Андрей улыбнулся:
– Ничего, будем пить вино и кумыс в моей веже. У меня есть верные ребята, которые не допустят к бурдюкам и бочонкам даже самого великого полководца.
Братья рассмеялись и расстались, договорившись вечером действительно испить хмельного.
Еще дважды татары пытались овладеть городом, но оба раза откатывались от каменных стен подобно волне, бросающейся на утес и бессильно отползающей обратно. Могул Буги так ничего не смог показать, кроме бессмысленного кровопролития. Не было в людях того безумного порыва, что окрыляет и единым махом возносит на стены штурмующих. Да и откуда ему взяться в войске, для которого поход этот был обыденной рутинной работой? Удалось захватить город – грабь и пируй! Нет – подождем, пусть за нас нойоны все решают!
Андрей не принимал участия в боях, вывихнутое плечо требовало покоя. Он безучастно смотрел на море, то бирюзово зеленое и спокойное, то черное, в грозных провалах волн. Генуэзские корабли не уходили из крепости, делая блокаду ее невозможной. Одни покидали, другие прибывали, доставляя продукты и новых воинов. В конце концов на военном совете начальники решили установить против воротных башен мощные катапульты и баллисты. Многопудовые камни, бревна с окованными железом концами полетели в ворота, сотрясая их створки, били в стены, выламывая древние камни и намечая проломы. Это было правильное решение: пади ворота, рухни стены – волне атакующих нетрудно будет залить собою городские улицы. Но такая осада требовала постоянного поддержания порядка и дисциплины, а многими овладела расслабленность. Спали, пили кумыс, до отвала ели согнанных из окрестных селений и пастбищ баранов и быков, пренебрегали караулами. Расплата пришла, как всегда, неожиданно…
Звездной ночью десяток галер, до отказа загруженных латной пехотой, неслышно на веслах вышел в море. Татарский лагерь безмятежно спал, лишь несколько часовых у шатра беглербека сидели у костра, ведя ленивый разговор. Генуэзцы отошли за две версты, высадились, обошли правое крыло осадного войска и молча железным клином разрезали его. Началась ночная резня, всегда страшная, когда врасплох и спросонья, когда некому командовать, когда со всех сторон лишь беспощадная холодная сталь и острые клинки. Дикий крик избиваемых повис в лагере, ему вторил радостный хохот со стен. Двое ворот распахнулись, изливая новые стройные ряды италийцев. Все осадные орудия были изрублены и подожжены. Наконец над одной из башен вспыхнул большой факел, завыли трубы, давая сигнал к отходу. Ворота всосали в себя торжествующих победителей, тяжелые петли визгливо проскрипели, железные створки захлопнулись. Долго еще в радостной Кафе не смолкало той ночью веселье…
Лишь к обеду татары смогли подсчитать потери. Погибло более пяти тысяч человек, потеряно все осадное снаряжение. Могул Буги, предчувствуя неотвратимый гнев великого хана, пал духом и не мог на собравшемся совете произнести ничего вразумительного. Кадану ничего не оставалось делать, как взять инициативу в свои руки.
– Оставаться под стенами смысла нет, – произнес он. – Нужно уйти в глубину Крыма, дать людям хороший отдых, сообщить обо всем в ставку великого хана, попросить еще людей и баллист. Нам не хватило нескольких дней, чтобы проломить северную стену в двух местах. Понятно, что проклятые генуэзцы после нашего ухода снова все восстановят, но взять город мы сможем только через проломы. Весною вернемся и закончим!
– Я предлагаю разделиться, – предложил Андрей. – Я могу со своими людьми и остатком тумена Орду-хана направиться к Чембало. Если мы сможем появиться там внезапно и захватить город, гнев великого хана должен смягчиться! Тогда у Генуи останется на этих берегах всего один порт! После сегодняшней ночи хорошая оплеуха им не помешает.
– Ты уверен, что сможешь сделать это всего с несколькими тысячами воинов? – испытующе посмотрел Кадан на брата. – Чембало не велик, но стоит на высокой горе. Говорят, там сотня может держаться против тысячи!
Могул Буги словно проснулся. Он деловито хлопнул в ладоши и возгласил:
– Повелеваю! «Русский тумен» направляется к Чембало! Уходите следующей ночью. Остальное войско задержится здесь. Мы ничего не будем пока сообщать в ставку великого Джанибека, дождемся возвращения Андрея. Лагерь укрепить, стены ремонтировать не давать. Собрать всех ремесленников среди воинов и пленных, пусть начинают делать новые баллисты. Из-под Кафы я не уйду!
Очевидная глупость приказа заставила многих недоуменно переглянуться. Беглербек явно свою собственную безопасность ставил выше интересов войска. Десятки тысяч людей оставлялись накануне зимы в таком месте, где уже ощущалась недостача кормов и топлива. Но спорить никто не стал…
Почти месяц кочевал неполный тумен под совместной командой Орду-хана и Андрея по гористым просторам Крыма. Они оба согласились, что не стоит торопить усталых и претерпевших многие лишения воинов, что следовало отдыхать в тех местах, где много зеленой травы, где можно было подкормить коней и людей. От местных татар, давно осевших в Крыму, они получили подробную карту полуострова и множество советов, как лучше проложить свой путь. При этом многие утверждали, что, хотя генуэзцы отбили крепость Ямболи у княжества Феодоро совсем недавно и не успели возвести новых построек, лишь переименовав ее, овладеть укреплением будет весьма и весьма непросто. Когда до Чембало оставалось не более двух пеших переходов, Орду-хан выслал вперед несколько отрядов с приказом брать в заложники всех, кто повстречается на пути. Он и Андрей очень хотели появиться на берегу моря внезапно.
Но этого не получилось. Высокая каменная башня на вершине крутой горы у входа в длинную узкую бухту маленькой черточкой появилась на неровном срезе горизонта издалека, и с нее заметили пыль от множества конских копыт, серые змеи приближающихся людей и скотины. На вершине башни задымился густой дым, а затем ввысь стали подниматься неровные клубы, словно там вдруг ожил небольшой, но активный вулкан. Старый грек Сандро, бывший все время при Андрее, указал на него корявым натруженным пальцем:
– Всех, кто в бухте, под защиту стен призывают. И капитана Сануто на помощь зовут, он днями тоже сюда заходил, шторм пережидал.
– Как же можно шторм у берега пережидать? – искренне удивился Андрей, совсем не знавший моря. Грек с хитринкой искоса глянул на начальника войска.
– У берега – нет. А в бухте здешней никакой ветер не страшен, вода всегда тихая в ней. Не зря еще мои предки свою колонию здесь обосновали. Хорошая бухта, и тихая, и рыбная. Даже твое войско прокормить может!
Андрей заинтересовался. Начал расспрашивать поподробнее. Выяснилось, что в небольших рыбацких поселениях, выросших в устье впадающей в бухту речушки, живут десятки семей рыбаков. Что у них есть множество лодок и мелких суденышек, на которых они довольно успешно ведут рыбный промысел круглый год. Гарнизон крепости и купцы, обитавшие в ней, охотно покупали соленые, копченые и свежие дары моря. Греки же на базаре доставали иные продукты, одежду, снасти…
– Гарнизон Чембало велик?
– Дозволь мне называть поселок и крепость старым греческим названием Ямболи. Войска постоянного немного, человек двести. В домах, что на берегу под горою, живут еще много ремесленников и рыбаков. Они в случае тревоги укроются за стенами. Правит всем консул. А настоящий хозяин и защитник Ямболи – капитан Сануто. Он со своими моряками в прошлом году и взял крепость.
– Как?
– Приступил от низкого берега. Это единственное место, везде обрывы и скалы. Даже пешему трудно подойти к стенам, не то что конному.
– Из чего стены?
– Деревянный частокол, метров пять высотою. Стоит на каменном валу, еще столько же вверх.
– Вода в крепости есть?
– Конечно! Еще греки провели водопровод в башню от горы Спилия. Внизу башни она набирается в большую канистру.
– Когда подойдем, все мне покажешь, Сандро. За это я прикажу не гнать тебя на стены.
– Конечно, покажу. Хочу дать совет: верь здешним грекам и полагайся на них. Татары пришли сюда уже давно и не обижали моих предков. А капитан Сануто со своими головорезами ограбил всех, кого можно было, и изнасиловал наших дочерей и жен. Мы не хотим на нашей земле генуэзцев, пусть лучше останетесь вы…
Местом для стоянки по совету тех же греков татары выбрали отлогий берег в дальнем конце бухты. Памятуя о печальном ночном налете под Кафой, ставили вежи и юрты под защитой подошвы отлогой горы.
Спустя два дня после разбивки лагеря Орду-хан, взяв с собою конную сотню, отправился на разведку берегом. Андрей же с малочисленной русской охраной в сопровождении все того же Сандро сел в большую парусную лодку и отправился морем.
Старый грек не обманул, захваченная италийцами крепость действительно была крепким орешком. Со стороны открытого моря ее защищал высокий отвесный обрыв. Такой же обрыв, чуть пониже, прикрывал стены со стороны входа в бухту. С третьей стороны крутая балка и горный склон служили природным крепостным рвом и валом, которые не завалишь никаким примётом. Оставалось два способа – либо накапливать сотни на отлогом плато к северу от стен и идти на штурм на узком пространстве, либо брать крепость в глухую осаду и ждать, когда в ней закончится продовольствие.
