Видно, у водителя поднялось настроение:
– А что тебя, друг, в такое время в Сары-Су потянуло? Говорят, неспокойно там, банды шалят.
– Брат просил помочь кое в чем, новый дом решил построить.
Водитель насторожился:
– Брат… это хорошо…
– Конечно, хорошо, – даже несколько растерялся Хошмутдин и, на всякий случай нащупав в кармане куртки пистолет, повторил: – Новый дом решил построить, помогать надо.
Дым рассеялся, бойцы стали грузиться на борт; впереди, по ходу движения, догорала граната белого дыма. «Москвич» под прицелами пары автоматных стволов тронулся, осторожно объехал «Урал». Наконец‑то водитель прибавил обороты.
– Скоро уже, – сообщил он, – мало осталось.
– Как быстро, – похвалил алим. – Я даже и не заметил.
Через некоторое время стало понятно, почему Саида взволновало упоминание о брате.
– Моего брата живодер Омар убил, мой дом отобрал. Хочу с ним расплатиться.
– Да-а, времена… – неопределенно ответил араб и на всякий случай добавил: – Омар и мне кое‑что должен…
– Встретишь его раньше меня – убей, – как‑то буднично произнес Саид. – Аллах тебя возблагодарит.
– Не сомневайся, друг… – Алим вынул руку из кармана, оружие не понадобилось – пусть живет.
Вот и поселок. В Сары-Су машина, подняв клубы пыли, остановилась возле железной изгороди добротного дома доверенного лица, одного из полевых командиров Северного фронта – бывшего совхозного агронома, а ныне того самого живодера – Омара Бидаева. К счастью для Саида (или наоборот), хозяина в доме не оказалось, и потому гостя вышла встречать супруга Омара.
«Москвич», стрельнув глушителем, сорвался с места, и в этот момент со стороны федеральной трассы, откуда они приехали, раздался приглушенный расстоянием хлопок взрыва; над рощей медленно поднялось грибовидное серо-белое облако – это уже явно не дымовая граната. Послышались сухие щелчки одиночных выстрелов. «Добивают! Вот и пописали… хорошо засаду устроили, даже я не заметил. Специалисты…» – мелькнула мысль в голове алима. Через некоторое время столб дыма почернел – так бывает, когда горят колеса.
Свой багаж – видеоплеер с кассетами и сменную одежду – араб оставил в доме. Прихватив с собою Коран, не теряя ни минуты, вышел на улицу, чтобы пройтись по богатому садами и нищими жителями поселку в поисках сырых душ. Поужинать можно и попозже.
Сырые серые души в виде пяти молодых людей не заставили себя долго ждать: они стояли посреди знойной пустынной улицы и вели беседу ни о чем. У двоих из них за поясами открыто торчали рукоятки пистолетов. Не исключено, что и другие были вооружены: мужчине появляться на людях без оружия просто неприлично. Законной власти давно уже нет, лояльных к федеральным властям людей ликвидируют местные и заезжие банды, иногда и похищают жителей села.
Вежливо поздоровавшись с видом свободного от каких‑либо дел человека, араб влился в разговор. Для начала – ни о чем.
– Уассалям уалейкюме! Хорошая погода!
– Уалейкюм уассалям! – Парни дружелюбно по очереди обменялись с прибывшим незнакомцем рукопожатием. Проявили интерес: по какому делу или в гости к кому приехали?
– Приехал погостить к своему хорошему другу – Омару, вашему доброму земляку. Сам я издалека. – Конечно, лучшая защита – это конспирация, естественность и простота.
После обсуждения погоды и того «как раньше было хорошо, а сейчас плохо – даже сайгаков нету», наступил момент парням заметить священную книгу в руке Хошмутдина, и ручеек беседы стал плавно перетекать в религиозное русло.
– Вы когда‑нибудь, хоть изредка, читаете Коран?
– В мечеть ходим, – уклончиво ответил один из парней, – арабский не знаем.
Парни никуда не спешили: никаких дел, забот, абсолютно никакой работы – ни тем более развлечений.
– Напрасно. – Хошмутдин раскрыл книгу, глубокомысленно изрек: – Нужно не просто читать; правоверному необходимо глубоко изучать Коран и делиться знаниями с ближними. К примеру, вы знаете, что означает слово «исхан»?
– Это когда всемогущий Аллах смотрит на нас. Верно?
– Он смотрит на нас всегда, это правильно, молодцы. Но ихсан – и это правоверный мусульманин обязан знать – Аллах всегда смотрит на тебя: во время работы, отдыха, в дороге, сбора урожая. Всегда. Даже во время правого боя или в засаде на врага. Ты должен помнить об этом, то есть всегда быть в состоянии ихсана. Ихсан – это поклонение Аллаху в совершенном виде, соблюдая при этом все обязанности перед Ним, чувствуя Его постоянный взор, зная Его величие и могущество, от начала и до конца.
Какой мудрый и умный человек! Вот так запросто разговаривает с парнями, как с равными себе, – это льстит. Арабу же в этом поселке конспирация особо и не понадобилась, естественность и простота сработали четко.
– А приходите вечером в гости, друзей приводите, – пригласил алим парней. – Я вам много чего интересного расскажу. – И повторил: – Обязанность истинного мусульманина – хорошо знать Коран и делиться знаниями с ближними.
Приглашение алима было принято с радостью: хоть вечерок-другой скоротать в обществе уважаемого алима, почему бы и нет. Тем более парни не простачки какие‑нибудь: о подобных вербовщиках хорошо наслышаны, а «святой джихад» – это деньги, и немалые. Какой-никакой, а заработок.
Алим тоже доволен, ибо, если хоть один из них проявит интерес к настоящему «движению сопротивления» – газавату, если хоть один из них навесит на себя килограммы взрывчатки – это будет еще один шаг к победе…
– …Бог наложил печать на сердца и слух неверующих, взоры их покрыл завесой – суровой будет их расплата![24]
Все сидели за широким столом во дворе гостеприимного Омара под сенью виноградной лозы, защищавшей людей от жаркого солнца, и внимательно, уже часа полтора, внимали словам мудрого алима, который перемежал свои проповеди просмотром видеокассет. Хошмутдин «работал» с молодежью уже пятый вечер: лепил из податливых, как мягкая глина, душ сосуды и сразу же вливал в них мутную религиозную жидкость. Молодежи набралось девять человек, двое из них привели своих молчаливых и тихих сестер.
– Суровой будет их расплата! Но есть среди людей такие, кто говорит: «Мы верим в Господа и Судный день»! Но в глубине души не верят. Я вижу, друзья, вы не из таких!
Все, соглашаясь, кивнули – похвала льстила. Многие из парней с нетерпением ждали часа встречи с уже полюбившимся проповедником. С незнакомым, но довольно приятным чувством радости ждали часа встречи с ним: мудрые, интересные и правильные мысли излагает простым и понятным человеческим языком. Встреча с алимом – как праздник. А ведь как не хватает сейчас праздников!
Вербовщик продолжил:
– Вот скажи мне, Хизир, правду говорят, что в Грозном есть молодые женщины, которые ходят по улицам в коротких юбках и без головных платков?
Хизир лаконично согласился:
– Это факт.
Араб ответом подающего определенные надежды чеченца остался доволен:
– Вот-вот видите, друзья мои, братья, весь мир катится в преисподнюю по доброй воле человека! Глядя на этих развратниц, сердца извращаются и мысли исполняются злыми, неугодными Аллаху помыслами! – Хошмутдин посмотрел на Умалата: – Скажи, Умалат, а правду люди говорят, что в Кизляре прямо на рынке молодые развратницы предлагают мужчинам свое тело за деньги?
Умалат, двоюродный брат Хизира – кумык, дагестанец, выразил согласие:
– Да, это так; у них есть и сводница – все ее называют Соня, она сторговывает девушек не только кафирам и муртади, но даже простым солдатам.
Утвердительные ответы на правильно поставленные вопросы – очень важный момент в «работе» араба.
– О времена, о нравы! – Парочка молодых людей, впервые в жизни услышавших это изречение из уст хозяина дома, поспешила записать эти мудрые слова в свои блокноты. – Разве это вера?! – стукнув кулаком по столу, возмутился Омар, очи его налились кровью, в которых кипело и сверкало благородное негодование. – Они пытаются солгать и Господу, и всем тем, кто верит. Но лгут они самим себе и этого не понимают… Братья! – Омар простер длань в сторону тихих девушек во всем черном, подливающих мужчинам в чашки горячий чай. – Друзья, собаки делают из наших сестер шлюх и развратниц!
По приходу прошелся неодобрительный возмущенный шумок. Что ни говори, а есть у Омара некая харизма: боевой лидер, тщеславный и самолюбующийся боец, смел, находчив, хитер. Самоупоение при полном презрении ко всему и вся. Весьма способный и чересчур самоуверенный, до мании величия. Умеет «зажечь» людей. С такого человека всегда хочется брать пример, хочется быть похожим на него.
Смущенные, в жизни не слыхавшие таких откровенных разговоров, девушки прикрыли зардевшиеся красивые лица кончиками головных платков, трогательно, по-детски потупили глаза. Сердца у парней воспылали чистой братской любовью и готовностью защитить своих сестер от чего бы то ни было.
