Женщины начали тяжко вздыхать. Иные, теребя концы платков, отвернулись от круга.
— Ну вы! Хватит! — не строго прикрикнул на них Поликарп Федорович. — И началось тут, сынки мои, невиданное побоище. Пошли гитлеровцы по деревне, начали вытаскивать всех из домов, из окопов, начали зверски убивать целые семьи. Загнали около тридцати женщин с малыми детьми в колхозную баню, облили бензином — и зажгли. Все погорели там… Ну вы, бабы! Хватит вам! А к горевшей бане согнали еще с сотню людей. Целые семьи выстроили: тут семья Якова» Николаевича Романенкова, тут — Ивана Трифонцева, рядом — Марка Феоктистова. Старики, бабы с грудными ребятами, девушки-невесты…
Поликарп Федорович замолк, начал вновь развертывать кисет. Один из гвардейцев тихонько спросил:
— И расстреляли?
— Всех. Из пулемета… — ответил Поликарп Федорович и указал на группу сельчан, что толпились вокруг. — Вот все, кто остался в нашей деревне…
…Эта встреча произошла утром. Утешив и ободрив сельчан чем могли, гвардейцы вновь пошли вперед. И в этот день освободили еще несколько селений.
13 октября 1943 г.
Столетия победно звенит русское оружие. Высокого торжества в воинском искусстве Россия достигла при гениальном полководце Александре Суворове. Его армия чудо-богатырей вплела много новых лавров в венок русской воинской славы.
Полководец Александр Суворов создавал такую армию, которая всегда готова была на любой подвиг во имя Отечества, с презрением относилась ко всем трудностям и опасностям, сражалась с эпическим спокойствием, сказочным упорством и стойкостью, с неудержимой стремительностью, с былинной удалью и храбростью. Суворов развивал в русском солдате лучшие его качества: выносливость, умение совершать длительные и быстрые переходы, воевать в любой обстановке, в любых условиях, стойко и мужественно переносить все лишения и невзгоды боевой Жизни. Он учил смелости, равной дерзости, стремлению 1; разумному риску, львиной храбрости и самоотверженности в бою.
…Орден Александра Суворова — высшая военная награда за воинское мастерство. Введение его — ярчайший показатель того, что Красная Армия является верной наследницей и продолжательницей прекрасных суворовских традиций. Советские военные теоретики в совершенстве развили и дополнили суворовскую науку побеждать. И она вновь столкнулась с немецкой военной наукой. И вновь доказала несовершенство немецкой военной науки в основе основ.
В Великой Отечественной войне наша армия вновь навечно прославила непобедимое русское оружие. В венок нашей военной славы вплетены новые неувядаемые лавры. Достаточно сказать одно слово «Сталинград» — и весь мир видит, как живут в нашей армии суворовские традиции.
Эти традиции наших воинов с необычайной яркостью проявились в Отечественной войне. Они те же, что были при Суворове. Но они стали еще сильнее. У наших солдат и офицеров теперь особенно ясное понимание цели войны, своей великой освободительной миссии. Они сильно, как никогда, любят свою Советскую Родину. Они ненавидят врага всей душой. Это дает им силы, чтобы сражаться, как учил Суворов.
Вот гвардии майор Николай Трибушный — кавалер двух орденов Суворова. Его батальон смелым маневром захватил важнейший укрепленный узел и тем самым дал возможность нашим войскам прорвать вражескую оборону на большом участке. Разве это не суворовская манера действовать решительно и дерзко?
Вот гвардии рядовой Александр Матросов — Герой Советского Союза. Он бросился на амбразуру вражеского дзота, смертью своей проложив путь наступающей роте. Разве это не суворовская готовность к самопожертвованию во имя Родины?
Это и есть потомки суворовских чудо-богатырей. Много у нас таких, как они. Остальные стремятся быть такими. И в этом наша сила. Великая, бессмертная сила!
7 ноября 1943 г.
27 июля 1918 года, вскоре после V съезда Советов, на котором была принята первая Советская Конституция, Владимиру Ильичу Ленину принесли новенькую печать верховного органа Советского государства. Шумно радуясь, он сделал оттиск ее на чистом листе бумаги, взглянул на него издали — и живым весенним светом наполнились его глаза. Эта печать знаменовала собой великое национальное торжество. Она была символом новой государственности, новой эпохи.
Владимир Ильич был очень взволнован. Выбрав свободную минуту, он написал письмо Кларе Цеткин и на письме сделал оттиск печати. Это был счастливый день.
Вскоре к Владимиру Ильичу явился Шейнкман — председатель Казанского комитета партии, делегат V съезда, вместе с Лениным составлявший Конституцию.
— Хотя я и болен, — сказал Шейнкман, — но все же поеду в Казань…
Владимир Ильич сказал, что если он может, то надо ехать быстрее: Казань находится под большой угрозой. От спасения ее во многом зависела судьба первого Советского государства.
Это было тяжелое время. Интервенты высадили войска на Севере. Они захватили Дальний Восток. Контрреволюционные мятежи поднялись на Северном Кавказе и на Дону. На Волге и в Сибири восстал отправлявшийся на родину чехословацкий корпус. Во всех концах страны запылали огни гражданской войны.
На другой день Шейнкман уехал в Казань. Он пытался организовать оборону города, создал несколько коммунистических отрядов, но было уже поздно. Белогвардейцы подошли близко к Казани, а их агенты и изменники подняли мятеж в городе. Перед вечером 8 августа Казань была захвачена силами контрреволюции. Мы понесли огромную потерю. Захватив Казань, контрреволюция начала спешно готовиться к походу на Москву. Создалась необычайно напряженная, тревожная обстановка. Речь шла о жизни и смерти Советского государства.
Вот тогда-то к Волге и была брошена 27-я стрелковая дивизия — одна из лучших дивизий молодой Красной Армии. В ее составе был и 241-й Крестьянский полк, ныне Н-ский гвардейский, из истории которого мы и даем некоторые материалы. Этот полк был создан ранней весной восемнадцатого года из двух партизанских отрядов Гомельского и Стародубского уездов, которые с первых дней Советской власти дрались за нее в родных местах и широко прославили себя беспримерным мужеством и отвагой.
…Против Казани, на правом берегу Волги, большая гора с голой вершиной; на склонах ее к реке, утопая в яблоневых садах, раскинулось селение Верхний Услон. Если встать на вершине горы — откроется величественная панорама. Под горой — солнечная гладь Волги, за низкой поймой, поросшей кустарником, в опаловой дымке — тускло мерцающая Казань с куполом собора Петра и Павла, с золотыми полумесяцами татарских мечетей. А на запад — волнистые приволжские степи, деревеньки в лощинах под ветлами…
На этой горе белогвардейцы установили мощную батарею. Она защищала все подступы к Казани на Правобережье Волги. Чтобы взять Казань — надо было прежде всего взять Верхний Услон. Именно сюда, на этот участок борьбы, и была брошена 27-я дивизия, и в частности — 241-й Крестьянский полк.
Лето было знойное. Гомельчане и стародубцы, запыленные и усталые, но настроенные весело, шумно двигались к верхнеуслонской горе. В русских деревнях их угощали яблоками и зеленью с огородов; в татарских навстречу им выходили девушки с длинными черными косами, увешанными серебром, и на вышитых полотенцах подавали масло, а в глиняных кувшинах — топленое молоко.
27 августа начались бои за Верхний Услон. Из-за моста, висящего фигурной громадой у Вязовых, перед рассветом к Верхнему Услону спустились несколько судов Волжской флотилии Николая Маркина. Они открыли дружный и сильный артиллерийский огонь по горе. Одновременно 241-й Крестьянский полк ударил с запада. Борьба была необычайно трудной и жестокой. Гомельчане и стародубцы сражались беззаветно. Многие, очень многие из них — к сожалению, сейчас нельзя установить их имена — показали здесь прекрасные примеры героизма, презрения к смерти.
Двенадцать дней, то затихая, то разгораясь, продолжалось большое — особенно по тем временам — и ожесточенное сражение вокруг горы. Белогвардейцы отстаивали ее всеми силами. Но натиск гомельчан и Стародубцев был неудержим, и вера их в победу — неиссякаема. С большим трудом отбили они у врага несколько деревень и прорвались к подножию горы. Бой достиг наивысшего предела. И тут какой-то ловкий артиллерист из полка (слава ему!) метким снарядом разнес штаб белогвардейской группы, защищавшей Верхний Услон. В стане врага поднялась паника. Гомельчане и стародубцы, поддержанные другими частями дивизии, начали штурм горы. Утром 8 сентября они были на ее вершине. У разбитых белогвардейских орудий было поднято Красное знамя.
В тот же день Владимир Ильич послал войскам, одержавшим блестящую победу на Волге, поздравительную телеграмму. В ней он требовал изгнать белогвардейцев из Казани и говорил, что освобождение ее — есть спасение не только русской, но и мировой революции. Бойцы 241-го Крестьянского полка, с огромным воодушевлением отвечая на приветствия Ильича, торжественно поклялись:
