Ознакомительная версия.
– Старший лейтенант Егоров, командир отдельной разведывательной роты энской дивизии войск НКВД. – поднеся правую руку к ушанке, представился он.
От группы железнодорожников отделился человек в дорогом меховом пальто и каракулевой шапке и окинул Егорова негодующим взглядом.
– По какому праву вы, товарищ старший лейтенант, занимаетесь здесь самоуправством? – нервным взвинченным голосом спросил он. – Я заместитель наркома путей сообщения. По распоряжению наркома, товарища Кагановича, охрана спецпоезда на станции поручена подразделению ВОХР НКПС. Войск НКВД охраняют железнодорожное полотно за территорией станции.
– Извините, товарищ заместитель наркома, – твердым голосом ответил Егоров. – Чрезвычайная ситуация! По нашим данным в город заброшена группа немецких диверсантов, поэтому оперативный штаб приказал мне усилить охрану поезда во время его стоянки на станции.
– Вы бы лучше этих диверсантов ловили! – раздраженно проворчал заместитель наркома. – Кто конкретно вам отдал приказ?
– Дежурный по оперативному штабу – майор госбезопасности Копылов… – ответил Егоров.
Заместитель наркома повернулся к одному из железнодорожников.
– Запишите фамилию этого майора, – сказал он. – Потом разберемся…
– Товарищ заместитель наркома! – продолжил Егоров. – Моя рота оцепила место стоянки поезда. Проход к нему будет осуществляться только через контрольно-пропускной пункт, после проверки документов и личного досмотра.
– Вы что, старший лейтенант, нам не доверяете!? – вскипел заместитель наркома, испепеляя Егорова гневным взглядом.
– Это распоряжение оперативного штаба. – сухо ответил Егоров. – Вы же знаете, кто едет в поезде? Мы должны гарантировать его безопасность.
– Я иду звонить в Москву! – резко сказал заместитель наркома. – Вы ответите за свое самоуправство!
– Это ваше право, товарищ заместитель наркома. – козырнув, ответил Егоров.
Вскоре на грузовом перроне был организован контрольно-пропускной пункт. Рядом с бойцами разведроты на нем дежурил Голицын, внимательно вглядывающийся в лица, проходивших через него военнослужащих и сотрудников станции.
В ненастный ноябрьский вечер житель деревни Строево находящейся недалеко от Саратова – Аверьян Никонов еще крепкий семидесяти летний старик в тулупе и валенках дольше обычного задержался в лесу. Срубив несколько сухих веток, он сложил их на телегу, но одно из колес телеги сломалось и ему пришлось до темноты провозиться с ним, поправляя обод и вставляя на место сломанную спицу. По дороге в деревню, Аверьян решил сделать крюк, и проверить стога, скошенного летом сена. Деревня Строево находилась почти рядом с Саратовом недалеко от железнодорожной станции и поле, на котором стояли стога, ночью освещалось светом станционных прожекторов. Аверьян оставил телегу на дороге, а сам, захватив грабли, пошел к чернеющему вдали сеновалу. Вдруг его внимание привлекли негромкие голоса. Он остановился и стал вглядываться в окружающую его темноту. Вскоре он различил трех человек, идущих через поле к станции. Он уже хотел окликнуть их, как вдруг в свете блеснувшего вдалеке прожектора различил, что один из них был одет в пестрый, словно маскарадный костюм, состоящий из лоскутов белой и серой ткани. «Что за черт?… – подумал Аверьян, потер глаза, и испуганно перекрестился. – Неужто с дьяволом встретился?» Он присел на землю и пока трое незнакомцев не прошли мимо хранил молчание. Затем Аверьян, что было сил, побежал к телеге, забрался на нее и, нахлестывая лошадь кнутом, погнал телегу в деревню.
СТАНЦИЯ «САРАТОВ – ТОВАРНАЯ»
Спецпоезд прибыл на станцию «Саратов – Товарная» когда уже стемнело. Два паровоза, сверкая никелем и свежей краской, и пять купейных вагонов с затемненными окнами остановились рядом с грузовым перроном. Старший лейтенант Егоров срочно связался по рации с майором Копыловым.
– Товарищ майор, – тихо сказал он в микрофон. – Докладываю… Поезд особого назначения прибыл!
– Усильте охрану станции! – услышал Егоров в наушниках голос Копылова. – О любых происшествиях немедленно сообщайте мне.
– Есть, усилить охрану станции! – ответил Егоров.
Вскоре от вагонов поезда к КПП направилась группа людей. Рядом с человеком в фуражке и черной форменной шинели Егоров увидел заместителя наркома путей сообщения. До него донесся его возмущенный голос: «Самоуправство… Неподчинение моим приказам… Вызывающее поведение… Просто хамское…»
Когда люди приблизились, Егоров узнал человека в шинели. Это был нарком путей сообщения СССР Лазарь Каганович.
– Кто здесь главный? – спросил тот, стоящих на КПП солдат.
– Я, товарищ нарком! – ответил, выступив вперед Егоров. – Старший лейтенант Егоров, командир отдельной разведывательной роты энской дивизии войск НКВД.
– Хорошо, что вы меня узнали, старший лейтенант… – недобро взглянув на Егорова, сказал Каганович. – Я нарком путей сообщения Лазарь Каганович!
Егоров вытянулся по стойке «смирно». Глаза наркома словно буравили его лицо.
– Мне доложили, что вы нарушили заранее согласованный порядок охраны поезда, следующего в Тегеран. – сказал нарком. – Вы отдаете себе отчет в своих действиях?
– Так точно, товарищ нарком, отдаю… – ответил Егоров. – Я докладывал вашему заместителю, что по оперативным данным в городе действует группа опасных немецких диверсантов. Их цель – организация диверсии против поезда с делегацией. Именно этим обстоятельством вызвано усиление охраны станции.
– А почему эти диверсанты до сих пор не ликвидированы? – спросил нарком. – Это входит в ваши прямые обязанности. Ваш командующий, генерал Апполонов, пообещал это сделать товарищу Сталину на заседании Ставки.
Егоров пожал плечами.
– Делается все возможное, товарищ нарком…
Глаза Кагановича скользнули по стоящему рядом с Егоровым Голицыну. Тот был одет в поношенную шинель без погон и ушанку без звездочки.
– А почему у вас посторонние на КПП, товарищ старший лейтенант? – спросил строгим голосом Каганович.
Егоров тоже взглянул на Голицына.
– Это не посторонний, – ответил он. – Этот человек знает диверсантов в лицо и может их опознать.
– Что значит в лицо? – с удивлением, спросил нарком. – Он их видел?
Егоров, поколебавшись, ответил.
– Да, товарищ нарком, он вместе с ними служил в немецкой разведшколе.
Лицо наркома покрылось нездоровой бледностью.
– И вы доверяете этому предателю? – с нотками презрения в голосе, спросил он.
– Он не предатель, товарищ нарком, – ответил Егоров. – Его родители эмигрировали из России после Октябрьской революции, и он родился уже за границей.
– Из бывших значит… – прищуренные глаза Кагановича впились в Голицына.
– Да из бывших… – подтвердил Егоров. – Но наше руководство ему доверяет. Он давно с нами сотрудничает и передал много ценной информации. Не раз при этом рисковал жизнью. Насколько мне известно, немецкое командование заочно приговорило его к смертной казни.
– А я бы его сам к стенке поставил! – с нескрываемой ненавистью, вдруг сказал Каганович. – Яблоко от яблоньки недалеко падает…
На КПП повисло долгое молчание. Лицо Голицына побледнело.
– Это не вам решать, товарищ нарком путей сообщения. – нахмурившись твердо сказал Егоров. – Вот поймаем с помощью товарища Голицына диверсантов, и он полетит обратно в Москву. А там решат, чего он достоин. Но если потребуется, я свое слово тоже скажу.
Вдруг к Егорову подошел радист и знаком дал понять, что его срочно вызывают по рации.
– Извините, товарищ нарком, – сказал Егоров. – Меня срочно вызывает руководство…
Поздно ночью в кабинете дежурного оперативного штаба раздался настойчивый телефонный звонок. Майор Копылов поднял трубку.
– Дежурный слушает! – сказал он, с трудом борясь с одолевающим его сном.
То, что услышал Копылов, заставило его вскочить со стула.
– Повторите еще раз! – почти крикнул он в трубку. – Так, понятно… – Копылов нагнуться над лежащей перед ним картой. – Повторите еще раз, где обнаружили диверсантов? Так… Деревня Строево. Вижу… Это практически рядом со станцией, на которой сейчас стоит поезд Верховного.
Копылов положил трубку на стол и повернулся к, сидящему в углу комнаты, радисту с переносной радиостанцией.
– Срочно свяжитесь со старшим лейтенантом Егоровым! – приказал он ему. – На поле рядом со станцией в районе деревни Строево обнаружены три немецких диверсанта. Его рота находится ближе всего к тому месту. Пусть два взвода оцепят поле и ликвидируют или захватят диверсантов.
– Пятый, пятый… Я первый… – начал скороговоркой говорить в микрофон радист. – Вам срочный приказ. Повторяю… Вам срочный приказ…
Ознакомительная версия.
