— Да, проветрим сарай, протопим и спать ляжем. В разведке всякое бывает. Прошлый раз почти сутки в грязи лежали, и полдня бегали.
Солдаты вернулись в сарай и распахнули ворота. Подождали, пока дым уйдет, почистили печь и, набрав у запасливых немцев сухих дров, протопили печку. Почувствовав тепло, легли спать. Григорий укутался в шинель. Стараясь прогнать страшные мысли, быстро уснул.
На следующее утро разведчики собрались все в том же сарае. Яшка долго рассказывал о данных разведки и о местности. Единственным спасением были деревья, растущие вдоль дороги. Но и они были редкими.
— Не исключено, что все посадки заминированы. Пойдем осторожно, как всегда, по-кошачьему. Все с ним согласились. В обед хорошо поели и вечером пришли в штаб. Киселев ничего нового не сказал: нужно было разглядеть на месте удобную для удара позицию.
В начале первого ночи разведчики ушли. Первый километр шли спокойно, но когда увидели оборонительные укрепления, спустились в посадку. Как и предполагалось, посадку и лежащее за ней поле немцы заминировали. Пришлось пробираться медленно. Яшка и Колек шли впереди, проверяя землю примотанными к палкам спицами. Они, как и раньше ветками, метили опасные места. Подобравшись совсем близко, разведчики залегли под кустом и стали осматривать местность. Как назло, ни холмов, ни хоть какой-то рощи не было.
— Ну и откуда тут наступать! Все как на ладони, — возмутился Яшка. Он посмотрел через прицел своей винтовки на немецкие позиции. — Да, тут тебе не там. Встретят как надо. Давай, Гринь, включайся.
— Что, будем передавать? — спросил радист.
— Конечно. Кто там на рации?
— Федор.
— Вызывай его.
Григорий настроил волну и вызвал штаб батальона. Федор, волнуясь, ответил и позвал комбата.
— Товарищ майор, лысая местность. Посадка заминирована. Нужны танки. Без них положат здесь всех. ДОТы через каждые сто метров, а с траншеями вообще засада. Сплошные коммуникации. Там даже не семь рядов, а все двадцать. Причем первые не соединяются со следующими. Если в первый окоп спрыгнуть, то перед вторыми выскакивать и вставать придется.
— Ну а с обочины дороги? — спросил комбат.
— Да тоже ничего хорошего. Мины и редкие деревья. Вот один куст нашли, но за ним весь батальон не положишь.
— Ясно. Возвращайтесь.
— Все домой, — скомандовал Яшка. Разведчики развернулись и уже собрались уходить старой дорогой, но в это время на позициях врага вспыхнули прожекторы. Они стали с разных сторон высвечивать куст. Яшка приготовил свою снайперскую винтовку.
— Стрелять или нет, не знаю? — спросил он командира.
— Погоди пока, может, успеем отойти, — ответил Колек. Так, все встали и перебежками назад. Смотрите за метками.
Разведчики привстали и, пригнувшись, пошли вдоль посадки. Прожектор отчетливо высвечивал их, но немцы не стреляли.
— Командир, смотри! Две машины по дороге к нам едут! — крикнул Яшка.
— Так, ближе к дороге, где мин нет, и бегом назад! — скомандовал Колек. Разведчики выбежали к дороге, но машины приближались быстро. Бежать назад смысла не было — догнали бы. Николай принял решение.
— Доброволец есть? Кто останется?
— Я, — не задумываясь, ответил Паров. Все посмотрели на него, а затем на Григория.
— Ну что ж, боец. Твое имя Родина не забудет. Отдайте ему все гранаты, еще один автомат и запасные барабаны. Подпусти поближе, а потом гранатами. Главное машину подбить, чтобы они дальше не ехали. И смотри, отходи и стреляй. На месте не задерживайся. Будешь гранаты бросать, кидай все, не жалей. Главное дорогу перекрыть, понял?
— Так точно, — ответил учитель. Гриша посмотрел ему в лицо и увидел счастливые глаза. Этот человек действительно не боялся смерти.
— Ну что, уходим, — скомандовал Николай. Разведчики выскочили на дорогу и, пригнувшись, побежали к деревне. Все вырвались вперед, а Григорий немного отстал. Рация мешала быстро двигаться, да и ноги почему-то не хотели уходить оттуда.
— Может, я останусь, — крикнул он Николаю.
— Нет. Хватит одного — вот если не сможет, тогда все. Но мы еще посопротивляемся, побарахтаемся! Не отставай. Можешь рацию бросить.
— Нет. Я и так уже три штуки угробил. Опять смеяться будут.
— Гриш, тут о смехе некогда думать, бросай.
— Нет. Донесу!
— Ну, тогда давай быстрей.
Григорий прибавил и побежал за остальными. Он натянул лямки, прижал рацию, а автомат отдал Яшке. Минут пятнадцать разведчики бежали в тишине, но неожиданный взрыв разорвал ночную пустоту. Николай остановился.
— Яш, посмотри в свой «глаз» подорвал он машину?
— Ага, готова, горит, — ответил снайпер.
На дороге раздались автоматные очереди и еще несколько взрывов. За ними отчетливо застрекотал ППШа Парова.
— Давай, учитель, держись! — крикнул Николай.
— Да не слышит он, — произнес Яшка. — Пошли быстрее, а то нагонят. Может, мотоцикл за ними? Мы ж не видели.
Разведчики, то быстрым шагом, то бегом отходили. И когда в ночной темноте увидели свет деревенских окон, остановились.
— Молодец! Смотри, как долго держится, — крикнул Яшка. Он показал на дорогу и добавил: — Видать, много народу положил.
— Да, хорошо воюет, держит их долго. А ты что, сомневался? — спросил Колек.
— Чего я сомневался. Гришка сказал, нормальный мужик — и не ошибся.
— Да, тот бой был у него первым, — объяснил Гриша.
— Да, — удивился Колек. — Для второго он хорошо держится. Что ты ему сказал, что он таким героем стал? — спросил он Григория.
— Да ничего особенного. Так — о жизни и войне поговорили. Верующий он — считал, что убивать врага — грех, — ответил радист.
— А ты ему что?
— Сказал, что фрицы не люди их можно, это не грех Родину защищать.
— Это точно, — поддержал его Яшка. В это время к ним на дорогу выскочили солдаты батальона. Услышав взрывы и выстрелы, они побежали навстречу.
— Ну что, все целы? — спросил на ходу ротный Ваня. Григорий остановился, снял рацию, взял у Яшки свой автомат и крикнул:
— Ну, кто со мной? Там всего-то одна машина. И то, наверное, Паров половину положил. Ротный замялся, Колек в присутствии офицера промолчал.
— Ну хорошо, давай. Первый взвод, отходите с разведчиками, а остальные за мной.
Ноги как будто стали воздушными. Григорий бежал первым. Увидев горящую машину, он сразу открыл по ней огонь. Его поддержали остальные. Послышались крики немцев и когда бойцы батальона подбежали к горящей машине, вторая успела развернуться и быстро уезжала к немецким позициям. Солдаты долго стреляли ей в след, а Григорий, увидев раненого Парова, поднял его на плечо и понес в деревню. К нему подбежал крепкий солдат и со словами «давай помогу», взял за руку учителя. Паров схватил его за шею, второй рукой взялся за Григория, и они быстро понесли раненого в расположение батальона.
— Ты как? Больно? — спросил Гриша.
— Нет. Нормально. Терпеть можно, — ответил учитель, и Гриша заметил, как в темноте блестят его глаза, полные радости и жизни.
— Я вернул сам себя! — закричал Паров.
— Не ори, молчи! У тебя легкое пробито. Вон, воздух хыкает, — предупредил его солдат.
— Смотри-ка, кто это там в темноте к нам бежит? — спросил Гриша.
— Кажись, медсестра, — ответил солдат.
— Тебя звать-то как? — спросил радист.
— Серега.
— Ну вот, Серега. Останавливаемся и потихоньку опускаем его на дорогу. Юлька, ты, что ли? — крикнул в темноту Григорий.
— Я. Как он? — ответила девушка. Она подбежала, бросила сумку и стала рвать на Парове гимнастерку. Достала бинты и начала перевязывать раненого. Паров привстал, облокотился на руку.
— Гриш. Я выжил! Смог! — спросил он.
— Еще бы. Всех немцев перебил, нам ничего не оставил.
— Ага, они как муравьи из машины высыпали.
— Молчите! Ему нельзя говорить, — крикнула Юлька. Она закончила перебинтовывать грудь и сразу принялась за правую руку, а затем и ногу. Всего у учителя обнаружилось пять ранений.
— Видал? Решето из меня сделали, — улыбаясь, произнес он.
— Ничего, все заживет, — ответил ему радист.
— Так, ребята, аккуратно берем и несем к штабу. Там машина есть. Успеем до госпиталя, — волнуясь, сказала Березкина. Солдаты взяли его под руки и быстрым шагом понесли к штабу. Дорога оказалось трудной. За двести метров до деревни Паров потерял сознание, а когда его принесли к штабу, жизнь покинула солдата. Юлька тяжело вздохнула и отошла в сторону.
— Эх, солдат, что же ты не дотянул? — обратилась она к убитому.
Вокруг собрались бойцы батальона и сняли шапки. Киселев вышел из штаба, посмотрел на Парова и приказал:
— Завтра похороните его. А я представлю этого человека к награде. Он заслужил. Из штаба вышел Яшка и виноватым взглядом посмотрел на учителя. Вслед за ним появился Колек.
— Мы выполнили задание, а он прикрыл нас, — произнес он.
