— Решительные действия Таиланда, в результате которых погибли десять повстанцев, захвативших заложников, соответствовали таиландским законам, — подчеркнул новый лидер каренов. — Они не приведут к ухудшению отношений между таиландским и каренским народами.
Военная хунта в Янгоне требует, чтобы КНЮ сложил оружие. В ответ КНЮ требует прекращения огня, но без разоружения, — на случай, если власти нарушат свои обещания. Каренам нужна автономная область с представительством в центральном правительстве страны. Янгон же опасается, что автономия станет лишь первым шагом на пути к полному отпадению каренов от Мьянмы. В общем, конфликт в Мьянме — одно из «долгоиграющих» межэтнических и межконфессиональных противостояний наподобие армяно-азербайджанского, сербско-албанского, российско-чеченского, арабо-израильского…
Откуда же в бедной Мьянме берутся средства на финансирование повстанческой войны с центральным правительством? На отвоеванных у джунглей участках расположены крупнейшие в мире после Афганистана плантации опийного мака. Продукцию горцы сдают полевым командирам, которые в пещерных лабораториях получают героин. Сигналы о приближении солдат или полицейских поступают по телефону из предгорных долин, где в каждой деревне у повстанцев свои люди. В случае опасности нехитрое оборудование навьючивается на мулов, и караван исчезает в джунглях. Через 2–3 дня лаборатория вновь действует — уже на новом месте!
Самые уязвимые во всей героиновой цепочке — маковые плантации. Плантация не лаборатория, джунглями ее сверху не замаскируешь. Посевы мака можно выжечь с воздуха напалмом или залить дефолиантами — препаратами, которые в больших дозах вызывают гибель растений. Тогда десятки тысяч горцев останутся без средств к существованию. Им останется лишь восстать против ограбившего их государства. Подобно горцам всего мира, они вооружены и отлично стреляют — мужчины, женщины и, конечно, дети. Горцы пополнят собой партизанские отряды, а каждый дом в горах станет крепостью.
Но у Мьянмы, беднейшей страны Индокитая, нет средств на то, чтобы коренным образом изменить хозяйство горцев. И все остается по-прежнему. Героин расползается отсюда главным образом в развитые страны, где уличные цены на него самые высокие. Белая смерть продолжает собирать свой «урожай», а юные партизаны на вырученные деньги закупают оружие, средства связи, одежду, продовольствие и многое другое. Готовятся новые захваты заложников: тайная война в джунглях продолжается.
После освобождения 26 октября 2002 года театрального здания на Дубровке (Москва) на российские власти обрушилась лавина критики. Корреспондент вещающей из Чехии радиостанции «Свобода» Петр Вайль в полемическом запале даже поставил Кремлю в пример действия властей Таиланда по освобождению больницы в Ратбури: вот, дескать, как чисто нужно проводить контр террористические операции!
Вайль давно известен своими антироссийскими взглядами, давно пытается оправдывать чеченский терроризм.
Не удивительно, что безоглядная пристрастность ввергла Пражского злопыхателя в сеть заблуждений. Нет и быть не может никаких аналогий между юными христианскими экстремистами из джунглей и исламскими смертниками, спустившимися с кавказских круч.
В отличие от ислама, христианство однозначно осуждает суицид, отказывая самоубийце в праве на погребение в кладбищенских пределах. Вот почему боевики Армии Бога и Энергичные Бирманские Студенческие Воины даже не угрожали взорвать больницу. Таиландским коммандос противостоял десяток мальчишек с огнестрельным оружием. Перед российским спецназом было свыше сорока увешанных взрывчаткой фанатиков.
Безнаказанность террористов надолго откладывается в головах у прочих правонарушителей: достаточно лишь раз проявить слабинку. Воспоминания об уступках таиландского правительства во время захвата посольства Мьянмы в Бангкоке в октябре 1999 года подтолкнуло к очередному захвату заложников не только бирманских повстанцев, но и уголовников. Девятерых зеков из провинциальной тюрьмы «Самут Сакхон» в 40 км юго-западнее Бангкока не остановила даже трагическая для террористов развязка в Ратбури.
Решив бежать, они заранее припасли ацетиленовую горелку с полным баллоном газа. Утром в среду 22 ноября 2000 года зеки взяли в заложники тюремного надзирателя и еще двоих сотрудников, на которых надели их же собственные наручники. Затем беглецы расплавили петли металлических тюремных ворот. Снаружи обнаружили микроавтобус, в котором сидели трое тюремных офицеров и предприниматель, поставлявший в тюрьму «Самут Сакхон» морепродукты. Размахивая отобранными пистолетами, заключенные загнали заложников в микроавтобус.
— Не вздумайте стрелять! — выкрикнул в лицо ошарашенным людям Муанг Уин, главарь похитителей. — В этом баллоне столько газа, что нас всех разнесет в клочья, если сюда попадет хоть одна паршивая пулька.
Сидевшим внутри офицерам и бизнесмену оставалось лишь поднять руки, после чего на их запястьях также защелкнулись наручники, а их пистолеты перекочевали в карманы налетчиков. Заложников стало семеро. Газовый баллон уложили на пол «микрика». Один из зеков уселся за руль, и автобус рванул с места. Но миновать последние, внешние ворота тюрьмы не удалось.
Когда распространилась весть о побеге, в тюрьму прибыли следователи. Их взорам предстал буддистский тюремный священник, 35-летний Удом Джитонгпан. В тюрьме его ненавидели все небудисты, поскольку Джитонгпан в миссионерском угаре стращал зеков ужасами нараки — многоэтажного подземного чистилища, где души умерших годами ожидают вселения в новое существо. Души грешников при этом терзают звери и насекомые, они задыхаются от запахов нечистот, их сбрасывают на заостренные колья, раздирают щипцами, варят в масле и т. д.
Сейчас Джитонгпан был не живее мумии: стало ясно, что его свалили ударом ноги, а затем пристрелили в голову. Выяснилось, что среди преступников лишь один таец, а все остальные происходили из Мьянмы. Воспользовавшись тем, что зеки отобрали у офицеров мобильные телефоны, силы безопасности установили с похитителями связь, причем переговоры транслировались в прямом эфире по радио и ТВ.
— Мы хотим домой, дайте нам уйти, и мы отпустим всех заложников на границе, — заявил Маунг Уин и пожаловался на ужасные тюремные условия: — Мы бы предпочли умереть, нежели оставаться здесь. Нам нечего терять: у нас безрадостное прошлое и нет будущего…
Весь Таиланд прильнул к телеэкранам и радиоприемникам. Видеооператоры подробным образом засняли интерьеры тюрьмы «Самут Сакхон», и тысячи людей содрогнулись, на миг представив себя на месте узников этого кошмарного места. Также все получили возможность полюбоваться решительным Маунг Уином, который, стоя рядом с микроавтобусом и не выпуская из рук пистолета, долгих 8 часов вел переговоры с властями по сотовому телефону.
Затем в эфир пошел репортаж о преступлениях, совершенных беглецами-бирманцами. Все они отбывали разные сроки за различные преступления от транспортировки наркотиков до убийства. Единственный тайский зек также был осужден за распространение наркотиков. Никто из девятки не выдвигал политических требований и вообще никак не был связан с политикой. Тем не менее они стремились вырваться из Таиланда на запад, где в непроходимых джунглях обосновались бирманские герильяс.
С наступлением темноты представители властей разрешили зекам покинуть тюрьму вместе со всеми заложниками. Позднее беглецы отпустили четверых пленников в обмен на топливо. Всю ночь они неслись по скоростной автомагистрали в направлении Мьянмы. Рано утром в четверг 23 ноября спустило колесо, и пришлось остановиться. Здесь, почти в 160 км от Бангкока, к хайвею с обеих сторон подступали джунгли. Часть зеков выбралась из «микрика», чтобы размять ноги и подкачать шину.
Беглецам и в голову не пришло, что колесо спустило не случайно. И уж тем более они не подозревали, что жители Таиланда — по крайней мере те, кто уже проснулись, — видят их сейчас в прямом эфире: видеокамеры были заранее закреплены и замаскированы на пальмах. Снайперы открыли из автоматических винтовок огонь, длившийся около минуты. Свидетелями агоний всех девятерых похитителей стали миллионы человек.
Затем на трассе, как из-под земли, появились медицинские фургоны, санитары с носилками, грузовики с солдатами и даже бронированный джип с премьер-министром Таиланда Ликпаем, который в качестве Минобороны координировал действия спецслужб. Трупы зеков накрыли белыми простынями, с заложников сняли наручники, одному из них пришлось сделать перевязку в связи с небольшим ранением. Здесь же, на фоне трупов, Хуан Ликпай сказал в микрофоны журналистов:
