Степан Злобин - Пропавшие без вести

— …Долго готовились вы, товарищи, к этому дню, но не смогли увидеть победы. Однако вы не напрасно взяли в руки оружие, — донесся голос его до Бурнина. — Вы отдали жизни, чтобы тысячи ваших товарищей смогли возвратиться к детям и женам, к родине, к армии, к партии. Вы погибли в борьбе с палачами, спасая жизни товарищей от убийц.

И Анатолий узнал и голос, и темно-карие, почти черные, ясные, молодые глаза, глаза юноши на седобородом лице. Он вспомнил Вяземское сражение и «штаб прорыва».

«Комиссар всегда и везде, пока жив, должен быть комиссаром!» — встали в памяти Бурнина слова Муравьева. «И здесь остался он верным себе», — с уважением, радостно подумал Бурнин.

Он беспокойно покосился на замполита, ожидая какого-нибудь «колючего» замечания и внутренне приготовившись, чтобы сдержаться и не ответить резкостью.

Но взгляд Сапрыкина, полный непривычного в нем волнения и мягкости, был устремлен не на мертвых, а на толпу живых, истощенных, замученных и торжественных.

Стоя в машине, Сапрыкин строго поднес к козырьку руку, плотно сжал губы и сурово сдвинул молодые брови над слегка затуманившимися серыми пристальными глазами.

— Да, — после минуты молчания глухо сказал он, — так вот они, наши, советские люди, пропавшие без вести…

1942–1962

Между гранатой и танком.

Мы все раненые!

Вот и конец.

Кончена комедия! (итал.).

— Что ты сказал? (нем.). — Говорю по-итальянски (итал.).

А-а, «финита»!.. Нинита, дорогая Нинита, наша любовь окончена!

Руки вверх!

У меня нет времени поднимать руки. Я спасаю человеческую жизнь. Я врач.

А теперь, любезный господин врач, есть у вас время поднять руки?

Проклятая свинья!

Проклятая свинья, встать!

Руки вверх, встать!

Твой комиссар убит, кончено!

Пошел!

Живей!

Тихо!

Вы офицер?

Нет, я солдат.

Вы говорите по-немецки?

Дерьмо!

Стой!

Искать.

Холодно, постовой.

Да, холодно, однако время идти. Пошел! Живо!

Ну-с, дорогой господин врач. Есть у вас время поднять руки?

Мертвецкая.

Ты мне — бутылку водки, я тебе — три пачки масла.

Хватит, достаточно!

Человек человеку волк (лат.).

Полковник.

Хорошо, позже.

Что за человек?

Это русский писатель. Он работает ночным санитаром.

Господину Баграмову только тридцать восемь лет.

О! Тридцать восемь!

Большой сапожник.

В Германию. Вся наша команда в Германию!

И я вместе с вами в Германию! Две недели дома!

У тебя есть жена, дети?

Да! Красивая жена и двое детей.

Значит, ты с нами едешь?

Это твое! Твое! Твое, проклятая свинья!

Тревога!

«Канатка» — Канатчикова дача — старое название известной психиатрической больницы.

Иди сюда! Иди! Руки вверх! Иди сюда!

Руки, руки вверх!

Подойди! Подойди еще, проклятая! Иди, свинья!

Пожалуйста… Не буду бить никогда… Не пойдем к коменданту. Я не буду… Пожалуйста… Я никогда не буду!

Верно? Не будешь бить?

Да, верно! (Вся речь ефрейтора отличается саксонским акцентом, в котором «х» (ch) заменяется звуком «ш» (sch).

Рабочий?

Да. Рабочий. И ты тоже?

Столяр.

Да, правда! Никогда!.. Покурить?

Как живется?

Скверно! Дерьмо! Через две недели все солдаты едут на фронт!

Ты не хочешь?

Хочу или не хочу, — все равно. Две недели — и едем. Понятно?

Музыка! Музыка! Дерьмо!

Нет немецкой победы в Сталинграде, Гитлеровская брехня!

А музыка?

Я знаю — брехня!

Хорошо! Спасибо!

Живей, живей! Пошел!.

В Сталинграде нет немецкой победы. Я знаю — гитлеровская брехня!

Товарищи, да здравствует коммунизм! Да здравствует СССР! Да здравствует… (казахск.)

Сколько собак сдохло?

Маловато.

Молчать! Довольно!

Как? Сколько?

Восемьдесят семь.

Хорошо!

Billet dоuх (бийеду) — любовная записка (франц.).

И н н е р — внутренний, т. е. отделение внутренних болезней.

Русская медицина, советская медицина, большевистская медицина?! Это большой парадокс! Понимаете?.. Что вы смыслите в туберкулезе? Что? Вы — врач? Ничего подобного!

(Импровизированный перевод той же песенки на немецкий язык)

Гольцшуе — деревянная обувь, колодки.

Молчать, проклятая свинья!

Он хочет напиться воды.

Молчать!

Руки болят.

Жарко!

Да, жарко!

Пять офицеров. Дерьмо!

Тс-с! Офицеры!

Продолжайте.

Так, правильно.

Спасибо за всё, постовой.

Спать, спать!

Спокойной ночи, любезный!

Хочу покурить.

Запрещено. Смирно!

Со мной.

Проходите! Спасибо!

Брода? Брода? Как? Что? Это прозвище? Да, да, я понимаю — партийная кличка… Да, «Бо-ро-да». Так точно, будем искать. Так точно, господин группенфюрер! Хайль Гитлер! (Группенфюрер — эсэсовский генеральский чин.)

Да, да… на родину… На родину…

СССР — наша родина!

Ты умер, мой друг!

Рот фронт, товарищ!

Геноссе — товарищ. Есть в немецком языке еще слово «камерад» — тоже товарищ. Слово «геноссе» подчеркивает единомыслие, партийное товарищество.