В воздухе Березкин вел себя уверенно, недавно в паре с Иваном Мартыненко он сбил бомбардировщик «Хейнкель-111». Александр Волин в боевом вылете не участвовал: его срочно вызвали в штаб дивизии.
Пока его не было, эскадрильей командовал старший лейтенант Виктор Платов. Летать ему еще было нельзя, так что заместитель комэска постоянно находился на стартовом командном пункте с микрофоном-«лягушкой» в руках и наушниками на голове.
Глава 14 «Расцеловал бы товарища Лавочкина!»
Четверка лобастых истребителей с красными капотами двигателей и красными рулями поворотов на килях, натужно ревя моторами, дралась с вдвое превосходящими силами «Мессершмиттов-109». Даже несмотря на свой численный перевес, «сто девятым» никак не удавалось совладать с новыми советскими истребителями, да еще и под управлением опытных летчиков-гвардейцев. Они легко уходили от атак врага, используя одинаково хорошо и горизонтальные, и вертикальные маневры.
Но все же численное превосходство взяло свое. На вираже один из «мессеров» прострочил мотор одному из лобастых истребителей с красными звездами.
Тот, разматывая за собой дымную спираль, устремился к земле… Но в последний момент летчик, видимо потерявший сознание, очнулся и потянул ручку управления на себя. Истребитель остановил вращение и медленно, словно нехотя, стал выходить в горизонтальный полет.
Пара «мессеров», соблазнившись легкой добычей, рванулась было к нему, но напоролась на встречный огонь пары краснозвездных Як-9 – завертелась карусель воздушного боя на малых, до тысячи метров, высотах.
А здесь, имеющие отличную аэродинамику и малую нагрузку на крыло, легкие Як-9 получили очевидное преимущество над более тяжелыми «Мессершмиттами» Bf-109G4, которые были вдобавок еще и перетяжелены дополнительными крыльевыми пушками MK-108 калибра 30 миллиметров.
– Я – «Леопард». Березкин, прикрой – атакую!
– Вас понял, прикрываю!
* * *
После проверочного пилотажа с новичком, окончившегося уничтожением «Мессершмитта»-«охотника», Александр Волин сказал:
– Ты, Березкин, будешь летать со мной! Беру тебя ведомым.
– Служу Советскому Союзу! – просиял лейтенант.
– Не слишком-то обольщайся. Я с тебя семь шкур спущу! И запомни: ведомый – это щит пары!
– Так точно, запомню, товарищ капитан!
К Волину подошел Иван Мартыненко.
– А мне – в отставку, товарищ командир? – прищурился опытный летчик, затягиваясь папиросой.
– А тебя – на повышение, – в тон ему ответил Александр Волин. – Пора тебе, Ваня, расти над собой. Будешь теперь ведущим пары.
– Ведомого могу взять по своему усмотрению?
– Да, – кивнул командир.
– Тогда буду летать с Евгением Омельченко.
* * *
Пара Як-9 завязала с двумя «Мессершмиттами» Bf-109G4 классический бой на виражах.
Березкин ничего, держался молодцом. Он уже пару раз короткими и точными очередями отбил атаки на Александра Волина. Вообще парень был хваткий, и было видно – летный талант у него в крови. Волин научился разбираться в людях. Вот только чересчур скромным, на грани нерешительности, был его новый ведомый. Ну, ничего – жизнь научит, а война отшлифует и характер, и бойцовские качества.
Александр Волин боевым разворотом набрал высоту и на вираже поймал ведущего пары «Мессершмиттов». Длинная очередь пропорола мотор немецкого истребителя. За ним потянулся полупрозрачный шлейф. Там было все: и пар из радиатора, и распыленное скоростным потоком масло, и гидрожидкость.
Резко отвернув, «мессер» вышел из боя, ведомый потянулся за ним.
А пара Як-9 нагнала уходящий в глубь своей территории подбитый истребитель Лавочкина и повела на свой аэродром. Самолет раскачивался в воздушных потоках, были видны пробоины на его фюзеляже и плоскостях, из поврежденного мотора непрерывной струей вытекал дым, но все же он летел, как говорят летчики, «исключительно на самолюбии»!
– Прием, прием, я – «Леопард», ответь «Леопарду»… – постоянно повторял Александр Волин, вертя верньер настройки радиостанции.
Но, видимо, у «лавочкина», вдобавок ко всем повреждениям, была испорчена рация, потому, кроме шороха и треска помех, в наушниках шлемофона ничего слышно не было.
А вдалеке уже показалась знакомая возвышенность с плоской, будто ножом срезанной, вершиной – там и находился полевой аэродром отдельной истребительной эскадрильи.
Александр Волин добавил газу, вырвался вперед и покачал крыльями: «Делай как я».
Капитан Волин сам решил заводить на посадку поврежденный истребитель «соседей».
– «Искра», я – «Леопард», прием! – вызвал командир эскадрильи руководителя полетами своего аэродрома. – Завожу подбитый истребитель на посадка сходу. Обеспечьте приземление.
– «Леопард», я – «Искра», прием. Вас понял. Посадку с ходу разрешаю.
– Я – «Леопард», шасси, закрылки выпустил, разрешите посадку?
– Наблюдаю. Экстренную посадку разрешаю.
Капитан Волин «притер» Як-9 на «три точки» у самого посадочного «Т» и на газу быстро срулил с полосы.
Следом заходил на посадку подбитый «лавочкин». Летчик отказался от посадки на «брюхо» и тоже выпустил шасси и закрылки. Но у самой земли, по закону подлости, мотор чихнул и окончательно заглох. Заходящий на посадку самолет не смог удержать без двигателя высоту касания и резко просел вниз. Его враз развернуло поперек полосы и заволокло пылью.
Игорь Березкин ушел на второй круг и пошел в зону ожидания, пока летчики и техники буквально на руках утащили пострадавший истребитель в капонир.
Потом благополучно приземлился и Березкин.
* * *
Летчики обступили незнакомый пока еще «широкой публике» истребитель Лавочкина. Рядом стоял изрядно побитый при посадке, но живой и даже не раненый летчик.
– Старший лейтенант Никита Сазонов, – представился он капитану Волину, вскинув руку к шлемофону. На лбу и на правой скуле у аварийно приземлившегося летчика красовалось несколько багровых ссадин. – 352-й гвардейский авиаполк.
– Ясно, тебя, старший лейтенант, сейчас проводят в медсанчасть, а потом – в столовую. В ваш полк мы сообщим по рации, что с тобой все нормально.
– Товарищ командир эскадрильи, – обратился к Волину техник Федор Иванович Ткачев. – У истребителя сломан «дутик», хвостовое колесо. Причем не сам он, а силовой шпангоут, на котором это колесо крепится.
Старший лейтенант Никита Сазонов выругался:
– Ну вот, повод ерундовый, а поломку теперь так просто не исправишь: нужно полностью шпангоут менять.
– Ничего, пригласим ваших техников, так они вместе с нашими техническими специалистами все живо отремонтируют. А ты пока у нас погостишь.
– Ага, – угрюмо кивнул старший лейтенант. – Самое время отдыхать.
– Ладно, расскажи хоть про самолет.
– А! Истребитель у меня – просто блеск! Так бы и расцеловал товарища Лавочкина!
Истребитель и правда был весьма неплох. Создавался он как очередная модификация ЛаГГ-3, но вместо двухрядного мотора жидкостного охлаждения ВК-105ПФ Климова на нем установили двухрядную «звезду» воздушного охлаждения АШ-82 (М-82) конструктора Швецова.
В итоге тяжелый для «климовского» движка планер из дельта-древесины и сосны стал вполне приемлем по летным характеристикам с более мощным радиальным двигателем. Для улучшения маневренности на передних кромках крыла были установлены предкрылки.
Правда, без переделок не обошлось: была изменена форма фюзеляжа, крылья, другие узлы и агрегаты конструкции. И в итоге получился новый, мощный истребитель.
Самолет удачно сочетал в себе хорошую живучесть своего предшественника ЛаГГ-3 с довольно высокими летно-пилотажными характеристиками. Мотор воздушного охлаждения АШ-82 благодаря своей радиальной конструкции работал даже при повреждении двух-трех цилиндров. Известны случаи, когда в воздушном бою пушечным огнем противника были пробиты всасывающий и выхлопной патрубки одного цилиндра и крышки клапанных коробок, воздушный винт, погнуты ребра цилиндров. И все же самолеты благополучно приземлялись на своем аэродроме, и вскоре их восстанавливали.
А дельта-древесина выдерживала фатальные для того же «яка» повреждения.
Вооружен «Ла-5» был двумя синхронными 20-миллиметровыми пушками ШВАК, что существенно повышало его огневую мощь.
Капитан Волин видел Ла-5 в действии, сражаясь с ними крыло в крыло. И мог вполне беспристрастно сказать: новый истребитель как минимум был равен «Мессершмиттам» последних модификаций и даже тяжелым «Фокке-Вульфам-190». Но все же командир эскадрильи предпочитал воевать на простом и надежном, легкокрылом, маневренном и скоростном Як-9, настоящем «самолете-солдате».
– Ну, не знаю, – задумчиво сказал Александр Волин. – Мне мой Як-9 нравится куда больше. К чему вся эта перетяжеленная конструкция и огневая мощь, если не можешь с двух-трех разворотов зайти противнику в хвост?
В воздушном бою решающее значение имеют скорость и маневренность, летное искусство воздушного бойца. Как по мне: послушный в управлении, скоростной и верткий «як» имел куда больше шансов и уклониться от атаки противника, и атаковать самому. А что касается вооружения, то да – всегда хочется иметь под рукой что-нибудь эдакое, более мощное и убойное.
