Проводили в отпуск командира звена Нину Алцыбееву, она улетела к дочурке в Абакан. В последнее время Нина прямо не находила себе места. Дело в том, что старуха, на попечении которой оставалась девочка, постоянно жаловалась в письмах на нехватку денег. Это беспокоило: получает по двум аттестатам более двух тысяч рублей и не может прокормить одного ребёнка. Позднее мы узнали: почти все деньги присваивал взрослый сын этой старухи. Нина Алцыбеева в полк не вернулась забрав дочку, она выехала к мужу, лётчику-штурмовику Ивану Позднякову. Командование разрешило ей перейти в другую воздушную армию, до конца войны она летала на связном «По-2» в части, где служил муж.
В полку между тем зрело недовольство. Пусть на фронте относительное затишье, но сколько можно кружиться над своим аэродромом? Прошёл слух, что командующий 2-м Белорусским фронтом имеет какой-то свой, особый взгляд на ночную бомбардировочную авиацию.
— Он просто не знает, что с нами делать, — утверждала Валя. — Ночи не спит, думает, свалились на мою голову, как от них избавиться?
— Типичный случай, — поддакивала ей Вера Велик. Таня Макарова выдвинула свою версию:
— Боится ответственности. Общее мнение: надо протестовать!
Бершанская почуяла неладное и приняла меры. В полк прибыл новый командир нашей дивизии полковник Покоевой.
— На Кавказе и в Крыму, — сказал он, — у вас были чёткие ориентиры — горы, морское побережье. А здесь равнина, даже днём лётчикам трудно ориентироваться. Ландшафты, сожжённые деревушки — все на одно лицо. На ваших картах они обозначены цифрами. Возле каждой деревни вы увидите большие белые номера, которые ночью будут обозначены световыми сигналами.
Продолжайте тренировочные полёты, изучайте район будущих боевых действий. Бои предстоят нелёгкие, потерять Белоруссию для гитлеровского командования — значит открыть границы Польши и Восточной Пруссии. А там и до Берлина недалеко.
Все вновь прибывшие мужские авиационные полки тоже не совершают пока боевых вылетов, тренируются, как и вы…
Дневные и ночные тренировочные полёты продолжались целый месяц. Большого наступления ждали не только мы — миллионы людей на фронте ив тылу, не говоря уже о тех, кто томился в оккупации. Три года в Белоруссии хозяйничали немцы.
Вечером 22-го июня наши знаменосцы вынесли на старт полковое знамя. Снова прибыл командир дивизии с группой штабных офицеров. Состоялся короткий митинг.
— Товарищи гвардейцы! — торжественно открыла его Бершанская. — Нам выпала высокая честь — мы начинаем битву за освобождение белорусской земли от фашистских захватчиков. Бейте врага по-гвардейски, как били его на Тереке, на Кубани, на Таманском полуострове и в Крыму! Пронесём с честью через Белоруссию наше боевое знамя, полностью очистим родную землю от ненавистного врага!
Девушки дали клятву сражаться, не щадя жизни, до последнего дыхания.
Полк получил приказ нанести удар по вражеским позициям в районе деревни Перелоги.
— Побольше шума, — напутствовала Бершанская. — Необходимо заглушить грохот танков, которые выходят на рубеж атаки.
— Пошумим! — со смехом отвечали мы. И пошумели…
Самолёты стартовали с интервалом в две минуты. Курс — прямо на запад, ударно квадрату, правый разворот и — на аэродром…
Подлетая к Перелогам, я увидела несколько сильных, взрывов, пожаров, порадовалась за подруг, стартовавших раньше — хорошее начало.
Едва отцепились бомбы, Валя завопила:
— Хенде хох! Шнелль-шнелль!
Это означает — руки вверх, быстро-быстро! Постепенно, благодаря штурманам, я овладеваю немецким языком.
Странно, нас не обстреляли, не зажглось ни одного прожектора, как-то даже непривычно.
— Это ты их напугала, — сказала я, взяв курс на аэродром. — Душа у них ушла в пятки.
— Я ещё не так их напугаю, — пообещала Валя.
Во время второго вылета она дала немцам короткий урок русского языкам «Полундра! Даёшь Беларусь!..» Потом перешла на смешанный, предельно выразительный жаргон, мол, шуметь так шуметь.
В ту ночь полк уничтожил более десяти вражеских складов горючего и боеприпасов, пожары были видны издалека. Судя по тому, что нас почти не обстреливали, немцы не ожидали ночного удара. Возможно, сообразили, что наши бомбы — это лишь цветики, не захотели обнаруживать огневые средства.
На рассвете началась мощная артиллерийская подготовка.
Знамя полка всю ночь колыхалось у командного столика под густой, раскидистой кроной старого дуба. Докладывая Бершанской о выполнении задания, мы невольно переводили взгляд на тёмное полотнище, расшитое золотыми буквами, и оно словно вливало в нас новые силы.
Утром, лёжа в постелях, девушки тихонько переговаривались:
— Вступили в четвёртый год войны. Он будет последним. Понимаете, девочки, последний год воюем. Может быть, последние месяцы.
— Наступление готовили долго. Значит, не остановимся до самой границы.
— Да, скоро будем в Минске. Партизаны помогут. Они не сидят сложа руки. Придётся немцам воевать на три фронта.
Наступает короткая пауза — и снова голоса:
— Я всё думаю, почему Гитлера не пристрелит кто-нибудь из его же окружения. Как бешеную собаку.
— Кто его окружает, сами бешеные: Геринг, Геббельс, Гиммлер, кто там ещё, других близко не подпускают…
«Может быть, и пристрелят, придёт время, — подумала я, — может быть, и четвёртый фронт появится, в самой Германии».
Ночь семьсот шестьдесят седьмая
Сегодня я опять запаслась шпаргалкой, чтобы сообщить вам некоторые точные данные. На память теперь уже не надеюсь — боюсь напутать.
Операция «Багратион», в результате которой советские войска летом 1944 года освободили всю Белоруссию, большую часть Литвы, часть Латвии, часть Польши и вышли к границам Восточной Пруссии, была одной из самых крупных во второй мировой войне. В этой битве участвовали войска четырёх фронтов 1-го, 2-го, 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского, которыми командовали генералы Рокоссовский, Захаров, Черняховский и Баграмян. Действия фронтов координировали представители Ставки маршалы. Жуков и Василевский.
В ходе боёв было разгромлено около 70 немецких дивизий. Родина 36 раз салютовала нашим наступающим войскам.
Перед началом наступления в Белоруссии нам противостояла группа армий «Центр», которой командовал фельдмаршал Буш, часть дивизий групп армий «Север» и «Северная Украина». Всего» в полосе наступления немцы сосредоточили 1 200 000 солдат и офицеров, около 10 тысяч орудий и миномётов, 900 танков и самоходно-артиллерийских установок, тысячу боевых самолётов.
В составе наших четырёх фронтов насчитывалось более двух миллионов человек, более 30 тысяч орудии и миномётов, 5200 танков и самоходно-артиллерийских установок, 6 тысяч самолётов.
Сравните эти цифры.
Всю подготовку к Белорусской операции провели скрытно. Фашистское командование ожидало, что главный удар летом 1944 года наши войска нанесут на южном фланге советско-германского фронта, а вышло иначе.
Утром 23-го июня, как я уже говорила, на немцев обрушился шквал артиллерийского и миномётного огня. Войска 2-го Белорусского фронта, в составе которого сражался наш полк, нанесли удар на центральном участке. Прорвав вражескую оборону, они устремились на запад, в направлении на Могилёв и Минск.
Южнее и севернее наступали войска 1-го и 3-го Белорусских фронтов — по сходящимся направлениям, чтобы окружить основные силы группы армий «Центр», сосредоточенных восточнее Минска.
Этот замысел был полностью осуществлён. Поэтапно это выглядело так:
25-го июня войска 3-го Белорусского фронта окружили пять немецких дивизий в районе Витебска и уничтожили их в течение двух дней.
29 июня войска 1-го Белорусского фронта освободили Бобруйск, окружив и уничтожив в этом районе несколько немецких дивизий.
Войска 2-го Белорусского фронта с ходу форсировали Днепр и 28-го июня освободили Могилёв. В тот же день Гитлер отстранил от командования фельдмаршала Буша и назначил командующим группой армий «Центр» фельдмаршала Моделя.
3-го июля войска 1-го и 3-го Белорусских фронтов освободили столицу Белоруссии. Восточнее Минска в гигантском котле оказалось более 100 тысяч гитлеровцев. Для их ликвидации потребовалось девять дней. Разгром группы армий «Центр», которая в 1941 году рвалась к столице нашей Родины, был завершён. Сдавшиеся в плен 19 генералов и 60 тысяч солдат и офицеров 17-го июля прошли по улицам Москвы — под конвоем…
Помогая наземным войскам, наш полк бомбит мосты, переправы, скопления живой силы противника на дорогах. Чтобы не отстать от наступающих войск, нам часто приходится менять аэродромы. Больше трёх дней на одном месте не задерживаемся. Никаких удобств, спим в основном под крыльями самолётов, но мы люди привычные, не ропщем. Даже штаб полка, как правило, располагается под открытым небом. В случае сильного дождя на скорую руку сооружаются шалаши.
