Евгений Шишкин - Добровольцем в штрафбат

В реке времени стихли многие голоса, исчезли лица и растворились судьбы тех, с кем жил и вместе воевал Федор. Новые поколения набирали силу, убыстряли ход жизни и порой в суете и алчности затевали новые распри и совершали подлости, не памятуя о прошлом и забывая самый больной русский вопрос: «Зачем все это?» Когда-то подойдет черед им тоже исчезать в реке времени…

А над могилой Федора давно поднялась, окрепла и уже успела постареть акация. По весне акация распускается над каменной плитой мелким желтеньким цветом. Совсем не таким, как сирень, которую любил Федор. Он любил сирень белую, искрящуюся — цвета ярких облаков, цвета платья, которое надевают невесты. Такая сирень в Раменском росла только у одного дома. Только одна — на все село.

Недавно в том доме умерла старуха Ольга. Многие считали, что она вдовая солдатка. Замужем она, однако, никогда не была. После войны она все порывалась куда-то из Раменского уехать, завербоваться и уж на новом месте, если получится, затевать семейный устрой. Да так и не сорвалась. Лишь несколько раз отлучалась из родных мест, чтобы съездить на могилу Федора. В последние годы она была очень богомольной. В церковь ходила редко, но много молилась перед домашними иконами. Еще задолго до смерти она приготовила себе приданое. Соседям она наказала, чтобы все выполнили по ее велению и схоронили ее в светлом, нестарушечьем платье.

Делать быстрей! У нас нет времени! (нем.)

Сейчас! Я принесу инструмент! (нем.)