Маяк острова Сухо после боя 22 октября 1942 г.
В результате наших дружных действий фашисты, встретив отпор, снова стали отходить к третьему орудию. Их поддерживали 20-миллиметровые автоматы с десантных кораблей.
Я получил еще одно ранение, на этот раз в живот. Неимоверно трудно было переползать от одной огневой точки к другой. К тому же был ранен в руку Строганов, и помогать мне он уже не мог. В начале боя тяжелые ранения получили командир огневого взвода младший лейтенант Чирченко и старшина комендоров Смирнов. Управление на некоторое время оказалось нарушенным. Люди подчас терялись, не знали, что им делать. И все же они сражались героически.
Какие это были замечательные люди!
В ходе ожесточенной схватки с врагом, лишенные связи, мы не знали, что предпринято командованием флотилии, чтобы помочь нам. Эта помощь оказалась энергичной и своевременной. Вскоре после начала боя над островом появились наши самолеты. Фашистские «юнкерсы» и «мессершмитты» сразу же исчезли. Мы почувствовали поддержку боевых друзей, и силы наши удесятерились. Я дал оповещение по цепи: «В воздухе наши самолеты! Будем стоять за Родину до последнего, до полного разгрома врага!»
Горстка израненных защитников острова усилила нажим на фашистов. Не выдержав нашего огня, а в отдельных местах и штыковых рукопашных схваток, противник начал отходить к своим десантным средствам.
При отходе десантных средств корабли фашистов вновь открыли огонь по острову. Под его прикрытием они пытались снять личный состав с подбитых нами и выброшенных на камни трех своих судов. Мы тоже открыли огонь и потопили два десантных катера.
Противник поспешно отходил от острова. Причину этого мы поняли тогда, когда увидели массу наших самолетов, штурмовавших вражеские корабли, и приближавшиеся канонерские лодки флотилии. Приказал сигнальщику Антоненко связаться с одной из них. Но, к сожалению, все средства связи у нас сгорели. Пришлось использовать на семафорные флажки простыни. Но и из этой попытки ничего не получилось: наш вызов не увидели.
Чтобы как-то сообщить канлодкам, что остров находится в наших руках, я приказал снова открыть огонь по фашистам. И в тот же момент одна из канлодок начала стрелять по уходившим кораблям врага.
Так мы поняли друг друга…
В 11 часов 20 минут батарея прекратила огонь. На Сухо воцарилась тишина. Вблизи острова дымились выброшенные на камни три корабля противника, торчали из воды два разбитых катера.
Полыхал пожар и на острове. Руководил его тушением военинженер 3-го ранга В. С. Мельницкий.
Ко мне в четвертый раз подошел санинструктор Каинов, предлагая перевязать раны. Я спросил:
— Всем ли раненым оказана помощь?
— Всем раненым помощь оказана. Только вот вы…
В землянке санинструктор перевязал мои раны. Я почувствовал крайнюю усталость и слабость.
Гарнизон острова вместе с дозорными кораблями ТЩ-100 и МО-171 закончил бой. Добивать отступающего противника продолжали корабли Ладожской военной флотилии, летчики Краснознаменного Балтийского флота, Ленинградского и Волховского фронтов.
Неувядаемой славой покрыли себя героические защитники острова Сухо. В жесточайшей схватке с вооруженным до зубов противником, в невероятно тяжелых условиях гарнизон острова не только выдержал натиск врага, но и сам нанес ему большой урон.
Мы потеряли убитыми и ранеными около 50 процентов своего состава. Большинство батарейцев, будучи раненными, и даже не по одному разу, не покидали боевых постов. Благодаря таким защитникам Сухо, как молодой матрос А. В. Строганов, главный старшина И. И. Мартынов, старшина 2-й статьи П. Е. Пугач, матросы П. И. Уличев, П. А. Лукашев, А. А. Каинов, Л. М. Рубин, В. И. Иванов, И. Г. Мезенцев, Н. И. Котов, Айтуганов, Ф. М. Рахманов, Н. Н. Шемякин, Бурмистров, и многим другим враг был сброшен с острова.
Слава вам, отважные балтийцы, героически сражавшиеся на Ладоге!
Инженер-капитан 1-го ранга П. К. КАРГИН
Петр Константинович Каргин окончил в 1939 году Военно-морское училище. Принимал участие в составе Ладожской военной флотилии в боях с белофиннами. Великая Отечественная война застала П. Н. Каргина в должности командира ТЩ-100. Под его командованием тральщик активно участвовал во всех боевых операциях на Ладожском озере. Особенно отличился экипаж корабля в боях за остров Сухо.
Охраняем «Дорогу жизни»
ТЩ-100 в отличие от других кораблей, входивших в состав 6-го дивизиона тральщиков, был более быстроходным и маневренным. Основное же преимущество «сотки» заключалось в ее вооружении. Если на тральщиках типа «ижорец» было по одному 45-миллиметровому орудию, находившемуся в носовой части корабля, то у нас стояла такая же пушка еще и на корме.
На ТЩ-100 служили кадровые офицеры, старшины и матросы. Боевую и повседневную организацию корабельной службы еще перед началом войны мы отработали отлично. Слаженность экипажа была образцовой, и мы ее постоянно поддерживали. Это чувствовалось во всем — и во время ведения боя, и в организации и несении службы, и во внешнем виде, выправке моряков и беспрекословном, четком выполнении приказов.
Каждый выход «сотки» на задание воспринимался экипажем с энтузиазмом. Служить на этом корабле было легко, хотя обстановка часто складывалась очень неблагоприятная.
Командир дивизиона Михаил Павлович Рупышев, простой и доступный человек, неторопливый и осмотрительный, всегда держал свой вымпел на «сотке». Хотя управлять подразделением кораблей, которые часто выполняли боевые задачи самостоятельно, нелегкое дело, Михаил Павлович сумел найти общий язык с каждым офицером. Пользовался он непререкаемым авторитетом и у матросов.
Я был командиром «сотки» и в отсутствие Рупышева замещал комдива. В наш офицерский коллектив входили: связист дивизиона Яков Аронович Бергер, комиссар дивизиона Юрий Александрович Олешко, комиссар корабля Константин Петрович Сыромолотов, командир электромеханической боевой части Исай Ефимович Монастырский и другие.
Душой офицерского коллектива был Я. А. Бергер, исполнявший одновременно обязанности и связиста, и начальника штаба. Он умел быстро и правильно оценивать обстановку, налаживать связь между кораблями и берегом, в кают-компании покорял своими интересными рассказами.
В свободное время мы всегда собирались в кают-компании, делились впечатлениями о наших боевых делах, обсуждали обстановку на фронтах.
Основная задача, возложенная на дивизион тральщиков, заключалась в охране водной трассы, связывавшей осажденный Ленинград с Большой землей. Этому было подчинено все. Ради успешного выполнения этой задачи люди часто делали непосильное. Корабли плавали днем и ночью, приходя в базу на несколько часов лишь для приема горючего, боеприпасов и продовольствия. Мы буксировали баржи, перевозили срочные грузы, конвоировали караваны судов. Попытки врага ставить на наших коммуникациях мины с самолетов и катеров вынуждали нас проводить контрольное траление фарватеров…
По данным нашей разведки, противник концентрировал свои десантные корабли в базах северо-западного побережья Ладожского озера в Сортанлахти и Саунасари. Эти действия врага раскрывали его намерения в ближайшее время высадить где-то десант, чтобы прервать наши последние коммуникации к городу Ленина.
Опасность была серьезной. По-видимому, командующий флотилией В. С. Чероков своевременно оценил обстановку и учитывал эту угрозу. Дозорные корабли выставлялись на всех участках, откуда мог появиться десант противника или могли быть предприняты минно-заградительные действия его катеров и кораблей.
В конце июля определился район несения дозора и для ТЩ-100. Нам поручили охранять самый важный участок «Дороги жизни» — узкий выход из Волховской губы в озеро южнее острова Сухо. Здесь днем и ночью следовали караваны, отдельные корабли и суда из Новой Ладоги в Морье или Осиновец и обратно. Движение на этой трассе нарастало. С помощью воздушной разведки враг внимательно следил за перевозками и периодически наносил удары по судам на переходе и на стоянках.
В июле и августе на Ладоге обычно стоит хорошая погода. Большую часть суток светло. Это позволяло нам своевременно обнаруживать самолеты противника, облегчало несение дозора.
Нам, находившимся днем и ночью в самом ответственном районе «Дороги жизни», доставалось, видимо, не меньше, чем другим дозорным кораблям. Особенно напряженной и ответственной была вахта сигнальщиков и комендоров, которые буквально жили на своих боевых постах.
Начиная с конца июля ТЩ-100 один раз в две недели подходил к пирсу в Новой Ладоге. Здесь нам уже были приготовлены необходимые запасы топлива, продовольствия, боеприпасов и другое снабжение, которое мы заказывали по радио заранее. В эти 3–4 часа, пока шла погрузка и приемка грузов от порта, моряки получали почту, отправляли письма родным.
