Прерванный трёп родолжается:
— А что, как вы там, в тундре то живёте? Алмазы, небось, ногами пинаете?
— Да достали вы все уже с этой тундрой. — Привычно и беззлобно возмущается младший сержант. — Правду говорю — не верят, врать начинаю — как мамонта жарим, дык…
— Да ладно…
— Чего «ладно»? — Делая напор на звук звук «и», — «Цивилизация» хренова! Щас помну те каску!
— Да ладно, чего ты? Вот разошёлся… Ваш ОМОН вчера прилетел. У нас, в Ханкале ночевали. Кого-нибудь видел?
— Вернёмся — увижу. Да они, наверное, уже дальше уехали, на «сорок седьмой». — Гоша мельком глянул по сторонам, — А это что за улица?
— Трестовская.
— А что это значит?
— Да хрен его знает. Конторская, что ли?
— Ну и жара. Домой хочу. Знаешь, зимой у нас, когда солнце видно, так оно белое какое-то.
— Это как? — Алексей опять не удержался, — Десять месяцев — зима, а остальное — лето?
— Ну, в такое время — тоже жарко. — Георгий не захотел замечать древнего прикола, — Как здесь в конце августа. Только воздух сухой, легче как-то. А здесь тоже жить можно, пока что только один раз при выборе специальности ошибся. А так ничего, ходим — не бегаем, не потеем.
— И заметь, никто не подгоняет, а главное — не обгоняет.
— Уважа-ают. — Иронично соглашается Гоша.
Некоторое время угрюмо шли молча. Сзади, шевеля стволом крупнокалиберного пулемёта и громко дребезжа открытыми заслонками радиатора, бурчит ротный бэтр.
Алексей опять вспоминает первоначальную тему разговора:
— Слыхал, говорят в Шали у артиллеристов москаль один в сочи убёг с автоматом. Третий день ищут. Здесь, в городе искали. Наших подымали.
— Кто такой?
— Да ты знаешь — Антипин. Сам по себе какой-то. Ни с кем не разговаривает, и ваще… Ну, «Чмырь» такой…
Страшный разрыв фугаса не дал закончить фразу. Все бойцы, находящиеся в колонне, увидели как от внезапно поднявшегося огненного фонтана, внезапно возникшего слева от дороги, безвольными невесомыми манекенами, окутанные огнём и чёрным дымом, высоко подлетев, отлетели два тела солдат-сапёров. Ощутимо дрогнула, стряхнув пыль с травы, земля. Со стороны одиноко стоящего разрушенного здания, метрах в ста от шоссе, прозвучала длинная пулемётная очередь. Завязался бой…
Служебная информация:
Пояснительная записка по подрыву при проведении инженерной разведки 7 оброн 2.07…г.
2.07…г. в 9.47 при проведении инженерной разведки 7 ОИСР 7 ОБРОН на маршруте ПВД 7 оброн — Старопромысловское шоссе пер. дорог Старопромысловского шоссе, ул. Трестовская (Н-2–69) г. Грозный в кв. (К-4–33) произошел подрыв фугаса слева по ходу движения, в результате подрыва получил ранения несовместимые с жизнью 2-й номер расчета ИРД старший сапер 7 оиср мл. с-т А…ев Георгий Антонович, диагноз: МВТ, открытое проникающее ранение черепа, отрыв левой верхней конечности по уровень верхней трети предплечья, множественные осколочные ранения. Фугас был установлен в 3-х метрах от обочины дороги перед ж/б столбом и состоял из заряда ВВ (0,6–0,8 кг в тротиловом эквиваленте), управлялся по проводам, линия управления длинной 100 метров была протянута к разрушенному зданию, диаметр воронки 40 см, глубина 10 см.
Установочные данные: старший сапер 7 оиср 7 оброн младший сержант А…ев Георгий Антонович 14.12 198Х г. р., якут, холост, образование средне-специальное, призван Якутским ГВК 20.05… г., в/б АС-7777704, л/н ЕА-006777.
Мать… Отец… Брат… Сестра…
Домашний адрес…
Причиной подрыва является активизация деятельности НВФ, направленная на поражение личного состава ИРД.
* * *
«Чмырь» — Дмитрий Антипин, солдат срочной службы, призванный из матушки-Москвы, сутки обитал в развалах пригорода Грозного, питаясь яблоками которые, не утруждаясь, находил в давно заброшенных одичавших садах.
Не забывая тщательно записывать каждый свой шаг в заветный блокнот, подаренный заботливой мамой на проводах в военкомате, спрятал автомат с подсумком в каком-то неприметном подвале, и на перекладных товарняках добрался, несмотря на длительные стоянки, буквально за неполные сутки, до столицы Ингушетии — Назрани.
Поражаясь своей крайней удачливости, намеревался было уже пойти искать нефтяной состав, отправляющийся в Осетию, в Моздок. Чтобы там, уже в мирной обстановке отдышаться и найти выходы на Москву. Как вдруг, совершенно незаметно для себя, оказался притёртым к бетонному ограждению станции и в плотном окружении молчаливых и злых бородатых не то чеченцев, не то ингушей. А может и то и другое.
Минуту или две стояли в полном молчании. Бородатые — совершенно хладнокровно, Дима же наоборот. Совсем наоборот, — замешательство трансформировалось в душевную панику. Он уже прекратил бестолково озираться по сторонам, будто мамку потерял и стоял неподвижно как в гипнотическом трансе.
Перед внутренним взором, в доли секунды, прокрутилась вся киноплёнка его короткой жизни. Даже всплыл, казалось бы и невозможный для человеческой памяти, образ его нежной мамы, держащей на своих любящих руках намокший свёрточек с самим Димочкой, с соской во рту и лупящий на неё, вызывающие умиление, удивлённые глазки.
Затем, как в скоростном диафильме, пошли фотки со сценами из сопливого детства, юности и первая наивная девочка-провинциалка.
Вспомнилась строгая толстая капитанша с лицом профессиональной садистки, прибывшая из Ханкалы, которая однажды проводила в роте трёхчасовую воспитательную работу с личным составом. Вся работа представляла собой коллективный просмотр трофейной видеокассеты, где точно такие же бородатые бандиты хладнокровно или расстреливали или, весело смакуя процесс, в режиме жуткого конвейера, профессионально отрезали безропотным пленным солдатам и офицерам головы. После чего тела молоденьких солдат ещё долго дёргались в конвульсиях.
На этом месте плёнка оборвалась.
«А может это и есть те самые звери?» — С трепетом в области солнечного сплетения подумал Дима, — «Лица то — один к одному… Господи, Господи, Господи…».
Дальше последовали движения. Один враг, с пугающим спокойствием, обшарил все Димины карманы, — из солдатской груди непроизвольно вытиснулось какое-то подобие тихого щенячьего поскуливания. Будто сама Смерть прошлась по телу холодными костистыми руками.
Бородач выудил пачку писем, военный билет, деньги и блокнот с авторучкой. Толпа стала о чём-то долго и эмоционально толковать. Причём разговоры разговаривали одновременно все разом, без исключения. Антипин, хоть и был крайне напуган, но проявил наблюдательность — его между собою явно делили две группы человек по шесть-восемь каждая.
Тот же бородатый, с глазами навыкат, опять отвлёкся от интересной беседы:
— Эй ты, чмырь, как зовут?
— Чмырь… э-э… — Потряс головой, — Дима!
— Ботинки снимай! — И снова увлёкся пересудами.
Неподалёку, возле вонючей мусорной кучи, что-то не поделив между собою, вяло дрались две тощие вороны.
Пока Дима развязывал трясущимися руками неподдающиеся длинные обувные шнурки, возле ватаги абреков затормозила пропылённая машина «ГАЗ-66» с плотно закутанным, местами прогнившим, брезентом кузовом и насквозь проржавевшими крыльями. Из кабины выглянуло улыбчивое лицо, тоже кавказской национальности, с ярко выраженными печальными глазами и сигареткой в зубах:
— Салям уалейкюм!
— Салям, Джамал! Откуда едешь, из Дарго?
— Нет, отсюда в Ханкалу, товар набрал.
Дальше разговор пошёл опять на местных наречиях. Причём вся банда тыкала в солдата пальцами и нервничала, а Джамал совершенно спокойно их выслушивал, временами вставляя какие-то фразы и при этом не забывая улыбаться. В незнакомой речи явственно звучали бывшие на слуху авторитетные имена: Джамбеков Махмад, Хошмутдин, Муса Ахмадов, Ризван, Калашников.
Через некоторое время все угомонились. Галдёж прекратился. Джамал на секунду исчез на заднем плане в своей просторной кабине и высунул в раскрытое окно автомат Калашникова и толстую пачку денег. Один из бандитов всё это принял — у Димы ёкнула миокарда и стало совсем плохо. Абрек повесил автомат на плечо — Димино сердце несколько унялось.
Водителю передали письма, военбилет и блокнот. Деньги с ботинками «забыли». Чмырь стал догадываться что, не отходя от железнодорожной кассы, две группировки приняли компромиссное решение и произошёл натуральный обмен. И его движение по жизни опять круто меняет направление. Успокаивало только то, что сам он на неопределённое время остаётся живым.
Джамал крикнул солдату:
— Эй, ты, садись! Быстрее давай! — Большим пальцем правой руки указал внутрь своей кабины.
Банда расступилась, Антипин покорно и обречённо прошёл сквозь толпу, кто-то из последних подставил ногу, — Дима чуть не упал, все заржали. Вобрав голову в плечи, сел в машину. Ещё не захлопнулась пассажирская дверь, а Джамал уже рванул по газам.
