…Ощущая во всём теле невероятную лёгкость, Александр вышел на крыльцо хаты и прищурившись на яркое солнце, осмотрелся. Обычная деревня. Множество крытых потемневшей соломой крыш выглядывало сквозь густую зелень деревьев, растущих возле заборов. Его «T-VI», чисто вымытый, стоял, как и говорила хозяйка, прямо во дворе, высунув пушку в распахнутые ворота, поскольку иначе он не умещался. Над ним была натянута трофейная, по всей видимости, маскировочная сеть, дающая лёгкую тень. Майор полез в карман и выудив папиросу, закурил. Затем шагнул с крыльца и подойдя к танку, похлопал по нагретой солнцем броне. Замер на мгновение, увидев ещё блестящие свежей краской звёзды на броне, затем довольно кивнул головой и шагнул к воротам. Едва он вышел на улицу, как опешив от неожиданности, замер на месте — из всех дворов выглядывали знакомые стволы с набалдашниками.
— Стой! Кто идёт?
Александр обернулся и упёрся в зрачок ствола автомата в руках неизвестного ему бойца.
— Я — майор Столяров. А вы кто, товарищ боец?
Молодой парнишка смутился, затем покраснел и опустив «ППШ» попытался отдать честь.
— Извините, товарищ Столяров, рядовой Курочкин, часовой. Я просто вас никогда не видел, товарищ командир, не узнал. Извините.
— Ладно. Где у нас начальство?
— Штаб отдельного батальона вон в той избе, товарищ командир.
— Ясно. Продолжайте нести службу, товарищ боец.
— Служу трудовому народу!..
Майор пружинистым шагом взлетел по крыльцу большого дома, по видимому раньше служившим конторой или правлением местному колхозу и толкнув дверь вошёл внутрь. При появлении Столярова сидевший в коридоре боец пружинисто вскочил и отдал честь:
— Здравия желаю, товарищ командир! Ваш заместитель у себя, ждёт вас.
Он распахнул дверь и Александр чуть не споткнулся, увидев полузабытую улыбающуюся физиономию своего старого сослуживца — Валерки Пилькова. Тот изменился за это время, но не настолько, чтобы его не узнать.
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— Я — майор, Валера!
— Никак нет!
Тот хитро усмехнулся.
— Приказом Верховного Главнокомандующего за мужество и храбрость, проявленные в боях на Курской дуге присвоить очередное воинское звание «подполковник» и наградить орденом Суворова первой степени майора Столярова Александра Николаевича! Вот приказ, товарищ комбат. Ознакомьтесь.
Валерка протянул майору бумагу. Вздрогнувшей рукой тот взял лист, пробежал глазами и опустился на стул, затем полез в карман и, забывшись, выругался.
— Чёрт!
— Это ещё не всё, Александр Николаевич. Вот приказ Командующего Фронтом генерала Ватутина о формировании отдельного батальона трофейных танков и назначении вас его командиром.[70] В настоящее время вверенная вам часть находится на отдыхе и формировании. В строю — двадцать одна машина. В том числе один «тигр», шесть «пантер», остальные «четвёрки». Личный состав первой категории — пятьсот шестьдесят человек, второй категории — сорок…
— Погоди, как это? Первой и второй категории? Не понял, Валера…
Перебил его майор. Валера не смутился, а разъяснил:
— Тут такое дело, товарищ подполковник: первая категория — это наши бойцы. Вторая — пленные специалисты.
— Пленные?!
Глаза Александра полезли куда-то вверх.
— Военнопленные, изъявившие желание служить в Красной Армии в качестве специалистов.
— Хм… И какие же у этих спецов специальности?
— Разные, Александр Николаевич. Мотористы, оружейники, радисты… Словом, практически весь техперсонал. Командуют, разумеется, наши. Но остальные — немцы, чехи, даже один венгр имеется.
— Короче, полный интернационал, Валера.
— Так точно, товарищ подполковник. Но дело своё знают! Вашу машину в полный порядок привели! Даже завидно, честное слово!
— Посмотрим. Но, чует моё сердце — хлебнём ещё с ними горя.
— Это вы зря, товарищ командир. У немцев главное что? Орднунг. То есть, порядок! Их главное против своих не заставлять воевать, а работать они будут. Уже проверено.
Столяров поднялся со стула и медленно прошёлся по комнате, переваривая услышанное. Затем вновь подошёл к столу.
— Ладно. Штатное расписание у кого?
— У начальника штаба батальона. Вызвать?
— Давай. Скажи только — укомплектована часть полностью?
— На девяносто процентов по личному составу и на сорок — техникой.
— Погоди-ка — как, на сорок? Это получается, что в отдельном батальоне танков больше чем в полку?
— Так точно.
— Да прекрати ты «так точно», «так точно»! Что-то тут не то! Не нравиться мне это…
Внезапно за стеной кто-то включил на полную громкость радио и в наступившей тишине громко зазвучал знакомый каждому советскому человеку голос Левитана:
— Вчера, 23 июля, окончательно ликвидировано июльское немецкое наступление из района Орла и севернее Белгорода в сторону Курска.
Александр и Валерий радостно переглянулись и разом шагнули туда, откуда доносился звук…
— За время боёв с 5 по 23 июля уничтожено более 70 000 солдат и офицеров противника, подбито и уничтожено 2900 танков, самоходных установок — 196, полевых орудий — 844, самолётов — 1932, автомашин — свыше 5000…[71]
…Столяров отложил тетрадку в сторону и хлопнул по ней ладонью:
— Вот тебе и союзнички…
— А ты что думал? ИМ лучше всего тогда, когда русские с немцами друг друга побольше искрошат. Чтобы потом на наших костях денег побольше заработать.
Сашка прищурился:
— А вы что, немцев жалеете?
— А почему нет? Жалею. Что по дурости собственной в войну с нами взялись. А ведь могли бы вместе сейчас америку крошить…
— Да вы что, товарищ подполковник!!! Я, когда в тылу у них был, ТАКОГО насмотрелся…
Прищуренные глаза кинжалом полоснули из под густых бровей.
— Сядь. СЯДЬ, я тебе сказал! И слушай сюда! Насмотрелся он, видите ли… Много ты знаешь? Да ни хрена ты не знаешь! Известно ли вам, к примеру что хутор ваш сожгли литовцы, а не немцы? А? Гитлеровцы первые карательные отряды их них, эстонцев, латышей создали уже через НЕДЕЛЮ после захвата республик! И от ДОБРОВОЛЬЦЕВ отбоя не было! А что тот же Гитлер договор о дружбе и ненападении, который мы ещё в двадцать шестом году заключили в действие ввёл на первом году своего правления, знаешь? Эти вот демократы столько лет тянули, даже подписей своих не поставили, а Гитлер, маньяк кровавый — подписал! Ты знаешь, что нацистская Германия наш КРУПНЕЙШИЙ партнёр был торговый? А что тот самый антикоммунист Гитлер СССР кредит предлагал на МИЛЛИАРД золотых марок. Причём не простой, а целевой! На оснащение промышленных предприятий Советского Союза! Сам подумай, ЗАЧЕМ ему заботиться о повышении обороноспособности страны, на которую он собрался нападать? А?
— Это что получается по вашему? Невиноват он?! И не нас сейчас убивают тут?! И не жгут наши деревни, наши города и сёла?!! И людей не расстреливают?
Незнакомый устало сгорбился.
— Виноват. И воюем мы не с англичанами и французами, а с немцами. И всё, о чём ты говоришь — есть. А ещё такое, чего ты даже в мыслях представить себе не можешь… Вот в Европу войдём — насмотришься… Ты про Биркенау и Майданек ничего не слыхал? Услышишь… А ведь в тридцатые годы, если память мне не изменяет, мы даже решали вопрос об унификации калибров советского и германского оружия… Но, Саша…
— Если всё это так, товарищ подполковник, то КТО виноват, что мы теперь по разные стороны окопа?
— У нас — Валлах. Мейер. Троцкий, он же Бронштейн. Сучье племя… Вот кого бы не задумываясь к стенке поставил, невзирая на национальный вопрос…
— А кто это — Валлах?
— Вы его под именем Литвинова знаете…
Столяров ахнул:
— Тот самый?
— Тот самый. Он про миллиард товарищу Сталину НИЧЕГО не сказал. Вообще — НИ СЛОВА. Своей властью отказался. Нормально? А мы, между прочим, на двести миллионов золотом у немцев покупали станков и оборудования.
— А что, кроме немцев никаких других стран нет?
— Вон же, помню, писали, пакты с Литвой, Румынией, Польшей, Чехословакией?
— С Литвой?! А что у них брать? Это с Литвой то?!
Неожиданно разведчик рассмеялся.
— Слушай, помнишь, у нас одно время почины шли? Комсомолец — на трактор! Комсомолец — на самолёт?
— Конечно! Сам по такому в лётчики пошёл…
— Так вот, не помню точно, то ли в Латвии, то ли в Литве тоже почин объявили — КАЖДОМУ ХОЗЯЙСТВУ — СПЕЦИАЛЬНОЕ ОТХОЖЕЕ МЕСТО!
У Столярова от изумления открылся рот:
— К-как это — отхожее место?!
— А вот так. Не было у них туалетов на хуторах. Под кусты бегали. Европа ведь! Вот и ездил их премьер- министр по хуторам, а где дощатый «ветродуй» поставят, так даже в газетах об этом писали, пропагандировали.[72]
