Так как документ касался охраны и правил, то большая его часть посвящена тому, что нельзя делать посетителям и каковы их обязанности.
Нельзя ходить по газонам и лежать на них (но только в местах, «где имеются об этом специальные надписи»). Запрещалось «сбивать плоды, срывать листья и цветы», подвешивать к деревьям гамаки, качели и веревки для сушки белья, выпускать в сады и парки домашних животных и птиц, разводить костры, ловить и стрелять птиц, сваливать грязный снег и сколки льда и многое другое.
Посетители также обязаны были «не перелезать через устроенные ограждения и заборы».
Ряд положений «Об охране…» напрямую касался парка имени 1 Мая – по его территории проходила жилая Молвинская улица.
Гражданам, проживающим на территориях садов и парков, воспрещалось: содержать домашних животных и птиц, копать огороды без разрешения администрации парков, развешивать в них белье и одежду, загромождать территорию вокруг парковых зданий и сооружений «дровами и всякого рода предметами».
Отныне должностные лица или граждане, оказавшиеся виновными в нарушении установленных правил, могли быть подвергнуты штрафу от 25 до 200 руб. Или наказанию – «исправительным работам до 30 дней», или возмещению «восстановительной стоимости» испорченного или поломанного.
С мая 1941 г. вступали в силу установленные областным исполкомом меры[65] административного взыскания за появление в парках «и прочих местах общественного пользования» «в нетрезвом состоянии» и устройство азартных, картежных «и других игр». Взысканию подлежали также лица, замеченные «в озорных действиях, нарушающих порядок и нормальных отдых трудящихся».
Для «рассмотрения дел о нарушениях решений» городского исполкома, «в которых предусмотрена ответственность в административном порядке», при районных исполкомах образовывались административные комиссии («комиссии по наложению административных взысканий»). Новое «Положение» о них приняли 24 апреля 1941 г.
В типографии массовым тиражом отпечатали бланки решений этих комиссий. Сведения о привлекаемом к ответственности (включая партийность, судимость и семейное положение), формулировка решения и т. д. вписывались от руки. На оборотной стороне бланка: «Административная Комиссия, выслушав нарушителя и свидетелей, признала нарушение доказанным»; «Настоящее решение обжалованию не подлежит и приводится немедленно в исполнение».
В последней строке решения определялось, куда направлялось принятое решение (ненужное вычеркивалось или нужное подчеркивалось): начальнику отделения милиции или заведующему районным финансовым отделом.
О компетенции и содержании деятельности этих комиссий следует сказать чуть подробнее. Ибо с ними, вновь созданными в самом начале войны, пришлось иметь дело всю блокаду достаточному количеству жителей Ленинграда.
В «Приложении» к новому «Положению» об адмкомиссиях было перечислено 51 решение городского исполкома, нарушения которых подлежали административным взысканиям[66]. Среди них: «Об ответственности за нарушение общественного порядка», «Об охране зеленых насаждений», «О мерах охраны городского водопровода», «О регистрации венерических заболеваний», «Правила перевозки пищевых продуктов», «Санитарные правила по устройству и оборудованию пивных лавок», «Об обязательной очистке дымоходов и регистрации трубочистов», «О порядке пользования и содержания лестниц в жилых домах», «О мероприятиях по борьбе с бешенством собак»[67].
В перечень также входили правила пользования трамваем, троллейбусом и автобусом и решения об устройстве и содержании купален, катков, лодочных станций и стрелковых тиров и о правилах для их посетителей.
В связи с тематикой книги отдельно выделим два решения Исполкома 1939–1941 гг.: «Об усилении противопожарных мероприятий в жилых домах, общежитиях, учреждениях, учебных заведениях и предприятиях» и «Правила поведения населения и обязанности администрации во время воздушного нападения противника». Срок действия первого решения истекал 1 июля, второго – 18 сентября 1941 г.
С января 1941 г. решением Исполкома «Об изменении порядка утверждения проектов и о контроле за установкой и сооружением некоторых малых архитектурных форм»[68] райисполкомам поручалось «утверждение проектов нижеследующих сооружений, а также контроль за установкой их в натуре»: «лотков и тележек для летней сезонной торговли» и «газонных ограждений и урн».
На 1941 г. в Ленинском районе работали 17 парикмахерских, один «душевой павильон», одна прачечная и четыре бани на 2216 «банных мест». В предыдущем, 1940 г., бани района работали в среднем 300 дней в году, с нагрузкой 13–14 часов в сутки.
Доходы бань от «основной деятельности» превышали расходы. (Среди статей расходов района на 1941 г. – бани, парикмахерские, прачечная, имевшая интригующее название – «Ремонт на сторону»[69].)
Одна из бань, № 4, находилась на Бумажной улице.
«Шикарная была баня. По два мужских и женских зала, отдельный детский, за тридцать копеек. В каждом зале по четыре душевые кабины, небольшая парилка, раковины, латунные краны, полки и лавки. Мылись на одной человека по четыре.
Баня была единственной на округу. Стояли очереди, пропускали внутрь по мере выхода тех, кто помылся. „Освободились две шайки, идите!“. „Вы с ребенком? Ждите!“» (Т.И. Давыдова).
Посетители бань, наверное, и не догадывались, что «ремонт на сторону» в бане № 4 порой брал вверх над ее «основной деятельностью».
10 мая 1941 г. вопрос о бане № 4 заслушивался на заседании райисполкома. Было отмечено, что «работа бани страдает рядом существенных недостатков»: перерасход по топливу, хранение его «поставлено неудовлетворительно», «двор бани содержится в антисанитарном состоянии», а сама баня недостаточно обеспечена тазами и бельем. Ко всему, «имели место грубые нарушения трудовой дисциплины» среди обслуживающего персонала [70].
Номенклатура изделий «ширпотреба» по Промкомбинату Ленинского райисполкома в 1941 г. составляла десять наименований: велопедали, кровельные ножницы, ложки чайные посеребренные, дамские туфли и хлопчатобумажные жакеты, костюмы, плоская и круглая резина, рейтузы и «спецобувь»[71].
Управление предприятиями коммунального обслуживания Исполкома составило перечень «городских проездов, подлежащих механизированной поливке Трестом уличной очистки в летнем сезоне 1941 года»[72]. Предписывалось поливать: лицу Калинина от Молвинского моста до железнодорожной ветки, всю Лифляндскую улицу, Промышленный переулок, Нарвский проспект, площадь Стачек, а набережную Обводного канала – от Лиговской улицы до набережной Екатерингофки.
Судя по документам первой половины 1941 г. (да и позднее), жители бывшей Нарвской заставы медленно привыкали к новым названиям бывших переулков и улиц. Промышленный переулок (а не Болдырев), площадь Стачек (а не Нарвская), проспект Стачек.
Впрочем, не только жители Нарвской заставы. Решением Исполкома от 26 декабря 1940 г. в городе появилось целое «созвездие» новых улиц: Крамского, Высоцкого, Плодовая, Пропаганды, Сочинская и Чеченский переулок[73]. А с 27 февраля 1941 г. исчезли с карты города Бироновская дорога, Инвалидная аллея, Красно-Кабацкое шоссе, Мертвая аллея, Гусарская улица, дорога в Медвежий стан и другие[74].
Коснулись жителей как самого парка имени 1 Мая, так и его окрестностей нововведения 1941 года.[75].
13 марта 1941 г. Исполком своим решением запретил «содержание крупного и мелкого рогатого скота и свиней» в том числе и на территории Ленинского района и определил условия содержания домашних животных. Утвердил расписание часов разводки мостов – Екатерингофского и Гутуевского, с приостановкой движения по последнему на два часа с 2 часов 40 минут. Вступили в действие новые правила уличного движения: «Для трамвая, следующего слева от милиционера, разрешается только левый поворот, а со стороны груди милиционера только правый поворот»; «Милиционер регулирует движение изменением положения корпуса и движениями рук» – «При выходе из трамвая посмотреть направо, убедиться в полной безопасности и идти на тротуар прямо, а не наискось».
Немногим ранее Исполком утвердил новые правила пользования в городе трамваем. Вход через переднюю площадку вагона «без права нахождения на ней» разрешался, помимо Героев Социалистического Труда, школьникам до пятого класса по школьным проездным билетам и пассажирам «с малолетними детьми (ростом до 1 метра)». Не допускались к проезду в трамвае пассажиры «с громоздким багажом», «с предметами, издающими зловоние», «с винтовками, если штыки не примкнуты». Пассажирам запрещалось «курить, шуметь, петь, играть на инструментах»[76].
