— Прекратите огонь! — закричал Дэмон во всю мощь своих легких. — Ради бога, прекратите огонь!
Но американцы либо не видели Дэмона, либо не обратили на него никакого внимания. Кто-то настойчиво давил на плечо Дэмона, пытаясь осадить его вниз. Дэмон сдернул с головы каску и подбросил ее из окна вверх. Она полетела, на какой-то миг повисла в воздухе, потом упала вниз на пшеничное поле. Еще одна серия пуль прошила каменную стену ниже того места, где стоял Дэмон. Он резко повернулся кругом, жадно ища взглядом подходящий предмет, увидел под Люджеком одеяло и стремительно выдернул его. Люджек закричал от боли. Положив обе руки на плечи Дэмона, Брюстер пытался осадить его на пол, приговаривая: «Ложись, сержант, ложись!» Дэмон отстранил Брюстера, скользнул к тому же окну, выкинул из него грязное запятнанное кровью одеяло и, размахивая им вверх и вниз, закричал:
— Стой! Остановитесь! Не стреляйте!
Пулемет замолк. Американские кавалеристы перевалили через холмы и, потрясая оружием, неслись теперь вниз по склону через пшеничное поле. Веселый звон снаряжения всадников никак не вязался с мрачными хлопками винтовочных выстрелов и стрекотом пулеметных очередей. Дэмон отступил от окна и с облегчением вытер потное лицо. Со двора фермы донесся стук подбитых гвоздями ботинок о булыжник и веселый гул голосов. Высунувшись из окна, Рейбайрн энергично махал рукой и кричал во весь голос:
— Эй вы, гладиаторы, где же вы так долго пропадали, черти вас разбери? Залезайте-ка в наш форт!
Дэмон нагнулся к непрерывно стонавшему Люджеку.
— Потерпи, потерпи, — сказал он, похлопав его по плечу, — сейчас сюда придут наши и заберут тебя.
— Я-то ладно, а вот он, как с ним? — простонал Люджек, показывая рукой на лежавшего рядом Джейсона.
Дэмон посмотрел на Джейсона. Тот лежал на боку, все его тело странно дергалось, вытянутая рука конвульсивно двигалась по полу то в одну, то в другую сторону. Дэмон подошел к нему и с ужасом отшатнулся: воротник и верхняя часть рубашки бедняги были пропитаны алой кровью, глаза закатились. Его тело судорожно дергалось, лицо побелело как полотно.
— Что с ним случилось? — недоуменно спросил Дэмон.
— Не знаю, не знаю! — истерично ответил Люджек. — Это произошло в тот момент, когда ты побежал к окну с моим одеялом… Ты убийца! — завизжал Люджек. — Ты проклятый безжалостный мясник! Ты всех нас погубишь, мы для тебя ничего не стоим…
— Ничего, ничего, не волнуйся, — тихо сказал Дэмон, медленно поднимаясь. Люджек постепенно успокоился.
На первом этаже раздались возбужденные голоса, потом глухие удары ботинок по дубовым ступенькам лестницы. В башню поднялись майор Колдуэлл, его адъютант, незнакомый Дэмону лейтенант и два солдата. Худое, посеревшее лицо майора говорило о крайней усталости и напряженности; перед формы был испачкан грязью, в руке у него была винтовка.
Дэмон встал по стойке «смирно» и отрапортовал:
— Второй взвод второй роты, сэр, в строю шесть человек.
— Здравствуйте, Дэмон, — ответил Колдуэлл. — Так это вы здесь засели? А откуда у вас этот пулемет?
— Захватили, сэр.
— Понятно. Отличная работа…
— А из второго взвода, сэр, кто-нибудь возвратился?
— Гм… Некоторые возвратились. Кразевский, Уоллис, Тсонка, Тэрнер и еще человек десять. Кое-кто появляется только теперь вот.
— А лейтенант Хэррис вернулся?
— Насколько мне известно, нет, — Колдуэлл подошел к окну на восточной стороне и, почесывая подбородок, продолжал: — Так, так… А кто это на крыше того дома?
— Девлин, сэр. Капрал второго отделения. С ним два солдата из третьей роты, которых мы подобрали утром в лесу.
— Вы послали их туда после того, как уничтожили немецких пулеметчиков?
— Так точно, сэр.
— Ну-ка, доложите мне все подробно, сержант, — приказал Колдуэлл, улыбаясь. Внимательно выслушав краткий рассказ Дэмона, он поинтересовался: — А почему вы решили остаться здесь, наверху?
— Не знаю, сэр. Просто чувствовал, что так лучше… Высоко, обзор хороший, и стрелять удобно. — Дэмон замолчал и в первый раз улыбнулся: — Дома, в Штатах, я был ночным портье в гостинице, сэр.
Колдуэлл громко расхохотался.
— Что вы говорите? Ночным портье? — Он удивленно покачал головой. — Вот уж чего не могу себе представить, так это вас, Дэмон, в роли ночного портье.
— Тем не менее это так, сэр. И мною были довольны.
— О, я в этом нисколько не сомневаюсь, ни капельки. — Все это казалось Колдуэллу очень занятным. — Ночной портье… — пробормотал он сквозь смех и разгладил пальцем свои усы. — Так, так, Дэмон… А почему вы так долго не открывали огня по этой резервной колонне немцев?
— Я был уверен, что они и не подозревают, что ферма в наших руках. Поэтому я решил, пусть они дойдут до канавы. Прикинул, что, оказавшись рядом с канавой, они наверняка попытаются укрыться в ней, вместо того чтобы, не теряя времени, атаковать ферму. А поскольку до леса далеко, я надеялся, что мне удастся всех их перестрелять.
— Ну и долго ли, Дэмон, вы собирались держать вашу гостиницу открытой? — шутливо спросил адъютант.
— До тех пор пока были бы посетители, сэр.
— А возможность артиллерийского обстрела вас не смущала? — спросил Колдуэлл. — Эти дома — очень хорошая мишень для обстрела.
— Мы по очереди рыли окопы вон там. Единственное, чего я опасался, это подвижного огневого вала, если бы они решили наступать на ферму вслед за подвижным огневым валом. Я боялся, что в таком случае мы не успели бы добежать сюда и вовремя забраться наверх.
— Да, эту проблему решить было бы трудно. А как насчет питания и боеприпасов?
— Воды в колодце сколько угодно, — ответил, улыбаясь, Дэмон. — А что касается пищи и боеприпасов — мы пользовались бы запасами противника до тех пор, пока они не прекратили бы снабжать ими нас. — Почувствовав, что это прозвучало несколько напыщенно, Дэмон добавил: — Нам просто повезло, сэр, посчастливилось. Вот я и позволил себе понадеяться на небольшое везение и в дальнейшем.
— Да, в таких делах, как, впрочем, и во всяких других, надо рассчитывать и на везение. — Колдуэлл бросил взгляд на поле с северной стороны башни. — Все это замечательно, Дэмон, вы просто молодец. — Он оперся руками на подоконник. — Там сейчас много солдат, которые могли быть ранены или убиты, если бы вы не оказали эту поддержку отсюда. — Он повернулся к Дэмону с мальчишеской улыбкой. — Возможно, к ним принадлежу и я. — Улыбка быстро сменилась тревожным и озабоченным выражением. — Вы рассчитывали, что мы будем контратаковать именно здесь, так ведь?
— Да, сэр.
— А почему?
— Я понял это на вчерашнем инструктаже и запомнил карту. В соответствии с этим я предположил, что вы обойдете лес, тот, что к востоку от Бриньи, и двинетесь назад, к железнодорожной насыпи, и попытаетесь охватить противника.
— Понятно, понятно, — сказал Колдуэлл, кивая головой. — С этой минуты, Дэмон, вы лейтенант.
— Да, сэр… Благодарю вас, сэр.
— Можете не благодарить меня, Дэмон. Благодарить, наоборот, должны мы вас. Девлину присваивается звание сержанта, можете передать ему свои нашивки. — Колдуэлл пожал руку Дэмону. — Желаю удачи, лейтенант. Явитесь ко мне в пятнадцать ноль-ноль, будем заново формировать вторую роту.
— Слушаюсь, сэр. Каковы приказания на ближайшее время, сэр?
Колдуэлл удивленно посмотрел на Дэмона и, громко рассмеявшись, сказал:
— Оставайтесь здесь, пожалуйста. Ведь это ваша гостиница, — шутливо добавил он, быстро спускаясь по лестнице.
Раскачиваясь и подпрыгивая на неровностях, дребезжа и урча, поднимая едва различимые в ночной темноте облака пыли, по дороге медленно движутся грузовики. Большая, необычайно плоская луна катится по верхушкам деревьев, освещая путь. Вдалеке, словно озаренный северным сиянием, горит зловеще-красный горизонт. В кабине одного грузовика Дэмон и едва выговаривающий несколько слов по-английски шофер-вьетнамец. Они продвигаются сейчас почти прямо на север, в обход вершины клина, к левому углу огромного удерживаемого немцами мешка между Суассоном и Реймсом. Они должны подойти к Суассону. Два дня назад Колдуэлл, ставший теперь подполковником, сказал им:
— Мистер Людендорф совершил фатальную ошибку. Нельзя приносить в жертву важные стратегические концепции ради незначительных и временных тактических выигрышей. Это равносильно погоне за пешками в шахматной партии: результаты, как правило, катастрофические. Временные успехи фон Бёна на Марне вскружили голову Людендорфу, и он отказался от своего решающего плана действий во Фландрии, в результате осуществления которого англичане могли бы быть сброшены в море. — В освещаемых лампой глазах Колдуэлла вспыхнули радостные огоньки. — Старый болван еще не понимает, что уже потерял всякий шанс выиграть войну. Более того, продвижение немцев раз и навсегда покончило с существовавшим до сих пор тупиком: они превратили позиционную войну в маневренную, в такую, какой она была вначале и какой должна, собственно, быть. Теперь все двери открыты. Мы можем нанести удар, окружить их, еще раз нанести удар и продолжать наступление до тех пор, пока не овладеем Мецем и Тьонвилем и не создав себе путь в Германию.
