— Не скажу.
— Я могу угадать даже, о чём ты думала. У тебя хорошее настроение, удачная ночь, восемь вылетов, штурм Севастополя идёт успешно, значит, мечтала о мирной жизни, думала, как же я одна-одинёшенька буду жить в своём Белебее, без своего штурмана, без Лейлы, без полка, мамочка моя, умереть можно…
Я от души рассмеялась.
— Угадала? — обрадовалась Валя.
— Ты сможешь после войны выступать на сцене! угадывание мыслей на расстоянии.
— На близком расстоянии, — уточнила Валя. — У меня есть один план, слушай. Договариваемся так. Когда у кого-то из нас будет намечаться какое-нибудь торжество, свадьба, например, юбилей, рождение сына или дочери, рассылаются приглашения всем однополчанкам. Пир на весь мир, в складчину. Первое такое мероприятие — моя свадьба. Демобилизуюсь, вернусь в Москву, сразу выскочу замуж.
— Жених есть?
— Нет, но за этим дело не станет. У меня же будет орден, две медали. Это минимум. На белом платье, представляешь?
— Фантазёрка. Но в твоём плане есть рациональные зёрна. Придёт врейя, обсудим на общем собрании полка.
Валя неожиданно перешла на официальный тон, подражая мне, спросила:
— Где мы, штурман? Я чётко доложила:
— До аэродрома десять минут, товарищ командир! Валя действовала уверенно, но посадила самолёт не очень удачно, на тройку с минусом. Бершанская, наверно, поморщилась. Поймёт, конечно, в чём дело, но замечание сделает мне. Переживём.
Пропущу одну ночь. Как и предыдущие, она была очень тяжёлой, максимальной. Мы бомбили вражеские укрепления на Малаховом кургане, скопления автомашин на дорогах — помогали нашим атакующим войскам, которые отбросили гитлеровцев за последний обвод.
Девятое мая 1944 года.
Войска 4-го Украинского фронта форсировали Северную бухту и ворвались на Корабельную сторону.
Над Малаховым курганом — красное знамя.
Эти великолепные новости сообщала кому-нибудь из девушек Рачкевич, и они перелетали из комнаты в комнату, наполняя радостью наши сердца. Спали в этот день урывками.
Смотрю на карту. Северная бухта, святыня моряков-черноморцев, их колыбель, освобождена. Скоро вернутся они сюда, домой, большие и малые корабли, которых приютило на время Кавказское побережье. Севастополя нет, но он восстанет из пепла, его возродят любящие руки, способные творить чудеса, и счастливы будут те, кто увидит его в блеске новой красоты и славы.
Эта часть Крымского полуострова, пожалуй, самая живописная, словно была задумана природой как идеальное место для города-порта. Людям оставалось только построить корабли, причалы, дома.
Северная бухта, постепенно сужаясь, вклинилась в полуостров с запада. Её южный берег, повернув на юго-запад, причудливо изгибается, образуя небольшие бухты Южную, Карантинную, Стрелецкую, Омегу, Камышёвую, Казачью, и заканчивается мысом Херсонес. Бухты в бухте — как по заказу. Цепляясь за каждую из них, немцы будут отступать на мыс Херсонес, больше некуда.
Корабли вернутся не все. На дне Южной бухты лежит крейсер «Червона Украина», потопленный фашистами. Глубина небольшая, моряки сняли с корабля орудия, использовали их в обороне Севастополя.
Мне вспомнился очерк писателя Евгения Петрова «Прорыв блокады», опубликованный в газете «Красная звезда» в июле 1942-го года. В предисловии от редакции сообщалось, что очерк публикуется посмертно. За несколько дней до своей гибели писатель отправился в Севастополь на лидере «Ташкент», который прорвался сквозь кольцо вражеской блокады в осаждённый город. Вернувшись на этом же корабле на Кавказское побережье, Евгений Петров начал работать над очерком, но успел написать только первую часть. Как погиб один из авторов «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка», я тогда не знала.
Из очерка запомнилось, что «Ташкент», самый красивый и самый быстроходный корабль Черноморского флота, доставил в Севастополь воинскую часть, боеприпасы и вывез оттуда две тысячи детей, женщин, раненых. Увидим ли мы этот славный корабль на Севастопольском рейде? Немцы называли его голубым дьяволом.
Встретив в коридоре Веру Велик, я спросила:
— Ты слышала что-нибудь о лидере «Ташкент»? Это военный корабль.
Вера как-то странно посмотрела на меня, улыбнулась:
— Магуба-джан ты слышала что-нибудь о Луне? Это спутник Земли.
Мы обе рассмеялись, зашли в комнату.
— Я его видела, — сказала Вера.
— Где он сейчас?
— На дне Чёрного моря.
— Как жалко… А что такое лидер? Идущий впереди эскадры?
— Да, во время походов он возглавлял кильватерную колонну эсминцев. В составе Черноморского флота — несколько лидеров, эскадренных миноносцев большого водоизмещения с усиленным вооружением. Можно сказать, что «Ташкент» был лидером лидеров. Серо-голубой красавец, длинный, узкий, с обтекаемыми орудийными башнями — от него трудно было отвести глаза.
— Почему немцы называли его голубым дьяволом?
— По заслугам! Многие корабли флота участвовали в обороне Одессы и Севастополя, в том числе «Ташкент». Немцы люто его ненавидели. За ним специально охотились несколько эскадрилий бомбардировщиков я торпедоносцев, подводные лодки, торпедные катера. Во время обороны Одессы он своим огнём уничтожил дальнобойную немецкую батарею, которая обстреливала город.
— Не «Дору»?
— Нет.
— Интересно, где она сейчас.
— Я слышала, немцы, отступая, разобрали её на части и бросили. Некоторые её снаряды, падавшие на улицы Севастополя, не взрывались. Каждый весил семь тонн.
— Наверно, эту дуру уже переплавили в наших мартенах. Ладно, рассказывай дальше.
— В осаждённый Севастополь «Ташкент» прорывался семнадцать раз! Он маневрировал в море, как истребитель в воздухе. Немцы атаковали его много раз, он сбивал самолёты огнём своих зенитных установок, топил катера, но сам был неуязвим — до рокового последнего похода. Он вышел из Новороссийска днём 26-го июня 1942 года. На борту — стрелковая бригада и отряд моряков. В сопровождении двух миноносцев полным ходом шёл к Севастополю. В пути его атаковали сначала торпедоносцы — безуспешно. Потом налетели пикирующие бомбардировщики. Лишь один из них сумел прорваться сквозь заградительный огонь и был сбит. Стало темно, самолёты улетели. В полночь «Ташкент» отшвартовался в Камышёвой бухте. Очерк «Прорыв блокады» кончается фразой: «Корабль вышел из Севастополя около двух часов…»
На обратном пути эсминец снова атаковали пикирующие бомбардировщики, он получил повреждения, встал на ремонт в Новороссийске. Немцы обнаружили его, послали большую группу бомбардировщиков, потопили. Командир корабля капитан 3-го ранга Василий Николаевич Ерошенко чудом остался жив; воздушная волна сбросила его с мостика в море. А Евгений Петров погиб в авиационной катастрофе, на пути в Москву в тот же день, 2-го июня 1942-го года.
— Где ты видела «Ташкент»?
— Здесь, в Северной бухте, — Вера взяла с тумбочки карандаш, указала точку на карте. — Любовалась им и горько сожалела, что родилась девчонкой. Очень люблю море, корабли.
Вера вздохнула, с минуту молча рассматривала карту, провела карандашом линию на Северной стороне, правее братского кладбища, и продолжала:
— Здесь был арсенал флота. Когда-то в этом месте добывали из-под земли солнечный камень, ракушечник, остались штольни. В них и хранилось боевое хозяйство флота. Когда наши войска оставляли северный берег, матросу Александру Чикаренко было приказано взорвать арсенал. Он мог включить часовой механизм взрывного устройства и уйти, но поступил по-другому: дождался, когда в штольню ворвались гитлеровцы и… арсенал взлетел на воздух. Ребята в ПАРМе мне рассказывали, что камни перелетали через бухту на Корабельную сторону. Матрос погиб и «прихватил» с собой сотни две фашистов.
Константиновский равелин… — Вера указала на мыс у входа в Северную бухту, расположенный слева, если смотреть со стороны моря. — Ещё Суворов приказал установить здесь батарею для защиты внутреннего рейда. Накануне Крымской войны на мысу был сооружён двухъярусный равелин, крепостное сооружение с казематами и пушками. В июне 1942 года небольшой отряд моряков и красноармейцев сдерживал здесь натиск фашистов, прикрывая эвакуацию наших войск через бухту. Командование просило защитников равелина продержаться двое суток, они продержались шесть. Когда кончились боеприпасы, оставшиеся в живых взорвали орудия, по подземному ходу, о котором немцы не знали, вышли на берег моря и вплавь переправились через Северную бухту. Тут не найти точки, где бы не совершался подвиг. Ты знаешь, фашистские самолёты появились над Севастополем 22-го июня 1941 года в три часа утра, за целый час до того, как гитлеровские войска перешли нашу сухопутную границу. Лётчики рассчитывали нанести удар по освещённому городу, ведь война ещё не началась, уничтожить флот. Но просчитались. По приказу наркома Военно-Морского Флота адмирала Кузнецова в Севастополе вскоре после полуночи была объявлена боевая готовность номер один. Орудия были расчехлены, моряки стояли на своих боевых постах. В Севастополе был вырублен свет. Когда появились самолёты, зенитчики, не ожидая дополнительных указаний, открыли огонь и сбили два бомбардировщика. Это была первая победа Черноморского флота в Великой Отечественной войне. На кораблях потерь и повреждений не было. Воздушным пиратам удалось лишь разрушить в городе здание средней школы и несколько небольших домов.
