Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

Под конец действия «энергепилле» немецкие танкисты сидели в своих «гробах на гусеницах», словно живые мертвецы. Голова болит, глаза слезятся, все плывет в прицельной панораме, руки на штурвалах вертикальной и горизонтальной наводки орудия и на рычагах управления дрожат. Все тело покрыто холодным липким потом… И как вести бой? Да еще крайний слева Pz. Kpfw III Ausf. F начал палить во все стороны из своей 50-миллиметровой пушки. Просто так… Наверное, у наводчика начались галлюцинации от нервного перенапряжения, осложненного приемом стимулирующих наркотиков. Случалось и такое.

Что оставалось делать?..

— Panzer, zurück! — Танки, назад! — скомандовал командир «Кампфгруппы Шталльманн». Более воевать они не могли.

Но и уцелевшие русские вместе с теми частями, которые пришли на помощь, покидали позиции.

Обе противоборствующие стороны были обескровлены донельзя, и сражение за этот рубеж просто потеряло всякий смысл: немцы не смогли бы сейчас обустроить здесь долговременную оборону, а красноармейцы не смогли бы удержать этих позиций…

Так закончились кровавые дела еще одного зимнего дня в январе 1942 года.

Мощный гул четырех двигателей AM-34PH тяжелого бомбардировщика ТБ-3 проникал даже под броню танка. Николай Горелов прижимал наушники танкошлема, чтобы хоть как-то его заглушить. И вместе с тем командир напряженно всматривался в танковую панораму, стараясь не пропустить команды летчиков на отцепку. Этим сигналом должно быть прерывистое мигание яркого прожектора в хвосте огромного самолета. Механик-водитель Степан Никифорович Стеценко сжимал побелевшими от напряжения руками рычаги управления.

Огромный ширококрылый самолет несся в облаках над застывшими белыми снегами подмосковных лесов. Впереди был Ржев. Там даже ночью не смолкала канонада. Сполохи взрывов и зарева пожарищ окрестных сел, за которые шли ожесточенные и упорные бои, были хорошими ориентирами для пилотов.

Тяжелый бомбардировщик был головным в строю таких же гигантов. Всего в ночном рейде с выброской десанта участвовали девять четырехмоторных самолетов — три звена. А уже вслед за ними шли основные силы десанта.

Но и впереди этих трех звеньев практически бесшумно стрекотали в морозном ночном небе трудяги-«кукурузники». На борту бипланов У-2 находились разведчики-диверсанты — всего шесть человек. Шесть бипланов. Десантники должны были прыгать первыми и обозначить зону выброски светом мощных электрических фонарей. На этот свет и пойдут те самые три тройки воздушных гигантов.

Все четыре мотора АМ-34 по 750 лошадиных сил едва тянули ширококрылых гигантов. Это и неудивительно, ведь сами ТБ-3 были загружены десантом. Один такой самолет способен взять на борт до тридцати пяти солдат с полным вооружением и экипировкой.

А кроме того, некоторые воздушные гиганты за собой тащили по небу… танки! Самые что ни на есть, правда все же легкие. Сам принцип воздушной буксировки был прост и отработан на легких планерах. Но вот в отличие от легкокрылых безмоторных аппаратов из легкой бальзы на «воздушном буксире» были гусеничные боевые машины!

Необычный аэропоезд скользил в серебристом свете луны. Облака разошлись, и установилась тихая и безветренная погода. Поэтому управлять необычными «планерами» и их буксировщиками было не слишком сложно. Но эта же лунная и безоблачная ночь таила в себе иную, более страшную опасность.

Немецкие истребители — «ночные охотники» — рыскали в небе, высматривая легкую добычу. В самом начале войны уже устаревшие и снятые с вооружения бомбардировщики ТБ-3 командование бросало в самоубийственные атаки днем, без прикрытия истребителями. И беспомощные четырехмоторные гиганты гибли один за другим. Потом их вывели из первой линии боевых самолетов ВВС РККА. Теперь они использовались только лишь как ночные бомбардировщики или транспортно-десантные машины.

Но в этой роли трудяги-«бомберы» показали себя с лучшей стороны. До тех пор, пока не был налажен выпуск по лицензии ленд-лизовских «Дугласов», ставших у нас Ли-2 — по фамилии главного инженера, отвечавшего за постройку, Лисунова, ТБ-3 перевозили сотни тонн груза. Да и после эти четырехмоторные гиганты обеспечивали не только транспортные задачи, но и высадку десантов.

Поскольку десантной операции был отдан высший приоритет командования, то для прикрытия транспортных ТБ-3 был мобилизован последний оставшийся «воздушный крейсер».

Это был тяжелый бомбардировщик ТБ-3 с подвешенными под крыльями, установленными над и под фюзеляжем истребителями.

Испытывались разные варианты подвески истребителей и разные носители: «воздушные тяжеловесы» 30-х годов — ТБ-1 и ТБ-3. Но самым совершенным вариантом стала конструкция Вахмистрова под названием «Звено-СБП» — «составной пикирующий бомбардировщик». В его состав входил тяжелый бомбардировщик ТБ-3 с новыми, более мощными моторами АМ-34ФРН. Под крыльями подвешивались два истребителя Поликарпова И-16 тип 5. Каждый истребитель нес под своими крыльями по две бомбы калибра 250 килограммов. Эта составная конструкция поднялась в небо в июле 1937 года.

«Звено-СБП» имело следующие летные характеристики: взлетную массу в 22 тонны, дальность 2500 километров, максимальную скорость при работе моторов всех трех самолетов — 268 километров в час.

По результатам испытаний «Звено-СПБ» было принято на вооружение в 1938 году.

В июне 1940 года начались испытания головной серийной установки, изготовленной на подмосковном авиазаводе № 207. Использовались при этом истребители И-16 тип 24 с двигателями М-63. Всего собрали пять комплектов «Звено-СПБ». Они поступили на вооружение 2-й специальной эскадрильи 32-го истребительного авиаполка 62-й авиабригады ВВС Черноморского флота. Специальная эскадрилья базировалась в Евпатории.

По фамилии командира — Арсения Шубикова — эскадрилья носителей получила неофициальное прозвище «Цирк Шубикова». Но к январю 1941 года от использования «составных бомбардировщиков» отказались и крепления для подвески «ишачков» с ТБ-3 сняли. К схеме СПБ вернулись лишь после начала войны.

Боевое крещение «Звена-СПБ» прошло 26 июля 1941 года. После ряда неудач обычных бомбардировщиков, пытавшихся разбомбить мост Карла I на Дунае, было решено использовать «крылатые авианосцы». Каждый из ТБ-3 нес два истребителя-бомбардировщика И-16 под крылом и два — над крылом. Сначала для проверки экипажам 2-й специальной эскадрильи была поставлена боевая задача: разбомбить нефтехранилище в Констанце. Задание было успешно выполнено — цель поражена без потерь. При нанесении авиаудара истребители-бомбардировщики отсоединились с грузом бомб от носителей на расстоянии сорока километров от цели и после поражения цели вернулись на аэродром в Одессе. Там они дозаправились и вернулись в Евпаторию своим ходом.

В связи с успешной демонстрацией возможностей «Звена-СПБ» 10 августа 1941 года был совершен авианалет на основную цель — мост Карла I на Дунае. Через него, кроме войск, был также проложен нефтепровод Плоешти — Констанца. Для этого вылета истребители И-16 дополнительно оснастили 95-литровым топливным баком. Это увеличило продолжительность полета дополнительно еще на полчаса.

Атака моста выполнялась тремя носителями, но в одном из них случилась поломка, и бомбардировщик с подвешенными под крыльями истребителями был вынужден вернуться назад. Два оставшихся «крылатых авианосца» выпустили свои истребители-бомбардировщики в километрах от румынского берега. Истребители-бомбардировщики совершили успешную атаку в пикировании с высоты 1800 метров и вернулись назад без потерь. Повторный рейд состоялся через два дня — 13 августа 1941 года. В этот раз поломки носителей не было и истребители-бомбардировщики сумели сильно повредить мост. На обратном пути «Ишачки» атаковали румынскую пехоту возле Сулина и вернулись назад без потерь.

Но все машины эскадрильи Шубикова были потеряны, остался только один опытный экземпляр в Подмосковье. Он-то и прикрывал сейчас «танковые аэросцепки».

Из-под широких крыльев тяжелого бомбардировщика стартовали курносые лобастые «ишачки». Истребители И-16 сразу же навязали немецким летчикам-«ночникам» яростный затяжной бой на горизонталях. Пилоты Люфтваффе вели свои машины в ночном небе осторожно, предпочитая не рисковать и не разгоняться слишком. И это было на руку отважным, хоть и малочисленным, «сталинским соколам». Рев двигателей и бешеное вращение лопастей воздушных винтов, яростный треск и вспышки пулеметных очередей распороли черное полотно зимней ночи. А потом морозный воздух прочертили несколько рукотворных метеоров.

Снизу, с земли, потянулись яркие, словно новогодние гирлянды, цепочки трассеров немецких «Флак-систем». Скорострельные зенитки били вразнобой. Вместе с ними ухали и мощные «acht-acht» — 88-миллиметровые орудия ПВО Flak.18/36.