисленную литературу на немецком языке о страшных боях 1942 года за этот районный центр сегодняшней Новгородской области. Советские войска неоднократно пытались развивать здесь свои наступательные операции, окружая немецкие дивизии. Старинные укрепления, построенные некогда для отражения набегов кочевников, вновь превратились в крепость, в которой роль защитников по парадоксальному стечению обстоятельств была уже уготована немецким оккупантам. Среди них был и Фогт. Видимо, досталось ему там крепко, так как уже в автомобиле он вел себя довольно нервно: жестикулировал, показывая карты и схемы того времени.