– Не вздумай стрелять.
– Подождем еще. Графиня заявила, что спустится, когда приедет д'Оранж.
– Я же предлагал: по крыше к ней надо было…
– До ночи потерпим, – проворчал капитан, приближаясь к воротам.
Ухватившись руками за прутья, он внимательно присмотрелся к изгибу дороги у зарослей сосняка. Предвечерье выдалось пасмурным, и заросли представали перед французом сплошным черно-синим занавесом, за которым вряд ли что-либо можно было разглядеть. И все же князю показалось, что капитан заподозрил что-то неладное.
– А что будет ночью? – появился рядом с Кодьяром Кшысь. Это действительно был приземистый, почти карликового роста, крепыш с широкими обвисшими плечами и небольшой, теряющейся где-то в шейных складках, головой. Ноги его были толстыми и бочкообразными. Не будь они такими короткими, могли бы сойти за ноги отменного кавалериста.
– Ночью отвезешь ее вместе с тем, убитым.
– Это ж надо было: взобраться на девку и полениться снять кинжал! Второй убитый ею – вот сатана так сатана. Пусть вымрут все мои враги, если она не сатана.
– Видит Бог, она еще жива, – подался к Гяуру Хозар. – Говорят, как о живой.
Улич сидел на пеньке чуть позади них. На коленях его лежало два пистолета. Рядом, прислоненное к стволу молодого деревца, стояло ружье. То, что происходило сейчас у ворот, не вызывало у него никакого интереса. Он ждал сигнала полковника, пребывая в глубинах своих извечных философских размышлений.
– Так она ничего толком и не сказала? – поинтересовался Кшысь.
– Скажет, – процедил капитан и, в последний раз подозрительно осмотрев дорогу и кустарник, отвернулся. – Ты вот что, садись на коня и гони в деревню. Если найдешь служанку, приведи ее привязанной к седлу. Но в любом случае привези мяса и вина.
Через несколько минут конь Кшыся остановился, упершись грудью в острие копье-меча. Еще через мгновение Хозар вырвал конника из седла и швырнул в кусты, где его тотчас же подхватил Улич.
Он подтащил пленника к сдвоенным стволам осины. Раздвинув их, они с Хозаром вложили между них ноги Кшыся, и тот сразу же взвыл от боли. Однако Гяур считал, что никакая боль не помешает этому негодяю удовлетворить их любознательность. Даже наоборот, будет освежать его память.
– Сколько вас в доме? Быстро, – накрутил он на руку волосы Кшыся.
– Осталось семеро. Без меня шестеро.
– Одного убила графиня?
– А в Варшаве еще одного. Капитан может подтвердить.
– Что вы сделали с графиней де Ляфер? – еще сильнее рванул его за волосы Гяур.
– Это она с нами вытворяет, что хочет. А все потому, что капитан взял ее под свою защиту.
– Почему он это сделал?
– Потому что решил, что переспать с ней достоин только он один. Мы же хотели пропустить ее через всех, – скалил желтые зубы Кшысь. Несмотря ни на что, у него хватало мужества не терять чувства юмора. Правда, это был юмор насильника.
– И капитан что, добился своего?… – Гяур поймал на себе взгляд Хозара и прикусил язык. То, что его интересовало, не должно было достигать ушей оруженосцев.
– Сумел, конечно, – понял смысл его вопроса Кшысь. – Лучше бы эта белокурая ведьма его убила, чем Зденека. Такого парня!
– Чтобы как-то сдержать себя, Гяур на несколько мгновений закрыл глаза и на всякий случай отдернул руку от эфеса сабли.
– Где она сейчас?
– Забаррикадировалась на чердаке. Дверца прочная, лестница узкая. Очевидно, надвинула на дверцу что-то тяжелое: то ли бочку, то ли сундук. У нее пистолет и нож. Голодная сидит, но девке поститься всегда проще.
Гяур облегченно вздохнул. О том, что капитан все же «сумел», он постарался забыть. Вспомнит, когда в руки ему попадется сам Кодьяр.
– Освободите его, – приказал воинам. А как только Хозар извлек наемника и положил на траву у ног Гяура, поскольку стоять тот не мог, произнес: – А теперь ответь на мой главный вопрос: почему вы решили схватить графиню?
– Ты что?! – поморщился Кшысь, хватаясь за израненные ноги. – Откуда ж нам знать? Там двое французов. Вроде из самого Парижа. Капитан и этот, как его, сержант Люмьер. Мы что? Мы – всего лишь наемники. За что нам платят, то и делаем.
– Ключ от ворот у тебя?
– У меня.
– Хозар, Улич, под руки его – и быстро к воротам. Постарайтесь попасть в башню незамеченными.
Прошло около часа с того момента, когда Гяур, вместе с Хозаром и Кшысем вошел в башню, в которой до поездки в деревню коротышка нес охрану. Улич на это же время затаился в башне по другую сторону ворот.
Из дома до сих пор так никто и не показался. Голосов тоже почему-то не слышно было, словно в усадьбе все вымерло.
– Интересно, что там делает сейчас Кара-Батыр со своими ордынцами? – вслух размышлял Хозар, стоя у приоткрытой двери. Кшысь в это время полулежал на дощатой лежанке. Он мог понадобиться лишь в том случае, когда сюда вновь пожалует капитан.
– К этому времени они должны были проникнуть в подвал, – ответил Гяур. – Но я предупредил Кара-Батыра, чтобы не начинали, пока…
Договорить он не успел. Выстрел, прозвучавший в доме, заставил его осечься на полуслове.
– Татары уже там, – распахнул дверь Хозар. – Ждать больше нечего.
– Спокойно, – осадил его князь, ухватив за рукав. – В доме их шестеро. Дверь наверняка заперта. На окнах – решетки. Штурмом мы его втроем не возьмем.
И опять пистолетный выстрел прервал его на полуслове. Потом прогрохотали еще два выстрела.
– На перестрелку это не похоже, – прислушивался к ним полковник. – По-моему, стреляет один и тот же человек. Почти с равными интервалами. Обычно так стреляют ради развлечения.
– Или в мишень, – простонал Кшысь. – Сам люблю поразвлечься. И интервал длится ровно столько времени, сколько нужно, чтобы перезарядить пистолет.
– А ты – парень смышленый, – заметил полковник. – Боюсь, что стреляют по живой мишени. Скорее всего пытаются выгнать затаившуюся на чердаке графиню. Ну, что, Кшысь, ноги твои немного отошли? Устоять на ногах, пока капитан откроет нам, сможешь? – полковник говорил с палачом как можно вежливее, давая понять, что рассматривает его уже как союзника.
– Смогу. Что я должен делать, что говорить?
– Позовешь капитана. Начнешь объяснять ему, что в деревне не нашлось ни вина, ни мяса. Все остальное договорим мы. Сделаешь все как надо, не тронем. Ты единственный, кто останется в живых. С условием, что все происходившее здесь уйдет с тобой в могилу. Слово чести офицера и дворянина.
Через несколько минут все четверо стояли у входной двери.
– Господин капитан, откройте, я вернулся! – прокричал Кшысь. – Это я, Кшысь!
Какой-то наемник немножко повозился с запором, открыл дверь и ступил на крыльцо. Лицо у него было опухшим, а щека – в свежих царапинах. Зажав рот рукой, Хозар ударил его кинжалом, и, поддержав, тихо уложил на пол. Так же тихо все четверо вошли в вестибюль.
Одна из дверей распахнулась, и показался полуоголенный до пояса детина, обросший волосами так, словно на нем был вывернутый наизнанку овечий тулуп. Как оказалось, он был без оружия. Увидев перед собой вооруженных людей, мигом сообразил, что это по его голову, и с криком: «На нас напали!» метнулся в глубь коридора.
Гяур бросился за ним и чуть было не наткнулся на клинок другого наемника. Приняв удар на рукоять копья, он готовился следующим ударом пронзить нападающего, но тот отскочил на середину комнаты и, метнув в него канделябр, схватился за пистолет. От гибели князя спасла только осечка. Но она же стоила наемнику жизни.
Пока длилась эта схватка, зазвенели клинки в левом крыле здания. По тому, что оттуда доносился боевой клич «Алла! Алла!», полковник понял: в здание сумели проникнуть татары во главе с Кара-Батыром.
– Графиня! Де Ляфер, где вы? – крикнул он во всю мощь своих легких.
– Я здесь! – донеслось откуда-то сверху. Голос был слабый и дрожащий. Голос женщины, потерявшей всякую веру в спасение. – Освободите меня! Я здесь!
Выстрел, прозвучавший, как показалось Гяуру, в соседней комнате, вспорол потолок. И было ясно, что пуля эта предназначалась графине.
Гяур рванулся на звук выстрела. Одна комната, вторая…
– А вот и жених! – остановил его густой резкий бас, долетевший откуда-то из-за камина.
Гяур оглянулся и увидел, что рядом с камином чернеет дверь потайного входа. Из нее-то и появился рослый черноволосый офицер в расстегнутом кителе, со шпагой в руке. – Брось свой дурацкий крюк, сразимся как офицер с офицером.
За спиной у Гяура вырос Хозар, но полковник остановил его:
– Прорывайся к графине. Кажется, по той лестнице, что в конце коридора.
Первый же удар капитана оказался настолько сильным, что Гяур едва не остался без сабли. Вместе со вторым ударом Кодьяр прыгнул и ударил полковника ногой в бок. Он все время перемещался по комнате, демонстрируя удивительную гибкость тела, уходя от ударов и в то же время, при первой же возможности, нанося удары ногами.
– Это называется честной схваткой офицеров? – насмешливо спросил его Гяур.
