— А где же девочки, Бронсон?
— На подходе. Я уже их заказал.
— Значит, полковник не только мальчик на побегушках, но вдобавок и сводник?
— Зачем так грубо, Капа? Полковник выполняет функции офицера-снабженца. Через полчаса мы составим милую маленькую компанию из четырех человек. Начнем отсюда, потом отправимся обедать в другое, более дорогое заведение, оттуда — в оперетту, потом в другой ночной клуб и наконец — в генеральские апартаменты повеселиться и поиграть. Как говорится в уставах — отдых и развлечения личного состава.
— Неужели ты действительно этим занимаешься, Чарли?
— Да, именно этим. Через два дня генерал Хэллорен вернется в Вашингтон и приедет другой генерал примерно с таким же заданием. Это довольно ответственная работа. Тебе не кажется, что я честно зарабатываю свою звезду?
— Неужели ты все еще одержим этой идеей?
— Мне обязаны дать звезду. Я брался за все грязные поручения, которые мне давали, и старался выполнять их как можно лучше. Я никогда не говорил: «Это ниже моего достоинства, это грязное дело» или «Как вы смеете?». Я выполнял работу. И через два года, когда подам в отставку, я получу звезду. Это колечко помогает. Когда нас увольняют в отставку, почти всегда автоматически присваивают очередное звание — таков этикет. А в комиссии по присвоению званий будет сидеть немало ребят, которые благодаря услугам доброго старого Чарли Бронсона с черной книжечкой, где записаны телефоны самых лучших девочек, получили возможность тряхнуть стариной.
— Здорово звучит, Чарли. А где ты добыл все эти телефоны, записанные в черной книжке? Я думал, что ты участвуешь только как наблюдатель.
— Мне завещал их мой предшественник. Ты не поверишь, сколько можно набрать новых номеров для черной книжечки, если как следует постараться. Ты видный журналист и знаешь всю подноготную города. Но я готов поспорить, что покажу тебе такое в этом городе, что у тебя глаза на лоб полезут. Я могу повести тебя в любой ночной кабак во всех пяти районах города. Я поведу тебя в такие места, перед которыми старый «Сфинкс» в Париже покажется институтом благородных девиц. Стоит мне позвонить по телефону, и приезжая важная персона сможет испробовать любой порок, какой пожелает.
— Уж раз ты берешься за дело, Чарли, то делаешь его как следует, я знаю.
— А ведь противно так кончать, правда?
— Хуже, чем ходить в разведку.
— Присоединяйся к нам, Капа. Давай, ну просто смеха ради.
— В наше время не часто приходится смеяться.
— Ну, прошу тебя.
— Ладно. Почему бы и нет? Сколько девочек ты заказал?
— Двоих. Молоденьких. Холли Хэллорен любит молоденьких, блондинок и попышнее. Если хочешь, я достану еще одну для тебя.
— Нет, спасибо. Я пойду с вами просто так, как ты сказал — смеха ради.
Мы выпили еще по одной, и через пятнадцать минут, почти минута в минуту, в дверях появился высокий краснолицый пузатый мужчина и стал оглядывать помещение. Он заметил сидящего у стойки Чарли, подошел к нему и положил руку ему на плечо.
— Где же девки, Бронсон?
Чарли изобразил на лице улыбку, обернулся и хлопнул генерала по плечу.
— Я уже начал беспокоиться о вас, генерал, — сказал он. — Думаю, не захватила ли вас банда торговцев белыми рабами?
Генерал расхохотался. Его всего трясло от смеха.
— Ей-богу, это здорово, Бронсон. Торговцы белыми рабами. Надо запомнить. Ей-богу, здорово!
— Генерал, разрешите представить моего друга Гарри Уильямса. Вы, наверно, читали его статьи.
— Еще бы! Как дела, Уильямс?
— Отлично, генерал.
— Познакомься, Гарри: Холли Хэллорен, — сказал Чарли.
— Гарри? — переспросил я.
— Ведь тебя так зовут?
— Конечно, — ответил я. — Меня зовут именно так. Рад с вами познакомиться, генерал.
— Зови меня просто Холли. Сегодня никаких церемоний. Послушай, Бронсон, так где же девки?
— Вот-вот появятся, генерал. Кого вы хотите?
— Двух блондинок и брюнетку на третье. — Он снова затрясся от смеха. — А ведь неплохо сказано, Чарли? Двух блондинок и брюнетку на третье!
— Ей-богу, здорово сказано! — воскликнул я. — Не возражаете, генерал, если я использую вашу шутку в своей статье?
— Как ты думаешь, Бронсон? Можно?
— Я считаю, что можно, генерал. Гарри напишет так, что каждый поймет, что вы пошутили.
— Черт его знает. А ты уверен, что Сэлли поймет это как шутку? Моя жена Сэл, мистер Уильямс, читает вашу «колонку» каждый день. Ой, что это я — «мистер Уильямс»? Просто сорвалось с языка, Гарри.
— Ничего, Холли. Это только доказывает, что тебя хорошо воспитали.
— Я думаю, можно будет использовать это как своего рода шутку.
— Спасибо, Холли. Очень любезно с твоей стороны. Из твоих шуток можно будет составить целую «колонку», и все ребята в редакции будут страшно довольны.
Чарли наступил мне на ногу, и я решил ради него прекратить насмешки. Впрочем, такая предосторожность с его стороны была ни к чему: старина Холли Хэллорен был совершенно не чувствителен к насмешкам.
— Чарли говорил тебе, что мы были однокурсниками в Пойнте? — спросил Холли.
— Да, кажется, говорил, — ответил я.
— Он был самым первым в классе — «первым капитаном». Правда, Чарли? А я был третьим с хвоста. Еле кончил. Как тебе это нравится? И вот я получил звезду на погоны, а старина Бронсон, «первый капитан», все еще ходит в полковниках.
— Что поделаешь, такова жизнь, — вставил я.
— Но знай, мы добудем Чарли звезду. Невредно иметь старину Холли Хэллорена на своей стороне. Могу тебе сообщить, Гарри, что я имею кое-какой вес в Пентагоне. На днях Чарли получит звезду.
— Это правда? — шепнул я Бронсону.
Холли уже был занят разговором с барменом, пытаясь объяснить ему, как приготовить коктейль «кузнечик». Бармен смотрел на все это дело со смешанным чувством подозрения и отвращения.
— Что правда? — спросил Чарли.
— Что он имеет вес в Пентагоне. Он в самом деле может добыть тебе звезду?
— Может, но не станет. Пока сам не получит вторую. Последнему курсанту в классе, старине Хэллорену, никак не улыбается оставаться бригадным генералом в то время, как «первый капитан» Бронсон тоже будет бригадным генералом.
— Понимаю, понимаю, — пробормотал я.
— Подумайте, — вмешался Холли, — этот бармен понимает с полуслова. Сейчас попробуем настоящий «кузнечик».
— Превосходно, — согласился я.
В этот момент к нам присоединились девицы. Чарли тщательно выбирал покупку. Если Хэллорену нравились молоденькие блондинки и попышнее, то Чарли сделал правильный выбор. Нас представили друг другу. Генерал сразу же сделал заявку на Джоан — ту, что помоложе, посветлее и попышнее. Чарли и я завели разговор с Диди. Мы с Диди были старые приятели. Когда описываешь жизнь ночных клубов, как делаю я, знакомишься чуть ли не со всеми девицами, работающими по вызову. Я впервые встретился с Диди, когда она приехала в Нью-Йорк из Колумбуса и поступила на работу в кордебалет одного из клубов. На моих глазах она превратилась из юной, живой, жизнелюбивой девушки — почти ребенка в умудренную опытом подружку завсегдатаев кафе, большую любительницу выпить, в проститутку, работающую по вызову. Не знаю, много ли вам приходилось встречать девиц, получающих по сто долларов за ночь. Я всегда чувствовал к ним глубокое уважение. Дело не только в шикарном ресторане «Марокко» и шелковых простынях. Многим женам есть чему у них поучиться. Они настоящие мастера своего дела в умении льстить мужскому самолюбию. Они смеются над шутками мужчины, ловят каждое его слово и покровительственно берут его под руку, переходя улицу. Если учесть смертную скуку, которую этим девицам приходится терпеть каждую ночь, то приходишь к выводу, что им даже мало платят.
Мы выпили по паре рюмок у стойки. Холли Хэллорен опять начал читать бармену лекцию о приготовления «кузнечика», подробно описывая, как делается напиток, а девушки ахали и охали, словно он только что открыл пенициллин. Я оставался верен виски и немного удивился, заметив, что Чарли переключился на «кузнечика» и уверяет Холли, что это восхитительный напиток. Долго обсуждали, куда отправиться обедать. Девицы настойчиво рекламировали новый французский ресторан, который открылся в первом этаже нового жилого дома, на Лексингтон-авеню. Я бывал там и знал, что обед на четверых будет стоить целое состояние, поэтому подтвердил, что это единственное подходящее место. Мой совет разрешил сомнения Холли Хэллорена. Я был очень доволен, прикинув, какую большую брешь пробьет этот обед в его банковском счете. Он настаивал, чтобы я поехал с ними. Я пытался отговориться.
— Поедем, Капа, пожалуйста, — просил Чарли.
— Разве тебе это нужно? — спросил я.
— Очень. Мы так давно не виделись.
— Не думаю, что нам представится возможность вспомнить старые времена или сыграть в шахматы.
