На утреннем разводе в воскресный выходной день командир отряда майор Птицевский подаёт горячую информацию «на злобу дня»:
— Так, господа милиционэры! В Кизляре на рынке избили двух федералов, отобрали оружие, снаряжение. Так что увольнения в город всем запрещены. Кроме того, вчера в Ханкале чеченцы пригласили на свадьбу двух русских подполковников из РОВД. Сами знаете, у них гость — святой человек. Утром их тела нашли без голов. Сейчас там опергруппа разбирается… Да, на зама главы нашего района было покушение, бросали гранату, жертв нет. — Немного подумав об устройстве досуга отдыхающей смены, добавляет с подобревшими глазами на суровом лице:
— А не устроить ли нам соревнования по физкультуре? Например, по шахматам?
Все бодро и с энтузиазмом соглашаются — физкультура так физкультура, и начинают разбредаться кто куда по прилегающей территории.
Некоторые идут затапливать баню и париться, другие отсыпаться после суточного наряда. Кто-то смотрит телек и видео. Часть бойцов с пошарпанной гитарой идут в штабной вагончик культурно отдохнуть, пообщаться, послушать новости по рации.
Можно покормить выловленных в Бандитском озере черепах и устроить соревнование между двумя пойманными в степи ёжиками.
Один ёжик ушастый, у другого почему-то ушей не видно. Вероятно породы разные. Оба мальчики и поэтому весьма агрессивно настроены друг против друга. Отношения, впрочем, как и у всего многонационального кавказского народа.
Болельщики радостно комментируют забавную драчку ёжиков, в которой победитель, громко шипя, пытается прилюдно изнасиловать побеждённого.
Между делом все краем уха слушают радистанцию. Связист принимает и записывает информацию и ориентировки. Слушаются сводки федералов о потерях в личном составе и перехваты переговоров бандформирований: «Замочили трёх ментов, возвращаемся на базу, доложи!».
Частенько на связь выходят бандиты, которые пересыпая свою речь грубой нецензурной бранью (ну, дикий, некультурный народ!), обрушивают на головы якутян проклятия и угрозы. Образованные якуты на великом и могучем им отвечают, что, мол, так и так, нехорошие Вы люди, как Вам не совестно, приезжайте, мол, сюда, поговорим, перетрём и т. д.
Экстремисты с радостью приглашение принимают: «Щас, приедем, твою маму то-то и то-то, ждите! Ссукины вы дети!» — в динамике слышен скрип зубов. И мало того, обещают над всеми якудза надругаться. Дальше-больше, — идёт перечисление по всей родове, начиная от бабушек и заканчивая якутскими барашками.
На всех каналах, с интервалом в час или два, кто-то не то радостно, не то тоскливо, то ли вызывает, то ли просто так кричит на весь Северный Кавказ: «Й-о-о-жи-и-ик!». И создаётся такое впечатление, будто этот самый Ёжик не то в тумане, не то в дурмане. На попытку узнать у неизвестного, что за ёжика он вызывает, он строго и соблюдая секретность радиопереговоров, упорно молчит.
Этого «Ёжика» многие ветераны по всей России вспоминают до сих пор. В последние годы Ёжик, куда то запропастился. По старой памяти юмористы-неудачники пытаются имитировать по радио этот сверхсекретный позывной, но получается жалкое подражание и пародия. Абсолютно не тот колор.
Из Кизляра дежурный по штабу «мобилы» посылает сигнал: «Ураган-111». Что в переводе означает «Внимание, — боеготовность номер один». Ему там гораздо виднее, чем постовым на вышках блока, что происходит в степи. Но, возможно, и войсковая разведка разнюхала, что где-то рядом продвигается отряд боевиков. И такое бывает.
Пост начинает лихорадить. Старики через пару минут уже на своих закреплённых местах во всеоружии и, покуривая, наблюдают, как молодняк бегает, суетится, толкая друг друга, разбирают со стола в штабе стоящие на зарядке радиостанции, затем одновременно не могут выскочить из дверей штаба.
Узкие двери вагончиков не дают возможность толпе протиснуться к своим кроватям, на спинках которых висят автоматы с пулемётами и разгрузки.
Взволнованные, жаждущие горячего боя молодые организмы, какое-то время пытаются попасть ногами в рукава и руками в штанины камуфляжной одежды.
Конечно, если бы начался внезапный обстрел, никто про наведение порядка в своём гардеробе и не подумал бы. А тем более, не задавался бы вопросом: «А во что бы сегодня одеться?»
Наконец, все на позициях у бойниц на вышках и в окопах. Старшина отряда Сергеич с доктором Болеком деловито снуют по ходам сообщений и разносят цинки с патронами и ящики с гранатами:
— А кому гранаты?
— Патронтшыки имеются!
— Бери, бери!
— Не увиливай!
Владик Богомольцев, когда не спит, всё продолжает точить на кого-то свой большой железный нож. Особые чистюли начищают обувным крэмом высокие шнурованные чёрные ботинки. Через час-полтора изучения в бинокли и оптические прицелы голой степи все расходятся.
Жизнь на блоке продолжается.
Вечером, когда стемнело возле посёлка Сары-Су, это в десяти-пятнадцати километрах от блока, происходит бой. Слышна канонада, видны висящие осветительные мины. Судя по радиосообщениям, там хулиганят боевики, в количестве ста штук. Обычно в такие моменты посторонние переговоры не ведутся, наступает режим радиотишины. Болельщикам противоборствущих сторон интересно — чем всё это закончится. В отряде объявлена боеготовность за номером два, что означает «расслабьтесь, но не спите!».
Снайпер Серёжа Васюков, подавая весьма положительный пример другим, и с полного, молчаливого одобрения командира решает почистить свою винтовку. Устроившись удобно и со вкусом в своем кубрике на кровати, ставит напротив себя стульчик, разбирает любимое оружие, снимает и протирает оптику.
С помощью тряпицы и оружейного масла долго и тщательно чистит всю материальную часть. Иной раз прищурившись, даже спичечкой где ковырнёт. И так это он всё смачно делает, что просто хочется тоже взять своё оружие и так же, со смаком, почистить.
Доведёнными до полного автоматизма движениями собирает все части в единое целое. Элегантным щелчком профессионально присоединил прицел. Положил винтовку себе на колени. Нежно, как талию любимой девушки, разок погладил деревянный приклад ладонью. Последним, заключительным штрихом Серёжа загоняет магазин, передёргивает затвор и нажимает на спусковой крючок.
Раздаётся выстрел.
У всех, находящихся в помещении, лёгкие наполняются пороховыми газами и одновременно выдыхается: «Воблянах!!!».
Пуля калибра 7.62 пробивает две железные стены вагончиков, разрезает ровненько, как ножницами, простыню на пустой кровати местного прикомандированного милиционера-водителя Рапи в соседнем кубрике и со злости, оттого, что мало пролетела, расплющиваясь, застревает в стенке. У обалдевшего, оглушенного Серёжи отвисает челюсть и по настоянию командира он со своей любимой винтовкой моментательно отправляется жить на двое суток в окоп. Персонально по боеготовности номер два.
При этом Птицевский добавляет:
— … А если у кого увижу гранату без чеки, — отберу! И до конца командировки не отдам!
Из туалета возвращается дагестанец Рапи. Все на него смотрят, как на воскресшего из мёртвых. Гордый аварец, польщённый общим вниманием, спрашивает у окружающей обстановки:
— Что за шумоток?
Окружающая обстановка разъясняет ситуацию.
Хоть у дагестанцев и не принято пользоваться нюансами «великого и могучего», Рапи, которому всегда не нравилось упоминание о «маме», всё же выражается:
— Бляхмух! Второй раз от смерти ухожу! — И опять возвращается туда, откуда пришёл.
Дело в том, что буквально два месяца назад семеро якутских милиционеров с местным водителем Костей Суворцевым, всего в восьмистах метрах от поста попали в бандитскую засаду, в живых остался только один из якутян. В тот день, один из погибших — Костя, добровольно вызвался ехать вместо Рапи.
Светало.
Из динамика рации кто-то тоскливо выл:
— Йо-о-жи-ик
«Ну, шта блинн-на?! Тут надыть мозгами пораскинуть».
Из разговора двух саперов над незнакомой миной.
Чечня. Веденский район, посёлок Дарго
Воскресное утро. Выходной. С утра можно сходить на рынок в Дарго. В посёлке тоже выходной и население собирается на рынке, на центральной площади, с целью купить-продать что-нибудь друг другу. Да и Доктору нужно идти в село, местные звали лечить ребенка. Доктор — человек всегда востребованный. В любой передряге поможет не только своим, но и другим отрядам. Поселковые всегда безбоязненно обращались к нему за помощью и советом.
Желающих сходить сопровождающими уважаемого всеми Доктора, а затем на рынок, собралось десять человек.
Спустившись вниз по всем правилам, по одному, перешли железный мостик через речку. Прошли мимо остова подбитого и уже разобранного танка. Когда проходили двор местного школьного учителя по фамилии Фирдоус, тот, после приветствия, говорит:
