— Фрагменты из древнеиндийских эпосов «Махабхарата» и «Пураны».
— А если обойтись без индусских фантазий и головоломок тибетских лам?
— Вас интересует месторасположение Шамбалы?
— Естественно. Должны же у нее существовать какие-то координаты.
— Они не подлежит разглашению.
— Но ведь все неразглашаемое когда-нибудь да предается разглашению.
— Только не месторасположение Шамбалы, — мягко заметил посланник этой таинственной страны.
— Не заблуждайтесь, Консул, не заблуждайтесь. И ее — тоже.
— Тем более что все это надо видеть глазами собственной души, — загадочно произнес Посланник Шамбалы.
— Да уж я постараюсь.
— Но готовность следует проявлять до прибытия в Шамбалу, а не после ее посещения, — предостерег Посланник и в буквальном смысле растворился перед ней в воздухе.
Не успела Фройнштаг осмыслить происшедшее или хотя бы прийти в себя, как, словно бы материализовавшись из небытия, над Плахой Повелителя возник дисколет.
«Неужели вырвемся отсюда?! — возрадовалась про себя Фройнштаг. — Этому стоит удивиться куда больше, нежели самому существованию некоего Внутреннего Мира с его Страной Атлантов».
На самом же деле в эти минуты ей не хотелось познавать ни тайны Шамбалы, ни особенности Внутреннего Мира. Единственное, что ей по-настоящему хотелось познать сейчас, так это струи душа, вкусный обед с чашкой кофе и постель, пусть даже в виде скромной корабельной лежанки.
Лилия взглянула на командующего эскадрой и поняла, что за его молчанием, словно за театральным занавесом незавершенной драмы, скрывается точно такое устремление.
Едва дисколет атлантов завис над плато, как в нижней части этого корабля образовался проем, и оттуда бесшумно выдвинулся трап.
Прежде чем ступить на него, Фройнштаг осмотрелась, в последний раз пыталась обнаружить какие-то признаки материального существования Неземного Мужчины.
— В общем-то, я уже стала привыкать к тому, что с возрастом мужчины предпочитают уходить от меня по-английски, не прощаясь, — пробормотала она, не теряя присутствия духа. — Но не таким же безнадежным способом!
Декабрь 1946 года. Антарктида.
Борт разведывательного самолета «Кобра».
Когда несколько минут спустя они с адмиралом оказалась в салоне американского разведывательного самолета, там встретили их, как вернувшихся с того света.
— Вас не было целую вечность, сэр! — взволнованно проговорил первый пилот, капитан Элфин, обращаясь к Брэду. — Это казалось невыносимым, поскольку мы были бессильны хоть как-то повлиять на развитие событий. И потом, мы уже подумали было…
— Ход ваших мыслей был верным, но преждевременным, — прервал его словоизлияние адмирал. — Возвращайтесь в свое кресло и запускайте двигатели.
— Это бессмысленно, сэр.
— Конкретнее.
— Мы не сможем взлететь. У нас нет полосы для разбега.
— Нас здесь немало, попытаемся расчистить.
— Все намного сложнее, сэр. Впереди образовалась трещина, а за ней виднеются торосы. По существу мы в западне, и даже трудно представить себе, каким образом можно из нее вырваться.
— Не предлагаете же вы устроить здесь полярную зимовку, капитан? Я понимаю, что вам не дают покоя лавры покоящегося где-то здесь капитана Роберта Скотта, а уж тем более — слава Амундсена, но увольте.
— Я взял с собой второго пилота и в сопровождении двух морских пехотинцев осмотрел окрестности, сэр, — молвил второй лейтенант морской пехоты Максвилл» как только поймал на себе взгляд командующего эскадрой. — Второй пилот заявил, что ситуация безнадежная. Мы вернулись и решили ждать вас.
— А дисколет еще здесь? — бросился к пока еще открытой дверце адмирал.
— Уже нет, сэр, — ответил кто-то из морских пехотинцев. — Исчез. Мгновенно, словно испарился.
— Проклятье. И мы не знаем, как его вернуть? — взглянул он на Фройнштаг.
— Надо подумать.
— А ведь этот тибетский проходимец Консул обещал доставить вас до континентальной базы, — язвительно напомнил Брэд. — Что-то плоховато вы его уговаривали, леди Фройнштаг.
— Возможно, и доставил бы, не будь рядом со мной вас, адмирал, — отплатила ему той же монетой журналистка. — Не я виновата, что ваше присутствие его совершенно не вдохновляет.
Адмирал не ожидал такого отпора и заметно растерялся. Впрочем, он и не пытался накалять сейчас отношения с германкой, от которой во многом зависело теперь его собственное спасение.
Прочувствовав неловкость создавшейся ситуации, остальные джентльмены вежливо отвели взгляды. Этим-то Брэд и воспользовался:
— Но вы, капитан Элфин, хотя бы догадались сообщить в «Адмирал-Форт» и на авианосец «Флорида» о том, в какой ситуации мы здесь оказались?
— Сообщили, сэр, — заверил первый пилот.
— Ну и?..
— Транспортный самолет-спасатель мы пока не вызывали, решили прежде дождаться вас.
— И зря теряли время.
— Но он здесь тоже не сядет. Для начала следует подыскать площадку хотя бы для посадки легкого полярного самолета. Трещина небольшая, и если бы нам доставили сюда несколько стальных листов и сварочный аппарат, можно было бы сварить мостик, а торосы рвануть динамитом и расчистить полосу от их осколков.
— Гениальное решение, капитан. Вопрос: почему до сих пор вы не затребовали эту сталь и этот аппарат?
— Не знали, чем завершатся ваши переговоры. Да и наша авиация вряд ли смогла бы пробиться сюда. Не хотелось провоцировать германцев и атлантов на новые нападения и новые воздушные бои. У нас и так много потерь.
— Постойте, — поморщился адмирал. — О каких воздушных боях и потерях идет речь?
— О наших, сэр, о значительных. Разве вам не доложили?
— Кто и каким образом мог доложить мне об этом, в антарктических подземельях?!
— Мы считали, что это мог сделать Консул, или кто-либо из атлантов… — попытался объясниться капитан Элфин, растерянно глядя на Фройнштаг, словно догадывался, что ей уже все известно.
— Мне удалось подслушать, о чем в общих чертах вице-адмирал фон Готт говорил с командующим своего воинства, — призналась она Брэду — К сожалению, я не могла сообщить вам об этом в присутствии Консула.
— Но теперь-то вам уже ничто не мешает сообщить мне то, что вы обязаны были сообщить немедленно?
— Опять забываетесь, господин адмирал. Я — не ваша подчиненная, поэтому не обязана сообщать о чем-либо, что мне стало известно. Мало того, перед вами журналистка, защищенная правами, предусмотренными нормами международного права.
— Прошу прощения, Фройнштаг, Я-то все еще вижу в вас талантливую разведчицу Только просьба: не томите душу.
То, что адмирал услышал от Лилии, повергло его в окончательно уныние. Тем более что, по самым свежим данным, линкор «Колорадо» уже затонул, а командир основательно поврежденной субмарины «Хардести» выяснил, что самостоятельно добраться до Кейптауна не сможет и запросил помощи. Имеются повреждения, погибшие и раненые — на эсминце «Портсмут» и ледоколе «Принц Эдуард».
Угнетающее молчание командующего Полярной эскадрой было прервано единственной его фразой:
— По крайней мере, теперь командование флота уже не сможет обвинять, что я умышленно нагнетал атмосферу и понапрасну гнал в Антарктику целую эскадру боевых кораблей.
И тут Фройнштаг поняла, что где-то в глубине души адмирал даже рад этим потерям, которые действительно становились убедительным аргументом в правоте доктора Брэда как полярного исследователя. Хотя и повергали его в глазах тех же флотских штабистов как боевого адмирала.
— Будем запрашивать авианосец «Флорида», сэр? — обратился к нему старший мастер-сержант Хастон.
— Причем как можно скорее, — вышел из оцепенения командующий. — Авианосец и базу «Адмирал-Форт». Самый худший вариант — мы оставляем наш самолет здесь и эвакуируемся на базу.
— Предварительно взорвав мою машину, — уточнил капитан Элфин. — Но это самый крайний, гибельный вариант.
— Мы, точнее вы, Фройнштаг, могли бы каким-то образом связаться с Консулом или, на крайний случай, с кем-то их руководителей Рейх-Атлантиды? — откровенно занервничал адмирал.
— Стоп-стоп! Нельзя наводить на нас германскую авиацию, — молвил первый пилот.
— Они прекрасно знают, где мы приземлились, — «успокоила» его гауптштурмфюрер. — Адмирал фон Готт находился в Акросе вместе с нами.
— Не теряйте времени, Фройнштаг. И вы, капитан Элфин, — тоже. У нас две радиостанции. Действуйте. Я только что вырвался из последнего круга «дантового ада», и теперь в мой планы не входит замерзать здесь, посреди Антарктиды.
Однако не успела Фройнштаг сообразить, каким образом выйти на Консула или на адмирала фон Готта, как из радиоотсека выглянул второй радист-перехватчик, штаб-сержант Адэр.
