Так и получилось, что 12 августа вернувшийся в Крым из отпуска Манштейн узнал, что все разработанные его штабом графики форсирования Керченского пролива можно выбросить в мусорную корзину. Кстати, войска 11-й немецкой армии с середины июля «отдыхали от перенесенных ими тягот» и получали награды.
23 августа в Ставке фюрера в Виннице состоялось совещание, посвященное подготовке наступления на Ленинград, на которое был вызван командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Кюхлер. Гитлер подтвердил задачу: установить связь с финнами, овладеть городом и сровнять его с землей. Организация непосредственно штурма возлагалась на фельдмаршала Манштейна и штаб 11-й армии. Вместе с ними предстояло перебросить на север ветеранов крымской кампании — 24, 132, 170-ю пехотные, 28-ю егерскую дивизии и осадную артиллерию. В подчинение штабу 11-й армии переходили 12 дивизий, в том числе 12-я танковая и бригада СС, расположенные фронтом на север; штабу 18-й армии — соединения на волховском участке. Для прохождения испытаний в боевых условиях под Ленинград был направлен 502-й танковый батальон новейших тяжелых машин T-VI «Тигр». Немцы также сделали запрос через своего представителя при финской ставке на предмет участия финнов в «совместном предприятии» и их перехода к активным действиям на Карельском перешейке. Ответ гласил, что «участие Финляндии в наступлении на город исключено».
От прямого штурма Ленинграда Манштейн отказался сразу. Вокруг города была возведена глубоко эшелонированная система укреплений. Армейская оборона состояла из двух полос с промежуточными рубежами и отсечными позициями. Непосредственно за ними была создана внутригородская система обороны (ВОГ), состоявшая из внешней полосы и шести городских секторов. Внешняя полоса ВОГ делилась на четыре района: южный, западный, восточный и северный, оборудованные укреплениями полевого типа. Городские секторы представляли собой систему опорных пунктов и включали подготовленные к круговой обороне здания и заводские территории. За лето и осень 1942 года ленинградцы оборудовали более 8100 пулеметных и артиллерийских огневых точек, соорудили 17 км баррикад, 25 км противотанковых рвов и 52 км ходов сообщения. С кораблей на усиление обороны города передавалось 175 орудий малокалиберной артиллерии, для стрельбы по наземным целям в пределах городской черты привлекалось 14 зенитных дивизионов. В результате территория Ленинграда и пригороды были превращены, по существу, в сплошной укрепленный район. В составе ВОГ находилось около 10,5 тысячи бойцов воинских частей, почти 3 тысячи человек из войск НКВД, более 2,2 тысячи моряков. По первому сигналу свои позиции должны были занять еще 4 тысячи работников милиции и до 10 тысяч добровольцев из рабочих отрядов.
«На основе наблюдений нам стало ясно, — пишет Манштейн, — что наша армия ни при каких обстоятельствах не должна быть втянута в боевые действия в черте города Ленинград, где бы наши силы быстро растаяли. Точку зрения Гитлера о том, что город можно принудить к сдаче террористическими налетами специально для этого предназначенного 8-го авиационного корпуса, мы так же мало склонны были разделять, как и умудренный опытом командир этого корпуса генерал-полковник фон Рихтгофен».
Поэтому замысел фельдмаршала состоят в том, чтобы после мощных артиллерийских и авиационных бомбардировок силами трех корпусов прорвать оборону противника южнее Ленинграда и продвинуться до самой окраины города. После этого два корпуса должны были повернуть вправо, с ходу форсировать Неву, обойти Ленинград с востока, лишив его всякой связи с Большой землей, и разгромить советские войска между рекой и Ладогой.
Наступление было назначено на 14 сентября.
И вот парадокс: Мерецков, едва успев поставить читателя в известность о том, что «медлить было нельзя…», буквально на следующей странице ошарашивает сообщением: «К сожалению, в то время никто из нас не знал, что немецкое командование готовило в те же дни операцию по окончательному овладению Ленинградом… Впрочем, противник, в свою очередь, ничего не знал о подготовке нашего наступления. Следует признать, что обе стороны сумели осуществить подготовку операций скрытно, с широкими мерами маскировки и искусной дезинформацией». Итогом научного творчества четырех институтов, писавших историю Второй мировой войны, стала вот такая нескладушка: советская Ставка решила упредить наступление противника, не имея о нем ни малейшего понятия.
Чтобы отвлечь внимание противника и сковать его силы на всем протяжении линии фронта, первыми переходили к активным действиям армии на других направлениях. Так в начале августа дивизии 59-й армии (2, 65, 191, 372, 374, 376, 377, 378, 382-я) при поддержке двух танковых бригад, трех полков РГК и полка гвардейских минометов перешли в наступление с плацдарма на западном берегу Волхова, овладели опорным пунктом Дымно, но вскоре завязли у деревни Званки. И в дальнейшем, на протяжении почти полутора лет, армия генерала Коровникова «сковывала и отвлекала значительные силы противника» — обычно три пехотные дивизии.
15—17 августа войска 55-й армии Ленинградского фронта предприняли ряд безрезультатных атак в долине реки Большая Ижорка в направлении Октябрьской железной дороги.
Одновременно заканчивалась подготовка операции на левом фланге армии. Замысел состоял в том, чтобы силами 268-й стрелковой дивизии полковника СИ. Донского при поддержке артиллерии и авиации флота нанести удар по противнику, оборонявшемуся на западном берегу Тосны, форсировать реку и овладеть поселком Ивановское на противоположном берегу. Успешное осуществление этого замысла создавало благоприятные условия для развития дальнейшего наступления на Мгу и Синявино. В устье Тос-ны планировалось высадить тактический десант, который должен был внезапным ударом захватить и удерживать железнодорожный и шоссейный мосты до подхода танков и пехоты. Для участия в бою за высадку были созданы специальные группы флотской артиллерии и авиации, а также отряд высадки под командованием капитана 2 ранга A.M. Богдановича, в который входило до 3$ различных катеров. В состав десанта выделили 280 бойцов из 942-го стрелкового полка дивизии Донского и 50 моряков Ленинградской военно-морской базы. Билет им был выписан только в одну сторону, поскольку в случае неудачи 268-й стрелковой дивизии обратная посадка на катера планом не предусматривалась. Командующий Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц решил лично руководить «морской операцией» с командно-наблюдательного пункта, оборудованного на берегу Невы: «Отсюда шли мои приказания командующим артиллерией и авиацией об усилении воздействия на противника».
55-й армии генерала Свиридова на рубеже от Ям-Ижоры до Усть-Тосно противостояла полицейская дивизия СС под командованием генерал-майора Вюнненберга со штабом в селе Никольском. Резерв дивизии составляли саперный батальон и две пехотные роты. В районе предстоящей операции занимал оборону 2-й батальон 1-го полка СС.
19 августа в 11.00 десятки советских орудий ударили по немецким позициям. Одновременно дальнобойные батареи и пушки кораблей Балтийского флота парализовали артиллерию противника в Красном Бору и Отрадном. С Невы прямой наводкой били эсминец, канонерские лодки и бронекатера. Сухопутные и морские летчики нанесли мощный бомбовый удар. После 70-минутной артподготовки вслед за огневым валом от завода «Ленспиртстрой» в атаку ринулась пехота, поддержанная тяжелыми танками.
В 12 часов из деревни Кормчино вышел отряд катеров и под прикрытием дымовой завесы неожиданно для немцев высадил десант на восточном берегу Тосны. Десантники, преодолев рывком 1200 метров, оседлали обе дороги, ведущие к мостам, и начали продвигаться к Ивановскому. Следовавшие с автоматчиками саперы сразу же разминировали шоссейный мост, который немцы не успели взорвать.
Полки 268-й дивизии захватили Усть-Тосно и частью сил переправились по мосту на восточный берег. К 15 часам было занято Ивановское, а передовые советские подразделения достигли станции Пелла. Однако развития наступление не получило. Противник, опомнившись, непрерывно контратаковал, бросив в бой все резервы, вплоть до тыловых служб. Русские наращивали силы, высадив еще две волны десанта. Но захватить железнодорожный мост и продвинуться дальше на восток не смогли. В первый же день сказались традиционные недостатки в организации операции: армия и флот вели свою партию каждый в отдельности. Взаимодействия не было, поскольку не существовало в природе плана совместных действий. После высадки десанта, из-за отсутствия связи, артиллерия группы поддержки оказалась неспособной оказать ему реальную помощь в боях за расширения плацдарма. Бойцы рвались вперед, но не умели закрепляться на отбитой территории, оставляя в тылу и на флангах немецких автоматчиков и неподавленные огневые точки.
