Приближалась Олимпиада. Вероятным соперником в полутяжелом весе мог оказаться француз Поль Сюже. Долго, основательно Хохмайстер изучал коронные приемы идола Франции, молчаливый язык боя.
От отца Маркус унаследовал и страсть к технике. После гимназии Ноель хотел послать сына в Швейцарию в Цюрихскую высшую техническую школу, которую в свое время окончил сам. Однако Макс Шмеллинг уезжал в Берлин и потянул за собой Маркуса. Хохмайстер поступил в университет Фридриха-Вильгельма. Среди преподавателей этого самого престижного учебного заведения рейха был доктор Карл Эмиль Беккер, брат матери, дядя Маркуса. Во время первой мировой войны он командовал батареей 420-миллиметровых орудий и обстреливал Париж, позднее написал труд «Внешняя баллистика и теория движения снаряда от дула орудия до попадания в цель». В рейхсвере Веймарской республики Беккер получил чин полковника и должность начальника армейской инспекции по вооружению. В университете он читал курс общей военной техники.
9XI Олимпийские игры в Берлине летом 1936 года были самыми громкими и пышными перед большой войной. Эту Олимпиаду нацисты назвали «рабочей». Стадионы, улицы, парки заполнили многотысячные толпы. Зрители со всех земель Германии, дети с флажками со свастикой, батальоны «гитлерюгенд» с полотнищами знамен. Украшенная цветами правительственная трибуна. В ложах — Гитлер, Гесс, Геббельс, Геринг, Розенберг… На беговых дорожках и футбольных полях, в гимнастических залах и на водных стадионах оспаривали первенство французы и англичане, поляки и американцы, болгары и шведы… Здесь, на ринге, и встретился Маркус с французом Сюже.
Первым, не поднимая головы, вступил на освещенный квадрат похожий на жука брюнет Сюже. Зал, только что сотрясавшийся от неистового рева трибун, смолк, словно вырубили звук. Сюже отошел в свой угол, хмуро оглядел первые ряды. Их сплошь занимали штурмовики и эсэсовцы. Выше, в ложе, обитой бордовым бархатом, он увидел Гитлера и молодежного вождя рейхсюгендфюрера Шираха.
Шмеллинг задерживал Маркуса. Это была психологическая уловка. Пусть постоит француз наедине с враждебным залом, почувствует, какая сила стоит за его соперником, немцем Хохмайстером…
Но вот зрители увидели Маркуса. Потолок будто рухнул — зал зашелся в экстазе. Хохмайстер нырнул под канаты, резким движением плеч сбросил халат, вскинул руки в перчатках, приветствуя болельщиков.
Ударил гонг. Сюже прыжком пересек ринг и бросился в атаку. Однако долго держать бешеный темп не смог. Маркус скользил по рингу свободно и плавко, точно балерина. Он не был сильней Сюже, но за его спиной орали тысячи поклонников, он дрался на своем, немецком, ринге и обязан был победить. Француз собрался провести удар правой и сразу левой. Маркус ушел. Перчатки протаранили воздух. Финт левой, правая достает челюсть. Подбородок подскакивает вверх. Огни на какое-то время гаснут, только плывут круги, как искрящиеся колеса фейерверка.
Злость ударяет в голову. И хотя Маркус знает, что выдержка, а не злость — его союзница, он ничего не может с собой поделать. На мгновение пригибает голову, стараясь закрыть подбородок. Этой доли секунды хватает, чтобы предметы обрели четкие очертания. Очень близко он видит черные гневные глаза врага. И чувствует на себе скользящий справа удар противника. Больно, но терпеть можно. От левой Маркус уходит, быстро переменив стойку. И тут же сам наносит удар в корпус. «Так, защита у тебя неважная…»
Маркус делает нырок под руку. Перчатка, подобно молоту, проносится над ним. «А теперь удар в печень левой, правой крюком в голову!» Соперник отлетает к канатам. «Атаковать!» Маркус бьет ниже осоловевших глаз — в нос и скулу. Автоматически комбинируя приемы, он бьет и бьет в наиболее чувствительные места. И ничего не видит, кроме свирепых глаз несдающегося француза. Может быть, удары соперника тоже сильны, но Маркус не слышит, не чувствует их. Напряженные мышцы не воспринимают боли.
Сюже пытается отдышаться, но тяжелый удар снизу отбрасывает его назад. Канаты мягко пружинят. Француз делает шаг, заносит ногу для второго шага и, покачнувшись, падает…
Зал взревел в едином порыве. Победителя подхватили и понесли на руках. Любители автографов забили коридор. Служителям с большим трудом удалось отстоять двери душевой. Через вопящую толпу, уверенно работая локтями, протиснулись вперед двое эсэсовцев. Служители пропустили их. Они подошли к кушетке, на которой перед массажистом лежал Маркус. Отрекомендовавшись Антоном Гизе, один из них воскликнул:
— Здорово вы задали этому лягушатнику!
Все еще возбужденный боем Хохмайстер не без бахвальства ответил:
— Я должен был победить и победил.
— Завтра в десять вас приглашает к себе рейхсюгендфюрер, — сказал второй.
10Когда дежурный адъютант доложил о Хохмайстере, Бальдур фон Щирах порывисто встал и направился навстречу восходящей звезде германского бокса.
— Поздравляю с победой, дорогой Маркус! — произнес он, пожимая Хохмайстеру обе руки. — После окончания Олимпиады будет устроен грандиозный прием, вы будете представлены фюреру.
Ширах, усадив гостя, занял место за столом. Позади него было высокое стрельчатое окно. За стеклом тяжело колыхался нацистский флаг. В простенке висел большой портрет Гитлера, нарисованного на фоне белоснежных Альп. Ниже поблескивала стеклом длинная витрина с кубками, вымпелами, статуэтками, макетами самолетов и танков — подарками гитлерюгенду.
Дежурный офицер положил перед Ширахом папку из черной кожи с белым германским орлом. Лицо рейхсюгендфюрера окаменело. Маркус поднялся со стула, почувствовав важность наступающего мгновения.
— По приказу фюрера в виде особого исключения вам присваивается звание унтерштурмфюрера СС,[4] — с волнением проговорил Ширах и протянул диплом.
Кровь застучала в висках Маркуса. «Уж не сон ли?» — подумал он.
— Не сомневаюсь, вы оправдаете доверие фюрера.
— Оправдаю, рейхсюгендфюрер, — как клятву произнес Маркус.
Ширах пристально посмотрел ему в глаза. Потом достал из стола папку, пробежал несколько страниц. То были «объективки» на каждого спортсмена немецкой олимпийской команды. С минуту рейхсюгендфюрер молчал, обдумывая какой-то план. Маркус по-прежнему стоял не шевелясь. Наконец Ширах нарушил тишину:
— В университете вы закончили первый курс технического факультета. Кем хотите стать в дальнейшем?
— Изобретателем нового оружия, — вспомнив о дяде, ответил Маркус.
— Похвально. Однако университет дает хотя и глубокие, но слишком общие знания. А нам надо торопиться Пора выходить из области бесплодных фантазий. Новое оружие понадобится уже завтра.
— Я не утопист.
— Хотите совет?
— Я исполню его как приказ, рейхсюгендфюрер.
— Нет-нет. Просто совет старшего товарища. Что вы скажете, если я посодействую вашему переходу из университета в высшее инженерное училище в Карлсхорсте? Там есть хорошие возможности для поисков. Лаборатории военных гораздо богаче университетских.
— Готов принять ваше предложение, — прижав руки к бедрам, по-солдатски ответил Маркус.
— После соревнований явитесь к начальнику училища Лешу. Я скажу ему о вас, — Ширах склонил голову, давая понять, что аудиенция окончена.
О совете Шираха Маркус рассказал дяде Карлу Беккеру. Тот ожил:
— Прекрасно! Ширах быстрее приведет тебя к цели! Я знаком с Лешем, со своей стороны тоже готов посодействовать, — дядя закурил сигару и, отмахиваясь от дыма, добавил: — Хотя моя поддержка, пожалуй, излишня, если такой человек рейха соблаговолил заинтересоваться твоим будущим.
…Училище в Карлсхорсте Маркус нашел быстро. Оно было единственным в северо-восточном районе Берлина. Первый встречный подробно объяснил дорогу на Цвизелерштрассе. В проходной уже был выписан пропуск. Сдерживая трепет, Хохмайстер легко взбежал по гранитным ступеням штаба.
Адъютант распахнул широкую дубовую дверь. Из-за стола выкатился толстячок, похожий на гнома. Раскинув руки, точно собираясь обнять Маркуса, он выбежал на середину кабинета и, не дав произнести слова, воскликнул:
— Какая честь для моих воспитанников! Спасибо Шираху за заботу!
Суетясь, Леш предложил коньяк. Маркус отказался. С начальником училища он решил держаться паинькой. Он все еще находился во власти какого-то пугающего ощущения счастья, так неожиданно свалившегося на него.
Генерал был проинструктирован о том, как использовать Маркуса. После панегириков Леш уселся в кресло, нацепил очки:
— Итак, здесь вы будете носить армейскую форму и знаки отличия лейтенанта. Предлагаем вести секцию бокса. В остальное время вам придется изучать те дисциплины, какие преподаются у нас. Офицер инженерных войск должен быть на голову выше коллег из пехоты. И еще скажу по секрету: рейхсюгендфюрер намерен использовать вас для каких-то особых дел… — Леш пригладил клок волос на большом черепе. — Рано или поздно нам придется решать спор с русскими. Поэтому основной прицел нашего училища — Россия, большевистская Россия. А она не так уж слаба.
