Отец участвовал в Финской войне. После войны работал на автоприцепном заводе и, когда началась Великая Отечественная, получил бронь, так как рабочие руки были нужны для производства товаров для фронта. Но, не вытерпев зверства фашистов, 6 апреля 1942 года ушел на фронт защищать Родину.
В 1942 году старшей сестре Вале было десять лет, а мне год и восемь месяцев. Из-за малого возраста я не помню своего отца, но мама рассказывала, что он очень любил играть со мной, толстушкой, мячиком.
Письма с фронта шли от отца часто, но их не удалось сохранить, так как в сорок третьем году нашу квартиру обокрали, оставив только голые стены да пустой «кованый» сундук, под которым лежал медальон с фотографией отца и письмо, датированное 23 января 1943 года.
Фронтовое письмо-треугольник было отправлено с полевой почты 1571, часть 226. На маленькой почтовой карточке написано: «Здравствуйте, дорогая моя семья. Во-первых, шлю пламенный привет дорогой жене Вере Герасимовне, еще пламенный привет милым деткам Вале и Люсе. Желаю быть здоровыми в жизни вашей. Вера, я встречался с Новгородовым Федором Ивановичем. Я пока жив, здоров, того и вам желаю. До свидания!».
Самое страшное сообщение с фронта было получено 2 августа 1944 года: «Павел Андреевич Тетюцких на фронте Великой Отечественной войны умер от ран». В похоронном извещении была указано, что П.А. Тетюцких похоронен на воинском кладбище города Вытегра Вологодской области. Основание — учетная карточка погибшего № 1249.
Но, как говорится, беда не приходит одна: вместе с похоронкой пришло извещение о выселении нас из квартиры — понравилась она кому-то из ирбитских чиновников. Вещи вытащили на двор, а сверху на них поставили трубу от печки-буржуйки.
С мамой после печальных событий стало плохо. Она три года была инвалидом первой группы (порок сердца, водянка) и передвигалась на костылях. Маме предоставили место в больнице, а нас, детей, решили определить в детский дом. Мама с такими условиями не согласилась и в детский дом нас не отдала. Она была очень заботливой матерью, большой труженицей, мастерицей. Умела шить, вязать, сколотить из дерева те же санки, стряпать, готовить. Преодолевая трудности, воспитывала нас.
Мы помним щи из крапивы, манный суп, которые получали по талонам в столовой, преодолев длинную очередь, а то и давку. Дома приходилось есть картофельные кожурки с рыбьим жиром. Рыбий жир, кстати, был хорошей составляющей нашего здоровья, Мама нам отдавала самое вкусное, а себе оставляла что придется. Запомнились в тяжелое военное время самые вкусные лепешки из мороженой, гнилой картошки.
Мы, как все дети, росли, бегали, находили себе игры. В нашем большом дворе, по улице Советской № 14, располагались сеновалы и конюшни конного двора детского дома № 4. Иногда нам перепадало немного «колоба», которым кормили лошадей, и мы его ели с удовольствием. Детвора нашего дома играла в различные игры — в прятки, салки-догонялки, жмурки, лапту, прыгали на досках, придумали уникальные качели из бревен и досок и были счастливы.
На заднем дворе на небольших грядках выращивали морковь, картофель, лук, свеклу. Всего понемногу, но это казалось блаженством. А какой чай из свекольной листвы мы заваривали — незабываемо!
Я посещала детский сад № 4. Моими добрыми воспитателями были Мария Ивановна Пономарева и Полина Михайловна Лобанова.
Помню, как, когда мне было четыре года, мы с ребятишками горланили, шагая по двору, военные песни про трех танкистов, про Галю, которую вели на расстрел, про Киев, который бомбили.
Когда закончилась война, Вале было тринадцать лет, а мне — пять. Мы видели пленных немцев в темно-зеленых френчах и «рогатых» касках на нашем дворе. Они рыли глубокий колодец, строили сруб. Рядом стояла охрана.
Мы никогда не бродяжничали, не попрошайничали. Всегда были чистыми, ухоженными, благодаря умелым, золотым рукам нашей мамы.
Обе стали педагогами. Сестра Валя — воспитатель детского сада, я — учитель начальных классов. 82 года педагогического стажа на двоих. Обе получили звание «Ветеран труда», награждены медалями «Ветеран труда». Валентине Павловне за добросовестный путь вручены почетные знаки «Победитель социалистического соревнования» и «Ударник коммунистического труда». Я награждена медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», получила звание «Старший учитель». За активную работу с пионерами награждена Почетным знаком ЦК ВЛКСМ.
Я уже писала выше, что в 1944 году принесли похоронку. Похоронную приносили второй и третий раз, а мама все не брала ее, отказывалась. Не желала верить в гибель мужа, хотелось думать, что это ошибка. А иметь на руках похоронное извещение, думалось ей, значит согласиться, что Павел Андреевич погиб. У него, Павла Андреевича Тетюцких, рабочего автоприцепного завода, военная специальность — связист. О своем последнем, четвертом ранении, он успел написать, что оно, как и прежнее, не опасное. А еще солдат писал, что отправляют его в госпиталь в Вологодскую область. В стандартной же похоронной было сказано, что он погиб, смертью храбрых, на поле боя. Эта неувязка и давала повод для надежды. Сделали запрос. Из Москвы сообщили, что П.А. Тетюцких действительно погиб.
У всех троих где-то в глубине души теплилась надежда найти могилу отца, мужа. В 1961 году в газете «Пионерская правда» вдруг встретился адрес, напомнивший тот, что был в похоронной. Написали пионерам Вытегорской школы № 3 Вологодской области. Но ответ был неутешительным. Пионеры писали, что побывали на братском кладбище, но могилы П.А. Тетюцких не нашли. Сходили в военкомат, но и там им помочь не смогли.
Казалось, оборвалась последняя ниточка надежды найти затерявшуюся могилу солдата. И вдруг через несколько лет пришло обрадовавшее нас письмо: «Уважаемая Вера Герасимовна! Пишут вам ученики 6 «Б» класса Вытегорской восьмилетней школы № 2. У нас в Вытегре есть кладбище военнослужащих, погибших в годы Великой Отечественной войны. На этом кладбище похоронен ваш муж Тетюцких Павел Андреевич».
Мы сразу ответили школьникам. Через месяц получили второе письмо: «Ваш муж Тетюцких Павел Андреевич 1907 года рождения погиб 2 августа 1944 года и похоронен в трех километрах от нашего города на воинском кладбище. Кладбище у нас содержится в порядке, дорога до него хорошая. Ваш муж похоронен в братской могиле, на памятниках перечислены имена погибших воинов».
Завязалась переписка с ребятами из Вытегры. С уцелевшего медальончика мы сделали большие фотографии, несколько раз высылали детям для стендов и альбомов.
Где-то далеко на северо-западе страны незнакомые люди чтут память солдата, пролившего кровь за их родную землю. А здесь, на Урале, его помнят родные, стараются не очернить светлую память защитника Родины, мужа, отца, деда.
Мама до 1989 года упорно ждала своего мужа, а мы — отца. Она умерла в 82 года, старшая сестра трагически погибла по вине врачей скорой помощи, когда ей исполнилось 70 лет.
А я, Людмила Павловна Тетюцких, стараюсь по роду общественной деятельности в городском Совете ветеранов участвовать в уроках мужества, встречах с молодежью. Тесно работаю со средствами массовой информации. Подготовила к 70-летию Победы стенд «Стоявшим насмерть во имя жизни отцам, погибшим на войне». Он рассказывает о бойцах — отцах наших ветеранских активистов.
Уныния не было, в душе задор
Рассказ в эпизодах Валентины Алексеевны Демаковой
Эпизод 1. Самое раннее воспоминание об отце: он везет меня на раме велосипеда по нашей улице. Мне кажется, что дорога бежит нам навстречу.
Это событие могло произойти самое позднее летом 1941 года, так как в феврале 1942 года папу призвали на войну.
Моя родина — город Аша Челябинской области. Город стоит у железной дороги между Челябинском и Уфой.
К началу войны у моих родителей было четверо детей: старшая дочь 1933 года рождения, потом я — 1936-го и два сына-близнеца — 1939 года. Мама домохозяйка, папа служащий, кассир сберкассы. У мамы образование четыре класса, у папы — рабфак, думаю, что семилетка.
Когда началась война, братьям было по полтора года, а возраст отца — 40 лет. Поэтому его призвали не в самые первые месяцы после начала войны. Со времени призыва вся забота о детях легла на маму. Заработка она не имела, семья получала на детей пособие по 150 рублей в месяц. Старшая сестра в 1941 году училась в первом классе, остальные сидели дома. Матери приходилось сажать картофель, заготавливать дрова и корм для коровы, выстаивать очередь за хлебом, получая по карточкам мизерную норму. Хлеб пекли из ржаной, овсяной муки, да еще и с добавкой в виде отрубей или мякины.
Жили впроголодь. С малых лет «добывали» все съедобное: ягоды, грибы, пестики (хвощ). Ели листья липы, кислянку (дикий щавель), собирали мороженую картошку, желуди. Супы варили из лебеды, крапивы, красной травы (щирицы). Весной старались посадить как можно больше картошки, которой никогда не хватало до нового урожая. Дети были незаменимыми помощниками во всех домашних работах. Вся еда была очень вкусной, так как чувство голода не покидало нас никогда. В хозяйстве была корова, но молока на нашу долю доставалось немного. Надо было выплатить налоги молоком и мясом, сколько-то продать, чтобы купить хлеб.
