– Замолчи! – раздраженно прервала Инга. Как же она ненавидела их: Шенка, Анну-Марию, Берту и своего дядю Ринга, который, трусливо убегая, стрелял в старую Марту! Девушка отошла от окна и в полумраке увидела их перепуганные, побледневшие лица. – Неужели все немцы так же трусливы, как и вы? – спокойно спросила она. – Думаю, что не все.
– Не впадай в истерику! – На лице Анны-Марии появилось что-то вроде усмешки. – Просто мы хотим выжить. И не больше…
– Выжить! Выживете, если не умрете от страха. А в особенности ты боишься, как бы тебя не разоблачили. Какая ты медсестра из Гамбурга?!
– Мои документы в порядке, – ответила Анна-Мария.
– Конечно, в порядке, ты заранее об этом позаботилась! Все вы теперь в порядке. Притихли, как овечки… – Инга хотела еще что-то добавить, но в эту минуту послышался стук в дверь. Стук был ненастойчивый, тихий, даже несмелый, однако все примолкли, убежденные, что сейчас произойдет самое худшее…
– Откройте, господин Шенк, – проговорила наконец Анна-Мария.
– Почему именно я? Лучше будет, если женщина…
Инга с презрением посмотрела на них и вышла в прихожую, чтобы открыть дверь. Время тянулось бесконечно долго. Наконец они услышали голоса, а потом на пороге, опираясь на плечо Инги, появился молодой мужчина, небритый, в изорванной и грязной одежде. Все с облегчением вздохнули. Этот человек, кем бы он ни был, не показался им грозным и опасным. Однако все понимали, что его присутствие в доме может принести им беду. Молодой человек с трудом выпрямился, встал по стойке «смирно» и вскинул руку в гитлеровском приветствии.
– Хайль Гитлер! – выкрикнул он.
Все промолчали, хотя еще три дня назад каждый из них ответил бы так же.
– Что вы хотите? – спросил Шенк неуверенным голосом.
– Увидел вывеску: «Аптекарь Густав Ринг», – ответил мужчина. – У меня уже нет сил идти дальше. Сегодня вторник?
– Нет, четверг, – ответила Инга, пристально всматриваясь в лицо незнакомца. В нем было что-то особенное, что вызывало доверие. Девушка подумала, что этот человек, видно, не из трусливых.
– Потерял ориентировку во времени, – тихо проговорил он. – Если четверг, то вот уже десять дней, как я только ночами пробираюсь, словно разбойник…
– Кто вы? – Голос Шенка прозвучал уже тверже, однако незнакомец в упор посмотрел на него, и Шенк трусливо отвел глаза.
– Кто я такой? – переспросил пришедший. – Если бы меня схватили русские, то не задавали бы такого вопроса. Они давно в городе?
– Здесь не только русские, но и поляки, которые разыскивают таких, как вы. Если вас обнаружат в вашем доме, то это принесет нам большое несчастье. Пожалейте хотя бы этого ребенка, – указал Шенк на Ингу.
– Обо мне можете не беспокоиться! – выкрикнула девушка.
Мужчина приблизился к Шенку и пристально посмотрел на него.
– А вы кто такой? Имя, фамилия? – спросил он повелительным тоном, как человек, который привык отдавать приказы и получать точные ответы.
Шенк выпрямился, встал по стойке «смирно»:
– Шенк. Вильгельм Шенк.
– Вы что, не немец?
– Нет, я немец.
– Тогда покажите, как приветствуют порядочные немцы! Ну, я жду! – Это была не просьба, а приказ.
Шенк пристукнул каблуками и выкрикнул:
– Хайль Гитлер! – Теперь он входил в свою роль и казался другим человеком.
Берта также была взволнована. Заискивающе пододвинула незнакомцу стул и предложила поесть.
Настроение у всех изменилось. Грохот моторов и голоса, доносившиеся с улицы, казались теперь не такими страшными. Только на губах Анны-Марии Элькен застыла ироническая усмешка. Она с интересом приглядывалась к прибывшему незнакомцу.
– Допустим, – проговорила осторожно Анна-Мария, – что мы примем вас и окажем гостеприимство…
– Почему ты за всех говоришь? – прервала ее Инга.
– А ты что, хочешь на улицу его выгнать?
– Нет.
– Тогда сиди тихо. – Анна-Мария снова обратилась к незнакомцу: – Однако мы хотели бы знать, с кем имеем дело и кому собираемся помочь…
Берта поставила на стол тарелку с супом, и мужчина с жадностью набросился на еду. Молча он выскреб остатки супа с тарелки и повернулся к Анне-Марии.
– Во-первых, – проговорил он тихо, но настойчиво, – кто вы такая и как вас величать?
– Она медсестра из Гамбурга! – выкрикнула неожиданно Инга.
Анна-Мария заколебалась, потом решительно встала и, пристально посмотрев на незнакомца, доложила:
– Анна-Мария Элькен, оберштурмфюрер СС. Последнее место службы – главное управление имперской безопасности.
Мужчина не спеша вытер губы салфеткой.
– Капитан Ганс Клос, офицер контрразведки при штабе 175-й дивизии.
– В нашей группе армий, – утвердительно сказала фрейлейн Элькен.
– Оказывается, вы неплохо информированы.
– Совершенно верно. Почему же вы в таком виде и откуда пробираетесь?
– Это что, допрос? – Клос усмехнулся. – Мы попали в окружение, десять дней плутали по лесу, подвергая себя смертельной опасности, с трудом пробивались к своим. До Одера – в мундирах, а потом – кто как мог и каждый в отдельности на свой страх и риск.
– И конечно, случайно оказались в этом доме?
– В доме, где в настоящее время тоже достаточно опасно, – вмешался в разговор Шенк.
– Полковник Гельмут Ринг служит там же, где и я, так у кого же, как не у его родственников, я мог искать укрытия? Этого достаточно?
– Вы знаете моего дядю? – спросила Инга.
– Знаю. Это преданный фюреру офицер.
Инга неожиданно сорвалась с кресла и с презрением посмотрела на незнакомца.
– Преданный! – крикнула она. – Вы говорите, что он преданный офицер?! Все вы одинаковы! Трусливые зайцы!
– Ты не имеешь права так говорить о своем дяде! – повысила голос Берта.
– Не имею права? – Инга уже теряла самообладание. – Ты считаешь, что стрелять в старых немецких женщин – достойное занятие для преданного офицера и настоящего мужчины?
– Что ты плетешь? Кто тебе это сказал? – В голосе Шенка прозвучала нескрываемая угроза. – Твой дядя никогда не стрелял в женщин.
– Стрелял! Стрелял в старую женщину! В немку! – прокричала Инга, пятясь к стене. Ее охватил страх. Шенк, Берта, Анна-Мария грозно приближались к ней.
– Кто тебе это сказал? – Шенк схватил ее за плечи.
– Говори все, что знаешь! – В голосе Анны-Марии появились металлические нотки.
– Скрываешь от нас какую-то тайну! Лжешь или фантазируешь… – послышался сердитый голос Берты.
– Нет! – прокричала Инга. – Я не лгу. Он стрелял в замке Эдельсберг… – И тут же замолчала, ибо поняла, что сказала слишком много лишнего.
Но они все наседали на нее и засыпали вопросами. Инга молчала, прижатая к стенке. Клос, который с безразличным видом стоял в стороне, вдруг приказал, не повышая голоса:
– Прекратите этот унизительный допрос! Все с удивлением повернулись к нему.
– Прошу вас, господин капитан, не вмешиваться! Это наше семейное дело! – выкрикнул Шенк.
– Я сказал вам: прекратите этот унизительный допрос, – повторил Клос. – Инга никому не раскроет своей тайны. Правда, Инга?
– Правда, – ответила она тихо и посмотрела на него с признательностью.
Инга проводила Клоса в отведенную для него комнату. Она постелила ему на диване. Капитан внимательно присматривался к девушке. Что ей известно? Что случилось в замке Эдельсберг? Клос предполагал, что там произошло что-то важное. Он должен узнать об этом. Может, его предположения подтвердятся? Чем вызвана такая бурная реакция Шенка, Берты, Анны-Марии? Напрашивается вывод:
им тоже что-то известно или они хотели бы знать, что произошло в замке. Не оставил ли полковник Ринг кого-нибудь из них в замке в качестве сторожевого пса для охраны архива? Но кого – Шенка, Анну-Марию или…
Капитан достал сигареты. Увидев их, Инга попросила у него закурить.
– Ты куришь? – спросил Клос и сразу же понял, что допустил оплошность. Естественно, она могла удивиться: откуда у людей, попавших в окружение и укрывавшихся в лесах такое продолжительное время, оказались сигареты? – Старый запас, – машинально сказал он. – Уберегли от противника полковой продовольственный склад.
Можно было бы тщательно обыскать весь замок. Новак уже установил контакт с командованием воинской части, расположенной в окрестностях этого городка. Докладывая командиру полка о том, что прибыл с особым заданием, он, конечно, ничего не сказал о Клосе. Клос встретился с Новаком перед тем, как прийти в дом Ринга. Разговаривал с ним в подъезде какого-то дома, хозяин которого сбежал вместе с отступавшими немцами. Этот подъезд показался Клосу удобным местом для будущих встреч с поручиком.
Новак был взволнован. Рассказал Клосу о разговорах в штабе полка. Его командир потерял связь с дивизией. Ситуация на фронте осложнилась. Разведкой установлено, что на южном участке фронта концентрируются немецкие танковые части, и неизвестно, откуда они там появились. Поэтому неудивительно, что командир полка принял Новака без особого восторга. Он высказал свое недовольство также в адрес некоторых вышестоящих штабов, которые вместо противотанковых орудий присылают к нему офицеров с особыми заданиями.
