Если бы в начальный период войны советские партизаны вели только открытые боевые действия и опирались на силу оружия, а не умели бы конспирироваться и вести скрытые действия, то сотни диверсионных, организаторских, да и других малочисленных групп погибли, не нанеся врагу существенного урона. Так, если бы К. С. Заслонов со своей малочисленной группой начал бы с открытых боевых действий, то он не нанес бы врагу огромного урона с помощью «угольных мин» (и без потерь со своей стороны). Так было и с другими Героями Советского Союза Г. М. Линьковым, В. М. Яремчуком, А. М. Грабчаком, А. И. Ижукиным и многими другими. Так было и с дважды Героями Советского Союза С. А. Ковпаком и А. Ф. Федоровым.
Заметим, что уже в июле 1942 года советские партизаны занимали в тылу противника целые районы и «края», общий периметр которых в 2–2,5 раза превышал протяженность советско-германского фронта, численность вооруженных партизан была в 50 раз меньше численности Красной Армии, а по вооружению партизаны не могли идти ни в какое сравнение с регулярными войсками Красной Армии. Летом у противника появились силы для того, чтобы начать наступление на юге и выйти к Волге и на Северный Кавказ. В это время партизаны расширили свою территорию, так как основные силы противника были связаны сражениями с Красной Армией. Одновременно скрытыми действиями партизаны вынудили противника почти все силы, выделенные для контрпартизанской борьбы, бросить на оборону коммуникаций и на борьбу против партизан-подпольщиков в городах и других удерживаемых оккупантами населенных пунктах. Значительные силы отвлекали рейдирующие отряды и соединения.
Партизанские отряды базировались на недоступной для тяжелой техники местности или конспиративно; не поддавались на провокации противника, и где это можно, избегали открытых боевых действий, старались действовать скрытно, использовали конспирацию и самое различное оружие. Особенно большой урон врагу партизаны нанесли специальными диверсионными средствами на путях сообщения, во время перевозок.
Фронт без командующего
Действия партизанских сил оптимально не планировались, что связано с некомпетентностью руководителей штабов партизанского движения.
Прошло семь месяцев как началась война. Враг оккупировал огромную территорию, а партизанская борьба в тылу врага развертывалась очень медленно, несмотря на патриотизм народа, на наличие большого количества желающих бить врага в его тылу. Перебрасывали тысячи слабо или вовсе неподготовленных добровольцев, и они, не имея связи, как бы исчезали на оккупированной территории.
В январе 1942 года в Белоруссии, где были исключительно благоприятные условия для партизанской войны, действовало всего 59 партизанских отрядов, при этом в пяти западных областях, фактически не было партизан до весны 1942 года.[104]
Считалось, что руководит партизанской борьбой в целом ЦК ВКП(б), но фактически подготовкой, переброской отрядов и групп в тыл противника занимались органы разведки Красной Армии, НКВД, политорганы, кое-где проявляли инициативу и инженерные войска. Бывало и так: одни насаждали в тылу врага агентуру, другие, того не ведая, ее уничтожали.
Глава 7. Преодоление кризиса
Весной 1942 года немцы перешли в наступление на Южном фронте и Красная Армия несла тяжелые потери. Партизанские силы, не имея радиосвязи и диверсионных средств, тем не менее снижали пропускную способность железных дорог, наносили урон врагу, создавая для него невыносимые условия, которые сказывались на боеспособности вражеских войск.
И вот 30 мая 1942 года было принято решение ГКО о создании ЦШПД и подчиненных ему штабов партизанского движения в некоторых оккупированных республиках и областях. Все они располагались в тылу Советской Армии. Это было вполне рационально. И теперь партизанские соединения, отдельные отряды и группы непосредственно руководились соответствующими штабами. Была развеяна неправильная установка на руководство партизанскими силами через подпольные организации. Правда, в тылу врага действовали «подпольные» обкомы во главе с партийными секретарями, которые открыто носили военную форму, вплоть до генеральской, над многими «подпольными» обкомами реяли красные флаги, а рядом на стендах висели советские газеты. Более того, в Москве и под Москвой были «нелегальные» ЦК компартий Украины и Белоруссии. Их охраняли сотрудники НКВД в военной форме.
До осени 1942 года ЦШПД представлял собою коллегию в составе начальника и представителей от НКВД и Главного разведуправления Красной Армии. Затем П. К. Пономаренко стал единоначальником ЦШПД.
Будучи командиром 5-й Отдельной инженерной бригады (ОИБ) спецназначения, 10 июня 1942 я вместе с ее комиссаром А. И. Болотиным доложил командующему Калининским фронтом генералу И. С. Коневу предложение по созданию спецбригад для действий на вражеских коммуникациях. Командующий фронтом, одобрив предложение, направил его Сталину. Узнав, что это письмо попало к члену ГКО К. Е. Ворошилову, Конев командировал меня и Болотина в Москву. Ворошилов принял нас в присутствии председателя Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинина.[105] Тот тоже одобрил наше предложение, суть которого сводилась к следующему: из добровольцев воздушно-десантных, инженерных и железнодорожных войск создать на каждом фронте по бригаде, которая при содействии местных партизан должна выводить из строя коммуникации противника. На первый месяц намечались формирование, подготовка и планирование операции, на второй — переброска подразделений в тыл врага и установка неизвлекаемых противопоездных мин с большими сроками замедления, на последующие месяцы — оптимальное минирование новых участков противопоездными минами замедленного действия, с прикрытием их там, где нужно, разрушением малых мостов и подрывом рельсов, а при непреодолимой охране пути на благоприятной местности — обстрел паровозов из противотанковых ружей, удары по автомобильному транспорту из засад и минирование. Некоторые подразделения намечалось перебрасывать через линию фронта пешим порядком, в первую очередь там, где имелись коридоры в линии фронта; остальные — по воздуху. На первый месяц операции потребовалось бы около 1 тысячи, в последующем по 400–500 самолето-вылетов в месяц. Через два месяца после создания бригад планировалось парализовать железные дороги и сильно нарушить работу автомобильного транспорта врага.
По совету Калинина Ворошилов позвонил члену ГКО Г. М. Маленкову и, изложив ему суть нашего предложения, попросил его принять нас. Маленков, приняв нас, внимательно прочитал записку, согласился с нею и предложил нам вместе с начальником инженерных войск Красной Армии генералом М. П. Воробьевым[106] подготовить проект приказа Наркомата обороны СССР о создании спецбригад для действий на коммуникациях противника. На следующий день документы были представлены Маленкову, он их одобрил и направил нас с ними к начальнику Генерального штаба генералу А. М. Василевскому[107] для оформления приказа. Но такой приказ не был издан. 17 августа 1942 был подписан другой приказ НКО — о создании отдельных гвардейских батальонов минеров для действий на коммуникациях врага. Однако эти батальоны вместе с партизанами все же не могли закрыть оккупантам пути подвоза боеприпасов, горюче-смазочных материалов и пополнения.
Гвардейские минеры проявляли мужество, отвагу и изобретательность, на местах взаимодействовали с партизанами и внесли достойный вклад в нарушение работы вражеского транспорта. Однако их возможности не были использованы в полной мере из-за отсутствия у них средств радиосвязи, централизованного руководства их действиями. Отдельные гвардейские батальоны минеров — это по существу войсковые партизаны, но они не входили в подчинение ЦШПД.
В конце июля 1942 года меня отозвали в распоряжение начальника ЦШПД, не дав возможности даже сдать бригаду, и 1 августа назначили начальником создаваемой Высшей оперативной школы особого назначения при ЦШПД, а в начале сентября по совместительству я был назначен помощником начальника ЦШПД по диверсии.
5-го сентября 1942 года появился разработанный ЦШПД, приказ народного комиссара обороны И. В. Сталина «О задачах партизанского движения». В нем наконец-то было сформулировано, что:
«Красная Армия героически отражает натиск врага и сама наносит ему сокрушительные удары. Она изматывает его силы, наносит ему огромный урон… однако разгром германских армий может быть осуществлен только одновременными боевыми действиями на фронте и мощными непрерывными ударами партизанских отрядов по врагу с тыла. Народное партизанское движение на нашей территории, временно захваченной немецкими оккупантами, становится одним из решающих условий победы над врагом».
