А вот нужное им здание уцелело примерно наполовину. Одно его крыло рухнуло, видимо, от попадания тяжелой авиабомбы или снаряда мортиры. Но другое выглядело, по сравнению с окрестными зданиями, вполне пристойно. Несколько дырок от снарядов не в счет.
— В этом районе немцы держались дольше всего. Они досидели до 9 апреля, когда генерал Лаш отдал приказ о сдаче. Этим домом наши всерьез заняться не успели. Так что те, кто тут сидел, благополучно сдались в плен, — объяснил Мельников столь целый — по местным меркам — вид дома.
«Виллис» подъехал к нужному зданию. Вслед за ним подкатил «студебекер», из которого выпрыгнули трое бравых саперов под командой не менее бравого веселого лейтенанта, у которого из-под расстегнутого ворота солдатской гимнастерки виднелась тельняшка. Он лихо подбежал к Елякову и отдал честь:
— Товарищ капитан! Лейтенант Свойкин прибыл в ваше распоряжение.
— Вольно, лейтенант. А задание у вас будет такое. Вот схема. Мы должны найти указанную здесь дорогу и хорошо бы при этом не напороться на мины и вообще — вернуться живым.
Сапер со скучающим видом взял схему, но чем дольше он ее рассматривал, тем более оживлялся. В глазах Свойкина явно загорелся азарт.
— Приказ ясен. Разрешите выполнять?
Не дожидаясь ответа, он крикнул своим:
— Братва, сгружай имущество.
Саперы бодро стали выгружать из кузова миноискатели и прочий саперный реквизит.
…Внутрь пошли капитан со своими ребятами — и лейтенант с двумя саперами. Одного своего он оставил вместе с шоферами. Они прошли в раздолбанный вход и углубились внутрь. Здание впечатляло. Стены у него были толстенные, пол первого этажа вымощен кирпичом. Переходы — сводчатые, низкие и гулкие. В комнатах, или, скорее, казематах, были заметны признаки того, что тут сражались всерьез. Валялись автоматные и пулеметные гильзы, разбитые ящики, обрывки бинтов, консервные банки, какие-то тряпки.
Как быстро выяснилось, схема была вычерчена очень точно. Через положенное количество метров группа спустилась в подвальную галерею. Судя по большому количеству бинтов и пятнам засохшей крови, сюда во время обороны немцы оттаскивали раненых.
— Товарищ капитан, давайте вашу схему и пропустите нас вперед, — сказал сапер.
Капитан и его люди посторонились. Все правильно. Тут командиром был лейтенант в тельняшке. Он выполнял главную работу. А группа Елякова пока что лишь присутствовала.
Саперы достали мощные фонари и стали обшаривать стены. Двигались очень медленно. Видимо, они все-таки не слишком доверяли схеме. Такая уж у них работа — на ней можно полностью доверять только себе. Все знают, сколько раз в жизни ошибается сапер.
Шли долго. И тут движение, напоминающее похоронную процессию, замерло.
— Товарищ капитан, — послышался голос саперного командира, — мы можем иметь здесь много интересного…
Еляков протиснулся внутрь — и посмотрел на кусок стены, освещенный фонарем Свойкина.
— Кирпич вроде бы другой. Похоже, свежая кладка?
— Именно. Точно по схеме. — Лейтенант постучал в нее рукояткой саперного ножа.
— Слышите? Кладка в один кирпич. А вокруг толстенные стены. Здесь же за кладкой — пустота.
Еляков внимательно осмотрел эту кирпичную затычку. Если присмотреться, ее контуры были видны очень явно. Новая кладка шла от земли шириной примерно в метр и высотой метра в полтора.
— Командир, а может, ее гранатой? — подал голос один из саперов.
— Ага. А ты знаешь, что там лежит? Может так рвануть, что весь этот дом взлетит на небеса. На схеме мин на входе не обозначено, но это не значит, что их там нет. Нет уж, я еще хочу по Дерибасовской погулять. Дуй к Нестеренко за ломами.
Саперы были здоровыми ребятами — и с кладкой они расправились быстро. Благо кирпич был современный. С таким, из которого возведены дома Кенигсберга, а уж тем более — форты — они бы так легко не разделались. Наконец, они одолели кладку — и в стене обнаружилась черная дыра.
Свойкин посветил фонарем внутрь и жестом подозвал взглянуть Елякова. За перегородкой была видна сводчатая галерея, полого уходящая вниз. Судя по виду, проход был ровесником этого дома. Сапер еще раз поглядел на схему.
— На ней я вижу четыре мины. Значит, так. Вы все ждите тут, я пойду один. В случае чего, эти стенки ни одна мина не прошибет. Эй, там сзади, пригасите фонари! Кто знает, сколько мы тут еще будем гулять. Батарейки надо экономить.
Во тьме теперь был виден только отсвет фонаря Свойкина, который шел по галерее. Время текло очень медленно. Точнее — оно вообще будто остановилось. Все ждали. И вот, наконец, из глубины донесся крик:
— Проход свободен!
Группа протиснулась внутрь. Лейтенант находился недалеко, метрах в десяти.
— Ну что?
— Схема не врет, товарищ капитан. Где были указаны мины, таки там мины и обнаружились. Только вот что странно… Мины-то ставил неграмотный человек. То есть, конечно, если кто совсем без понятия, полез бы как на буфет в антракте, то мог бы и напороться. Особливо в темноте. Но любой бывалый человек найдет. Что будем дальше делать?
— Идти по схеме.
— Есть идти по схеме! — В голосе Свойкина слышался искренний энтузиазм.
А вот Елякову, честно говоря, было как-то не по себе от этих гулких сводов. Как в могиле.
— Лейтенант, чему ты так радуешься?
— А я, товарищ капитан, из Одессы. Я с детства любил лазить по катакомбам. Вот меня и тянет во всякие подземелья. Я бы и сам попробовал сунуться под землю — да товарищ майор запретил всякую такую самодеятельность под угрозой трибунала… Эй, ребята, давай-ка за мной, — приказал он своим.
Снова двинулись с похоронной скоростью. Свойкин, несмотря на то что схема вроде бы говорила правду, продолжал верить лишь себе. Путь вскоре стал горизонтальным. Тут снова донесся крик сапера:
— Вижу справа ход. И растяжку вижу. Все идет по плану. Сдавайте все назад.
Снова пошли томительные минуты. Наконец, спереди послышался сигнал, что путь свободен.
— Товарищ капитан, если до этого мы видели интересное, то теперь это еще интереснее, глядите… — заявил сапер, когда Еляков подошел к нему.
Капитан оглядел место, на которое ему указывали. В стене был проход — уже нормальный, почти во всю высоту коридора. Его рубили явно позже — поскольку кирпичи облицовки были хоть и тщательно, но грубо сколоты. Но самое интересное было дальше. Там был проход, облицованный бетоном. Нормальным современным бетоном. Новая галерея уводила в сторону — но недалеко. Пройдя пару десятков метров, команда достигла какого-то подобия колодца диаметром метра в два. Вниз вела вертикальная железная лестница, даже снабженная поручнями.
Внизу, как было видно в свете фонарика, имелось какое-то достаточно обширное помещение.
— Ну, славяне, не поминайте лихом. — Лейтенант стал спускаться, и вскоре снизу донесся его голос: — Стою внизу. Все нормально. Можете двигать.
Они по одному слезли вниз — и оказались на краю длинного и широкого коридора. Это был и в самом деле бетонный бункер. Только очень большой — конца-края ему видно не было. Но и по схеме требовалось двигаться дальше.
— Вот те на… Хоромы дай боже, — протянул Мельников, оглядев помещение. — Но только что-то не похожа та дыра, сквозь которую мы просочились, на главный вход.
— Это уж скорее был аварийный выход, — согласился Копелян.
Они уже смелее двинулись вперед. По сторонам стали попадаться двери — обычные, деревянные, как в любом казенном учреждении.
— Направо уходит коридор, но нам надо вперед, — доложил идущий впереди Свойкин.
…Вокруг был все тот же пейзаж. Увидев, что одна из дверей приоткрыта, солдат-сапер посветил туда. Мельников заглянул следом — и увидел обычную комнату с четырьмя кроватями казенного вида и таким же количеством тумбочек.
— Что ж это за чертовщина? Подземное общежитие, что ли? Или казарма?
— Все проще! — раздался голос Свойкина, который уже успел уйти вперед. — Глядите!
Он высветил фонариком нечто громоздящееся в коридоре. Это были обычные носилки на колесах, какие можно увидеть в любой больнице.
— Подземный госпиталь! — Мельников матерно выругался. — Голландец что-то говорил о госпитале. Значит, правильной дорогой идем, дорогие товарищи…
— Глядим схему. Нам дальше, — деловито сказал Свойкин. Было видно, что прогулки по подземному Кенигсбергу его всерьез захватили. Может быть, парень в детстве любил читать книги про пиратские клады. Теперь вот он явно горел желанием этот самый клад найти…
Они миновали еще ряд дверей — и, наконец, вошли в одну из комнат, которая на схеме была отмечена крестом. Она была гораздо больше. Все ее пространство занимали ряды стеллажей с папками. Свойкин и Еляков долго и сосредоточенно елозили огнем фонарика по помещению.
