Никто не подозревал, что в числе зрителей случайно оказался офицер ФСБ. Уже в течение первого часа после начала теракта он доложил своему руководству ориентировочное количество захватчиков, их вооружение и схему минирования. Доложил офицер и о том, что чеченкам с поясами шахидок нечего терять: все они лишились в боях с федералами отцов, мужей, братьев или сыновей.
Истишха'д — вот для чего приехали они в Москву. Это новое в исламе понятие основатель и духовный лидер ХаМаСа шейх Ахмед Ясин выдумал для обозначения теракта самоубийцы против «неверных». Страсть к ритуальному самопожертвованию чеченцы переняли у арабских наемников вместе с целым арсеналом прочих средств борьбы против цивилизации. «Независимой Ичкерии» вполне хватило на это трех межвоенных лет в 1996–1999 годах.
Спустя десять минут продюсер «Норд-Оста» почувствовал запах гари: софиты как светили в момент захвата на максимальной мощности, так и продолжали светить. Георгий Васильев представился боевикам и объяснил, что даже небольшой пожар в театре чреват катастрофой из-за бешеной тяги и обилия электропроводки. Но катастрофический пожар мигом спутал бы планы чеченцев и сделал бы тщательно подготовленный теракт совершенно бессмысленным.
Чеченцы разрешили Васильеву вместе с начальником осветительного цеха убрать лишнее освещение и вообще обесточить от греха подальше все электроустановки, включая компьютеры. И тут возникла проблема, о которой редко задумываются люди, узнавая о захвате заложников: детям и взрослым захотелось в туалет, у многих это желание было «подогрето» сильным стрессом. Особенно тяжко пришлось беременным женщинам и мужчинам с проблемами предстательной железы.
Выпускать людей из зала в обычные туалеты террористы отказались, резонно полагая, что заложники попытаются сбежать, а спецназ попытается ворваться вместе с ними в зал. Продюсер Васильев, заслуживший к этому времени некоторое доверие террористов, показал несколько изолированных помещений, примыкающих к залу. Туда немедленно бросились истерпевшиеся заложники.
Васильев не знал, разумеется, что его друг Иващенко, пропустив вперед артистов, последним выбрался из гримерки и повис в трех этажах над тротуаром. Тут-то и не выдержала веревка, сплетенная из сценических костюмов: Иващенко грохнулся на асфальт и очень скоро оказался в госпитале ветеранов войн, расположенном по соседству со злополучным ДК. Со сломанной ногой, но на воле. Для тех же, с кем он только что находился под одной крышей, все еще только начиналось.
Укрывшаяся в монтажной семерка провела два полных тревоги часа, прежде чем кому-то из них удалось дозвониться в службу спасения. Объяснили, что окно монтажной забрано прочной стальной решеткой, иначе отсюда можно было бы бежать. Да и спецназ тем же путем может проникнуть в здание.
К 23 часам импровизированные туалеты превратились в зловонные клоаки. Террорист в маске обратился к зрительному залу на чистом русском языке:
— Дети из первых рядов партера, подойдите сюда, ко мне. Быстренько, я кому говорю.
Послышался детский плач, матери вцепились в своих малышей, поднялась паника.
— Я никуда не пойду, мамочка, — громко всхлипывала девочка семи лет.
— Не бойтесь, мы не тронем ваших детей, — послышалось из-под маски. — Малышей мы отпустим!
Возле чеченца собрались два десятка мальчиков и девочек. Отобрав шестерых самых на вид маленьких, террорист отправил остальных по местам: «Вы уже слишком большие!». Среди детей оказались и юные артисты мюзикла — с нарисованными веснушками на бледных лицах, в сценических костюмах.
— Передайте, что когда ваши власти прекратят войну и выведут войска из Чечни, мы освободим всех! — выкрикнул террорист уходящим детям.
Ни чеченцы, ни заложники не подозревали, что в 23.30 по двору театра к окну монтажной подошли крепкие парни в робах МЧС. Помощник режиссера посветил переносным фонарем в распахнутое черное окно. Появились гидравлические ножницы, и скоро решетка, сваренная из полудюймовой стальной проволоки, бесшумно легла на асфальт. Следом за ней выскользнули семеро спасшихся в монтажной мужчин.
Несколькими минутами позднее грузовичок марки «Газель» доставил освобожденных детей в ближайшую школу № 1274. Здесь, на 2-й Дубровской улице, уже был спешно оборудован штаб московского ГУВД. В кабинете директора счастливчиков ЖДАЛ сладкий чай, в кабинете биологии — милицейские следователи, а в вестибюле — целая толпа родителей. Опытные похитители людей, чеченцы знали, что взятые в заложники дети подобны козырным картам. Ими нельзя разбрасываться, но в то же время освобождение нескольких ребятишек должно положительно сказаться на имидже похитителей.
Тем временем чеченцы, свободные от несения «службы» в охранении, развлекали себя экстренными телепередачами, которые велись с места теракта. Поначалу в эфире свирепствовала свобода слова: корреспонденты озвучивали и старались показать каждый шаг «силовиков». Террористы знали и то, сколько вокруг здания боевых машин пехоты, и то, что прибыли бойцы дивизии имени Дзержинского…
С особым интересом чеченцы выслушали в прямом эфире генерального продюсера мюзикла «Норд-Ост». Александр Цекало зачем-то подробно рассказал, каким образом можно незаметно для террористов проникнуть внутрь здания бывшего ДК. После этого интервью несколько боевиков бросились баррикадировать и минировать указанные им направления.
Ближе к полуночи Георгий Васильев предложил использовать в качестве туалета сцену с опущенным занавесом, но террористы отказались от этой идеи. Сцена была слишком велика и темна: заложники могли затеять там бунт или побег. Несколько человек, не дождавшись окончания дискуссии, успели обмочиться. Наконец захватчики одобрили устройство туалета в оркестровой яме, где даже имелась подсветка — маленькие лампочки на нотных пюпитрах.
Пользоваться «удобствами» следовало так. Подойдя к парапету оркестровой ямы, желающий подпрыгивал и отжимался на руках. Затем, усевшись на парапете, предстояло перекинуть ноги на стул, который стоял внизу. Со стула уже можно было спуститься на пол ямы и выбрать наименее загаженное местечко. Естественно, малышам и пожилым людям эта процедура была не по силам. Вдобавок чеченские вдовы приказали подходить к яме по одному и разрешали забраться в нее следующему только после того, как предыдущий заложник занимал свое место в зале.
Никакие доводы разума, никакая арифметика не действовали — дескать, если на каждого из 750 человек отвести хотя бы минуту пребывания в яме, то потребуются 12,5 часов, чтобы все однократно сходили в туалет. Между тем кое-кого подпирало не только по-маленькому, но и по-большому. Кое-кто не выдерживал и бросался справлять нужду к ближайшей стенке, рискуя получить пулю. Потом, сгорая со стыда, люди возвращались на свои места, а вскоре в подобной ситуации оказывались их соседи.
Когда по залу пополз запах испражнений, чеченки разрешили заложникам лазать в оркестровую яму столько, сколько заблагорассудится. Потянулась чудовищная ночь. В конце концов моча просочилась из ямы на электропроводку, произошло короткое замыкание, и загорелась изоляция. Продюсер Васильев и начальник осветителей Федякин отсекли силовой кабель, а затем погасили пламя огнетушителем.
В это время снаружи здания несколько поддатых тинэйджеров размахивали рукописным плакатом: «Русские мужчины, заменим собой заложниц». Ломились через милицейские кордоны молодые парни:
— Разрешите пройти, мы обменяем себя на заложников!
Пока ОМОН оттеснял зевак и телевизионщиков, никто не заметил Ольги Романовой. Эта 26-летняя женщина с внешностью кинозвезды жила неподалеку с родителями. Входы и выходы бывшего ДК она знала назубок с детства. Ольгу проморгали все — и ОМОН, и спецназ, и МЧС, и медики, и войска. Неожиданно красавица влетела в зрительный зал и плюхнулась в свободное кресло.
— А ну встать! — боевик в маске ошарашенно повел стволом. — Ты откуда?
— Да вы что, ребята? Я всю жизнь в этот ДК еще со школы хожу!
— Как же ты сюда прошла? Конкретно!
— Как все люди ходят, через двери! — ответила бесстрашная девушка и попросила: — Ребят, хватит играть в игрушки. Давайте договоримся, отпустите хотя бы детей!
Чеченцы насторожились. От красавицы пахло спиртным, но это ничего не объясняло, от федералов в Чечне тоже частенько попахивало алкоголем.
— Может, разведчица? — сказал один боевик напарнику по-чеченски. — Мы же видели по телевизору, что менты сюда никого не пускают!
— Похоже, ее заслала ФСБ, — озабоченно кивнул второй. — Хотят отвлечь наше внимание перед началом штурма…
Тут перед Ольгой появился молодой предводитель террористов — единственный мужчина, не носивший маски. Глаза его мгновенно налились кровью. Вцепившись девушке в плечи, он поволок ее в вестибюль с криком:
