Уильям Сароян - Приключения Весли Джексона

– Я не собираюсь дезертировать, – сказал Виктор.

– Мы можем перевестись в какой-нибудь другой род войск.

– И не мечтай. На этот счет они тоже весьма чувствительны, и если ты подашь рапорт по форме, ты оскорбишь их в лучших чувствах. Они так расстроятся, что начнут волноваться зя исход военных действий и сочтут своим долгом как можно скорее отправить тебя на фронт.

Мы вышли из такси и прошли в «Большую Северную». Виктор там всех знал. Когда он сказал, что нам нужны смежные комнаты, все засуетились. В какие-нибудь десять минут вещи Виктора перенесли на новое место, и мы вселились в две отличные комнаты.

Не очень-то мне понравилось то, что Виктор рассказал о нашей части, но я слишком устал, чтобы думать об этом. Я растянулся на своей кровати, а Виктор на своей. Когда я прочел оба письма от Лу Марриаччи и захотел поделиться с Виктором хорошими новостями, он уже крепко спал.

А новости были такие, что Лу разыскал моего отца в военном госпитале в форту Президио в Сан-Франциско. Он был серьезно болен. Но Лу забрал его из госпиталя, поместил в меблированную квартирку над своим баром на Тихоокеанской улице и дал ему денег. Лу писал, что отцу теперь лучше и он скоро напишет мне сам. Он писал также, чтобы я не беспокоился, отец ему понравился, и он отцу тоже, все у них пойдет отлично – и на этом я спокойно уснул.

После двухнедельного отпуска я немного ожил, хотя все еще быстро уставал.

Первый день моей службы пришелся на субботу, так что я сразу угодил на смотр. Ротный командир был одет с иголочки и выступал с таким видом, будто он один во всем мире способен раздавить Гитлера. Но вдруг он споткнулся о камешек, и я понял, что это не так. Парень, стоявший рядом со мной в строю, болтал без умолку.

– Погляди на него, – говорил он. – Вот герой так герой. Штаны одни чего стоят. Обрати внимание, как он пыжится. Он гордится тем, что выиграет войну.

Когда ротный командир споткнулся, парень сказал:

– Ну, это со всяким может случиться. На войне такие вещи бывают. Зато как быстро он оправился. Прирожденный полководец! Да этот сукин сын не способен довести вас и до отхожего места! Слабосильная команда! Ублюдок несчастный!

Во время моего отпуска мы с Виктором обо всем переговорили и пришли к заключению, что нам ничего другого не остается, как только терпеть до конца. Мы решили не принимать ничего всерьез, а просто переждать, пока война кончится. Если нас заставят тянуть служебную лямку, мы постараемся себе внушить, будто это происходит с кем-нибудь другим. Во всем этом спектакле – а это действительно спектакль – мы решили оставаться только зрителями: пускай себе молодчики в розовых штанах валяют дурака сколько им вздумается. Они помогают выиграть войну, как умеют, только фронт, на котором они сражаются, не указан на карте и не упоминается ни в каких сообщениях. Да и война эта – сущий ад, и всякий человек заслуживает нежной привязанности своего дядюшки из правления.

Итак, великий полководец открыл смотр своим войскам. А войска эти представляли собой весьма забавную смесь. С одной стороны, там были его друзья, называвшие его по имени. Это были сценаристы, не написавшие ни одного сценария; режиссеры – постановщики, не поставившие ни одной картины; управляющие киностудиями, никогда ничем не управлявшие. С другой стороны, были там и ребята, кое-что понимающие в фотографии и киномонтаже. И, наконец, проектировщики. Как они проектировали использовать меня в этой кинокартине, я не знал, но думал, что из меня сделают то же самое, что из Виктора Тоска: мальчика при конторе, курьера, рассыльного или технического сотрудника – то есть человека, который мог бы перенести с места на место стул или что-нибудь из технического оборудования или просто был бы под рукой, чтобы сделать что-нибудь такое, чего никто из офицеров не осмелится попросить у своих приятелей, когда те заняты созданием учебного фильма.

Что ж, если от меня потребуют, чтобы я выполнял свой воинский долг таким образом, с моей стороны возражений не будет.

Вскоре ротный командир дошел до нашего ряда. Все мы вытянулись в струнку, надеясь благополучно пройти смотр и не получить наряда вне очереди. Командир подошел к парню, стоявшему рядом со мной, и сказал:

– Почему башмаки не почищены?

Парень поглядел было вниз, на ботинки, но командир прикрикнул:

– Прямо перед собой смотреть!

Это было сказано настоящим командным тоном.

Парню не очень-то удалось разглядеть свои башмаки, но все-таки он ответил:

– Я думал, они почищены, сэр.

Ротный командир обернулся к сержанту, и тот сделал пометку против фамилии парня, так что бедняга мог не сомневаться, что получит наряд вне очереди.

Тут командир подошел ко мне.

– Как вас зовут?

– Весли Джексон, сэр.

– Давно в армии?

– Три с половиной месяца, сэр.

– И все же, видно, до вас не дошло, что вы в армии.

Я не понял, что он хочет сказать, и поэтому промолчал, ибо знал, что если начну возражать, то уж непременно получу наряд вне очереди.

– Так как же? – говорит он.

Я решительно не знал, что ему отвечать, и поэтому отчеканил:

– Так точно, сэр!

– Так точно что?

– Так точно, сэр, до меня не дошло, что я в армии.

– Хорошо, отвечайте тогда на вопрос.

– Какой вопрос, сэр?

Теперь-то уж я наверняка попался. Я задал вопрос в строю, в положении смирно – а уж это было последнее дело.

– На мой вопрос, – сказал командир.

– Меня зовут Весли Джексон, сэр.

– Явитесь ко мне в канцелярию после смотра, – сказал командир.

Вот я и достукался. Ничего себе начало! В первый же день! После смотра я явился в канцелярию, и сержант велел мне подождать. Вид у сержанта был усталый, измученный, очень несчастный; я вспомнил, что говорил о нем Виктор.

– Какую я сделал ошибку? – спросил я сержанта.

– Нужно было доложить свое звание.

– Он спросил, как моя фамилия.

– Нужно было доложить свое звание.

Я ждал целый час, и наконец сержант сказал, что я могу явиться к ротному командиру.

– Как являться к начальству, знаешь? – спросил он.

Я сказал, что знаю, подошел к столу ротного командира, стал навытяжку, отдал честь и доложил:

– Рядовой Джексон явился по вашему приказанию, сэр.

Я думал, он скажет «вольно», но он этого не сказал.

– Как это могло случиться, – начал он, – что вы до сих пор не знаете, что вы в армии?

– Я знаю, что я в армии, сэр.

– А звание свое знаете?

– Так точно, сэр. Рядовой.

– А к какому роду войск вы причислены, это знаете?

– Так точно, сэр.

– А в какую часть вы назначены, знаете?

– Так точно, сэр.

– И каковы функции этой части, тоже знаете?

Я не знал, но сказал, что знаю.

Тогда он сказал:

– Не видно по вас, чтобы вы сознавали, что вы в армии. Придется по этому случаю кое-что предпринять. Сержант вам укажет, что именно. Это все.

Я отдал честь, повернулся кругом и возвратился к столу сержанта.

– Пойдете завтра в караульный наряд, – сказал сержант. – Явиться в столовую на развод в четыре утра.

Я промолчал, и тогда сержант добавил:

– Ты только что из больничного отпуска, так что давай пройди в амбулаторию к врачу.

Я пошел в амбулаторию и просидел на скамейке три часа в ожидании. Без четверти двенадцать прибыл военный врач и осмотрел всех ребят, заявивших о болезни. Их было там человек тридцать. Он стал опрашивать одного за другим, кто на что жалуется, но так как он очень спешил, то ему отвечали коротко: «кашель», или «ухо», или «желудок», а один парень ответил так, что доктор ужасно рассердился.

Парень сказал:

– Кошмары.

– Кошмары? – воскликнул военный врач, – Это еще что за выдумки? Марш обратно в свое подразделение. Живо!

Парень поторопился уйти, а врач повернулся к одному из солдат, который ему помогал, и сказал:

– Узнайте, кто он такой. Мы избавим его от кошмаров.

Тут он подошел ко мне. Я ему доложил, что только что вернулся к служебным обязанностям из больничного отпуска после того, как месяц пролежал в госпитале с пневмонией.

– А теперь вы здоровы?

– Не знаю, сэр. Сержант приказал мне показаться врачу.

– Отлично, – сказал он. – Явитесь в свое подразделение.

Я пошел обратно к сержанту.

– Все в порядке? – спросил он.

– В каком смысле?

– Был у врача?

– Я просидел там три часа, – говорю. – Пришел военный врач и спросил меня, как я – здоров или нет, а я сказал – не знаю. Тогда он приказал мне явиться в свое подразделение.

– Так. У врача ты был, – сказал сержант, – Все, значит, в порядке. – Он удивленно и сердито покачал головой.

– А какое мое подразделение? – спросил я.

– Пока не знаю. Ротный командир ознакомился с твоей личной карточкой. Он хочет поговорить с тобой еще раз.