что я теперь на плохом счету ужасно раздражало меня. Но у других дела шли не лучше. Были такие, кто потерял свою карту. Им дали рулон из картона длиной 2.5 метра, желтый шлем и куртку строителя, чтобы все видели кто они. Потрясающе эффективная мера воспитания. Я никогда не забуду свой "ключ".
Курс завершается свободным падением с высоты 18 метров в озеро и 20 отжиманиями сразу после этого. Нас осталось только восемь к этому моменту. Мой инструктор произнес волшебные для меня слова "Rathsack, это слишком хорошо, чтобы быть правдой". Я никогда в жизни так не гордился собой. Я получил эмблему егеря на свой берет (пока еще черный) и на парадный мундир.
Впереди нас ждал двухнедельный курс прыжков с парашютом и три недели дайвинга в другом элитном спецподразделении Дании — Frogman corpus. Хотя в воде я не был так хорош, тем не менее, от других я не отстал. Был 10 км заплыв в открытое море, погружение в стиле фридайвинга на 10 метров в глубину, завязывание узлов и борьба в воде.
Теплым и солнечным утром лета 1990 года я, загорелый после трех недель в Frogman corpus, в парадной форме вместе с другими семью соискателями вышел на плац авиабазы. Я ждал этого 10 лет. Этот момента манил меня как морковка во время долгих и холодных упражнений. И вот абсолютная кульминация — командир корпуса кладет бордовый берет мне на голову. Так я был включен в Jaegercorps как егерь № 229. Пока только как курсант. Необходимо пройти еще год учебы, и я стану полноправным егерем. Только тогда я смогу носить на плече знак егерей. И только тогда я смогу участвовать в боевых миссиях и операциях корпуса.
Чувствую себя, так будто лечу. Получение бордового берета после стольких лет подготовки действительно окрылило меня. Напомню, мне еще год учится на егеря.
Половину этого срока я находился в командировках за рубежом, участвовал в учениях, обучался саперному делу и использованию различных средств связи. Конечно же, учился владеть оружием.
В общем и в целом — приближался к тому, чтобы стать полноправным егерем.
Один из элементов подготовки, пользующийся уважением у всех спецподразделений мира — это прыжки с парашютом.
Летом 1991 года в небе над Aalborg-ом и я присоединился к этому.
Помимо 4–5 недель в году, уделяемых в корпусе парашютной подготовке, я также принимал участие в тренировках национальной парашютной команды, выступающей на различных праздниках, юбилеях и показательных выступлениях перед спортивно-развлекательными мероприятиями. Но одно дело прыгать в жаркий летний день без громоздкого военного оборудования и совсем другое дело — военный специализированный прыжок с высоты в три раза больше. Прыжок в холодный и темный зимний вечер с кислородным оборудованием и тяжелым снаряжением похож на шаг в неизвестность. Это тяжелая и опасная работа.
Различают два вида прыжков — НАНО (High Altitude — High Opening) и HALO (High Altitude — Low Opening). НАНО означает прыжок с большой высоты и ранним открытием парашюта. Предполагается, что вы прыгаете с высоты 10 км и почти сразу же раскрываете парашют. Преимуществом такого прыжка является то, что непосредственно посадка коммандос может произойти очень далеко от места выброски — при благоприятном ветре обеспечено до 60 км планирования. Недостаток в том, что вам могут обнаружить с земли, т. к. вы буквально плывете в воздухе примерно 50 минут.
Вместо этого можно выбрать HALO-прыжок, прыжок с большой высоты и поздним раскрытием парашюта. Другими словами, вы ждете до последней минуты, прежде чем дернуть за кольцо. Это сводит к минимуму риск быть обнаруженным, т. к. в полете вы разгоняетесь до 400 км/час. При таком прыжке, естественно, нужно точнее прицелиться при заброске диверсантов.
Является это НАНО или HALO прыжком — в обоих случаях нужна подготовка. Рюкзак должен быть тщательно упакован, а вещи внутри него — продовольствие, вода, спальник, одежда, аппаратура наблюдения и связи, боеприпасы и взрывчатка — должны быть равномерно распределены по внутреннему объему, иначе дисбаланс будет иметь для вас самые серьезные последствия. В лучшем случае вы будете подобны неустойчивой дождевой капле. В худшем — вы окажетесь в неконтролируемом вращении, где из-за большой центробежной силы рано или поздно потеряете сознание.
Так что всегда сами собирайте свой парашют и снаряжение.
Итак, компас и альтиметр привязаны к запястьям рук, кислородный баллон установлен в специальный карман, оружие прикреплено так, чтобы не оказаться на пути раскрывающегося парашюта. За несколько часов до погрузки в самолет мое снаряжение и меня проверяет лидер прыжковой команды.
Сейчас я сижу в транспортном самолете Hercules C-130 и готовлюсь к своему первому НАНО-прыжку. Я уже сделал два HALO-прыжка, так что чувствую себя уверенно. Кислородные маски уже надеты. Рядом со мной стоит патрульный офицер Morten, маленький, коренастый, молчаливый, но в целом дружелюбный человек. В его двадцать с гаком лет он сделал уже больше 600 прыжков, так что его четкие и спокойные действия оказывают успокаивающий эффект на патруль. Он смотри на меня, и хотя на нем кислородная маска, я вижу, что он улыбается — по глазам. Я восхищаюсь его не натужным спокойствием. Жаль, что я так не могу — ведь на самом деле я испуган. Мне предстоит чертовски опасный прыжок. Я уже весь взмок из-за нескольких слоев одежды и прыжкового костюма на мне, и я уже могу попробовать вкус соли из-за пота, стекающего мне на губы под маской. Я успокаиваю себя тем, что лицо Morten'а тоже сверкает от пота.
Скоро на "выход", в холодное и негостеприимное небо на высоте 10 км над теплым приятным датским ветерком. Все предельно сосредоточены и готовы. Предыдущая многочасовая подготовка была утомительной, но вот и настал этот момент. Несколько минут — и я выпаду с 60 кг рюкзаком на 50-градусный холод.
Открытые участки кожи при такой температуре можно мгновенно обморозить. Поэтому руки закрыты толстыми перчатками. Голова и лицо защищены шлемом, очками и кислородной маской. Последняя прикреплена к шлему двумя резиновыми полосками на пряжках. Мой рюкзак прикреплен к парашюту снизу специальным линем, чтобы я мог выпустить его непосредственно перед посадкой, облегчив свой вес и немного снизив скорость. Рюкзак также прижат к ноге в нижней части специальными ремнями. Это обеспечивает его естественное положение на теле в течение прыжка, но и приводит к неестественной позе, когда вы сидите в самолете.
Мы достигли нашей высоты для прыжка, грузовая рампа постепенно отходит в сторону и мягкий солнечный свет заполняет салон.
