Вскрыв правый основной вход, коммандос попали под шквальный прицельный огонь. Четверо бойцов тут же были ранены, а пристрелявшиеся террористы захлопнули дверь кабины и продолжали палить сквозь нее.
Еще два трапа высадили спецназ на крылья, откуда через аварийные выходы бойцы попали в пассажирский салон. Одна из этих групп уложила заложников в проходы лицом вниз и принялась прочесывать самолет в поисках террористов. Другая группа надула резиновые эвакуационные рукава, и пассажиры начали покидать самолет, съезжая по гладкой поверхности рукавов прямо на взлетно-посадочную полосу.
Внизу их поджидало вспомогательное подразделение спецназа: заложникам пришлось вновь улечься лицом вниз, причем на очень твердый бетон. Это обычная процедура при освобождении, поскольку среди заложников могут попытаться затеряться и сами террористы. Однако а данном случае пиратов не интересовало спасение собственных жизней: они хотели, чтобы их убили ценой максимальных жертв.
На борту продолжался ожесточенный бой. Порой сумасшедшие приоткрывали дверь пилотской кабины и швыряли гранаты. В ответ один из коммандос успел попасть в кабину гранатой с нервно-паралитическим газом, но она не разорвалась. Взоры пилотов, как и на Мальте, обратились к разбитым окнам кабины.
— Только попробуйте выпрыгнуть — пристрелю! — пригрозил один из пиратов.
Тем не менее второй пилот отважился на прыжок с огромной высоты. Основательно переломав себе конечности, он, однако, уцелел. Террорист не посмел высунуться в иллюминатор, чтобы исполнить свою угрозу: в дело вступили снайперы из ГИГН. В течение 12 минут виртуозные стрелки умудрились перестрелять всех террористов, не задев летчиков. Об этом в микрофон передатчика сообщил сам командир экипажа Бернар Белемм:
— Хватит стрелять, им уже конец!
Когда из башни контроля за полетами передали эти слова капитану Фавье, он даже не поверил: решил, что террористы принудили летчика так сказать. Поэтому пилотам пришлось выходить из кабины с руками на затылке.
Вся операция длилась 18 минут. Из экипажа были ранены две стюардессы, а второй пилот получил при падении несколько серьезных переломов и ушибов. Среди пассажиров ранило 13 человек, среди коммандос — 9. Ни один человек не погиб, поэтому эта операция считается одним из наиболее успешных освобождений заложников.
Как и в случае с угоном египетского самолета на Мальту, никто не взял на себя ответственность за теракт. Что бы было, если бы сумасшедшие довели до конца свой безумный план и огромный аэробус разлетелся бы над Парижем с полными баками горючего? Эту картину предлагаем читателю вообразить самостоятельно: после 11 сентября 2001 года воображение у всех жителей Земли богатое.
По одной из версий, сумасшедшие алжирцы наметили целью Эйфелеву башню.
Очерк 19
БАСАЕВ ВЫИГРЫВАЕТ ВОЙНУ
«Тебя плохо слышно, Шамиль!»
Весной 1995 года первая Чеченская война подходила к концу. Федералы захватили все чеченские города, включая столицу. Президент Дудаев и его начштаба Масхадов фактически превратились в полевых командиров, неспособных к согласованным действиям с остальными чеченскими главарями, которые иногда целыми месяцами не могли связаться друг с другом. Разрозненные отряды сепаратистов ожидала суровая жизнь в бегах да высоких горах. С каждым днем все больше боевиков возвращались в свои села, полагая, что разгром чеченского сопротивления предрешен.
После попытки отстоять родное Ведено у Шамиля Басаева осталось 300 боевиков, а ведь к началу войны ему подчинялись 2000 человек! Лишь нечто из ряда вон выходящее, фантастическое по размаху могло заставить федералов отступить. Подобно многим горцам, 30-летний Басаев всей душой стремился выдвинуться на войне — тем более что это ему уже удалось в борьбе за отпадение Абхазии от Грузии в 1992–1994 годах: тогда он даже занимал пост заместителя министра обороны Абхазии.
— Я намерен сделать упор на диверсионно-подрывную деятельность, — объявил Шамиль журналистам 9 мая. — Только такая тактика вынудит российское руководство сесть, за стол переговоров.
Российское руководство не придало этой угрозе никакого значения.
Около полудня 14 июня 1995 года сотрудники ГАИ Ставропольского края остановили в 50 км от города Буденновска колонну из трех КамАЗов и милицейского «жигуленка». На машинах не было номерных знаков, а в окнах виднелись военные и милиционеры с «кавказской» внешностью.
— Покажите, что у вас под тентами!
— Груз «Двести» из Чечни, — ответили из «жигулей». -. Досмотру не подлежит!
Сорвать взятку за провоз погибших солдат было чересчур даже для российских гаишников. Подозрительную колонну пропустили, о чем доложили начальству в Буденновск. Оттуда поступила команда следующему посту ГАИ как следует осмотреть КамАЗы.
Однако и там все повторилось: кратко описав характер груза, проезжие отказались откинуть тенты. Пока еще все было поправимо, трагедии можно было избежать: никто не мешал блокировать колонну здесь, подальше от города.
Но от начальства поступил бездарный приказ: «Следовать в ОВД Буденновска». Места во главе и хвосте колонны заняли две милицейские машины, и под этим конвоем колонна вкатилась в город. Здесь один КамАЗ застрял на перекрестке — кончилось горючее.
Но два других грузовика к 12.30 действительно подкатили к отделу внутренних дел. Стоило милиционерам покинуть душные «жигули», как из кузовов высыпались на мостовую автоматчики и тут же расстреляли своих «конвоиров». Другие милиционеры попытались вмешаться в происходящее через окна, но попали под плотный огонь.
Оставив часть боевиков блокировать ОВД, недоучившийся студент Московского института инженеров землеустройства Шамиль Басаев приступил к захвату Буденновска. Отряды под командованием его заместителей захватили мэрию, узел связи, Сбербанк, медучилище, рынок и Дом детского творчества. Врывались в частные дома и квартиры, хватали прохожих на улицах.
Размахивая автоматами, боевики отовсюду гнали ошеломленных людей на центральную площадь. Все возражения пресекались расстрелом на месте. Уже к 13.00 город с населением в 60 тысяч был отрезан от внешнего мира, а над мэрией взвился флаг «независимой Ичкерии». За последующие два часа 160 басаевцев построили людей на площади в колонну и повели ее по улицам к горбольнице.
Горожан загнали внутрь, сами заняли огневые позиции возле окон. На крышу вскарабкалась женская фигурка в маске и камуфляже, и скоро над больницей взвилось зеленое знамя джихада. Бесстрашной знаменоской была Раиса Дундаева — фанатичная русофобка и «походно-полевая жена» Басаева.
Подсчитав по головам свою «добычу», Шамиль в 1615 потребовал от властей вывести из Чечни российскую армию. В противном случае он обещал перебить 1800 заложников, и все понимали, что это не глупая шутка: на улицах уже лежали 36 трупов.
В этот черный день о Басаеве услышал весь мир. Министр обороны России Павел Грачев схватился за голову: вот уже полгода он неустанно подгонял своих подчиненных, чтобы поскорее завершить разгром бандформирований, а тут такое ЧП! Между тем репутация Грачева уже была сильно подмочена бездарным штурмом Грозного минувшей зимой, когда большинство офицеров не имели даже карт города, а карты остальных увидели свет аж в 1980 году — 14 лет назад…
Ночью на 15 июня 1995 года в Буденновск устремились министры и генералы, думские депутаты и журналисты, сотрудники Красного Креста и медработники. В город были стянуты подразделения всех родов войск, включая морскую пехоту. Улицы запрудили БРТ и БМП. Дальние подступы к больнице перекрыли внутренние войска, на ближних засели группы «Альфа» и «Вега», офицеры бригады спецназа Северо-Кавказского военного округа, подразделения Краснодарского регионального отдела спец операций.
Утром Басаев объявил о созыве пресс-конференции и пригласил журналистов в больницу. Министр внутренних дел Ерин, зная о про чеченских настроениях в средствах массовой информации, распорядился журналистов в больницу не пускать. Разгневанный Шамиль ответил на это полу истерическим приказом расстрелять 5 заложников.
Тем временем депутат Госдумы Сергей Ковалев убеждал местных жителей в исключительной кротости и достойном подражания миролюбии чеченского народа, который вынужден защищаться. Женщины, чьи близкие были убиты или томились сейчас под стволами басаевской банды, готовы были задушить «великого правозащитника» да так и норовили отхлестать его по щекам.
Власти пребывали в полной растерянности. Разбираться с заложниками выпало премьер-министру Черномырдину, чьим главным качеством была непотопляемость. Сейчас на Виктора Степановича давили со всех сторон. «Силовики» и думское большинство требовали взять больницу штурмом. Оппозиция, СМИ и страны Запада поддерживали требование Басаева, хотя для отвода глаз осуждали захват заложников как акт терроризма.
