- Ты не смотри на меня так… - произнёс капитан, обращаясь ко мне словно мы сто лет были знакомы. - Думаешь, мне самому всё это нравится? Я же тут прикомандированный! Вот и приходится здесь торчать… Вместе с этими…
Я был поражён. Мои совсем недавние закономерные догадки о том, что на "таких" должностях служат только представители нетрадиционной, скажем так, социальной ориентации… Словом, всё вроде бы совпадало! И мои аналитические заметки, и сегодняшнее поведение помощника коменданта… И вдруг это чистосердечное признание случайно оказавшегося в "их" среде нормального человека. Причём, в армейском статусе "старого капитана"…
- Я бы уж лучше в Грозный поехал. - говорил мой новый знакомый. - Да только вот сюда приставили! Этим майорам и полковникам ведь западло около шлагбаума стоять!
- А этот Денисенко?! - поинтересовался я. - Он тоже что-ли у шлагбаума стоит?
Товарищ капитан ответил почти сразу… Но сперва прозвучало одно не совсем печатное слово-выражение… Или же слово-сочетание… В общем, смысл был понятен и без этих грамматических тонкостей.
- Он тут только шмоном занимается! - продолжал старый кэп. - Шерстит всё подряд! Ничем не гнушается, зараза!.. И ведь не только для себя, а всё больше для своих начальников старается… Тут у нас четыре майора и один полковник!.. Полкан значит самый главный… Вот этот Денискин для них и старается! Они к вечеру столько всего увозят!..
Тут я удивился опять.
- И это тоже заберут? - спросил я, показывая на "наше" трофейное богатство.
Но усатый капитан лишь усмехнулся:
- Да это мелочь! Ковёр ещё может быть приберут… Чтобы в комнате отдыха постелить… Ну, телевизор туда же поставят… Если рабочий… А всё остальное…
Всё остальное имущество действительно представляло собой жалкое зрелище: разбитый в щепки ящик с битыми бутылками, безжалостно растоптанный вентилятор, ручной пылесос "Шмель" со всё-таки появившимися "механическими повреждениями". Ну, и эти два злополучных телевизора…
И тем не менее!.. От КПП в нашу сторону зашагало двое дневальных. Они подошли к свёрнутому ковру. Но когда один дневальный взялся было за ручной пылесос, то этот старый-престарый "Шмель" поднялся в воздух только в виде пластмассового корпуса с рукоятью снаружи и моторчиком внутри. Только что отвалившаяся труба с насадкой осталась лежать на ковре. Солдат взял в руки обе половинки пылесоса и, развернувшись, продемонстрировал их жалкое состояние какому-то военному, наблюдавшему за ним из окна КПП. Тот махнул рукой и"Шмель" был брошен в грязь…
Затем дневальные развернули трофейный ковёр. Нам с капитаном было хорошо заметно какое-то подозрительно свежее пятно, которое расплылось по центру ковра…
"Успели что ли?.. - подумал я. - Обо… "Обмыть?" Вот это да! Молодцы-пудановцы! Всей группой что ли постарались?"
Я ухмыльнулся. Товарищ капитан тоже… Но тот военный показал из окна свой большой палец, задорно торчавший кверху над остальными пальцами в кулаке. Видимо, в знак своего одобрения… И дневальные принялись старательно скручивать ковёр в тугой рулон. Который затем аккуратненько понесли на своих плечах. Ну, разумеется!.. В сторону своего контрольно-пропускного пункта.
- Видел? - спросил меня товарищ капитан. - Ничем не брезгуют!
Тут я подумал, что тот военный из окна ведь не видел этот ковёр во всей его "красе". Хотя… Если верить этому усатому капитану, то его здешние "сослуживцы" способны "не заметить" и эдакие мелочи…
Дневальные вернулись на штрафстоянку и без лишних слов взялись за "Стерлинг". Этот напольный вентилятор был сломан не только в своей верхней части, где уцелела только одна синяя лопасть. У самого своего основания была сломана стойка-держатель, что автоматически зачисляло этот "Стерлинг" в безвозвратные потери. Однако имеющиеся повреждения солдат не смутили. Они не стали ничего показывать "тому" наблюдателю, а преспокойненько скрутили электрический шнур питания и молча взялись за вентиляторные останки. Один дневальный нёс круглую обрешётку, внутри которой трепыхалась одна-единственная лопасть и лежали две сломанные… А другой солдат бережно тащил основание и стойку…
- Тьфу, блядь! - выругался усатый кэп. - И вот так на виду у всех! Ни стыда и ни совести…
А ведь он был прав! Ибо вокруг нас продолжалась насыщенная жизнь большого аэродрома. По главной магистрали проезжали военные грузовики, спецавтомобили и служебные УАЗики… Один раз я увидал даже автобус "Кубань", специально выпускавшийся когда-то только для наших войск, дислоцированных в Восточной Европе. Также по этой дороге шли люди: как поодиночке, так и небольшими группами… Видимо, у них не имелось возможности прокатиться до Моздока на своих штатных или случайно-попутных колёсах. Поэтому люди шли пешком… Ну, и разумеется, глазели по сторонам… Но большей частью все таращились на эту "расчудесную" штрафстоянку, расположившуюся от дороги метрах в пятидесяти… Ведь только здесь имелось столько всего любопытного: сидящий на телевизоре капитан с полосатой палочкой, лейтенант с двумя охотничьими ружьями в одной руке и какой-то странной толстоствольной "штуковиной" в другой… Ну, и второй "Рекорд" с треснутым экраном, разломанный деревянный ящик с торчащими горлышками бутылок и острыми кусками битого стекла… Маленький пылесосик "Шмель", небрежно брошенный в грязь… А также двое солдат с красными повязками дневальных по КПП, которые утащили сперва какой-то ковёр, затем что-то непонятное бело-голубое…
А вот теперь дневальные пришли за целым телевизором. Товарищу капитану пришлось встать, чтобы этот "Рекорд" поплыл в правильном направлении. То есть всё туда же - на КПП! Затем этим же "верным" курсом двинулся и повреждённый телевизор. А вот останки "Шмеля" и остатки деревяного ящика солдаты комендантской службы отнесли куда-то далеко, то есть метров на двадцать за КПП. После чего всё это там и побросали…
Штрафплощадка вновь оказалась девственно пуста. То есть готова к приёму следующей партии чересчур подозрительных автомобилей или же другой техники, которая просто-таки нуждается в дополнительном контроле и тщательной проверке силами военнослужащих комендантской службы. Ну, а то что посреди штрафстоянки продолжают стоять местный капитан и транзитный лейтенант с двумя охотничьими ружьями…
- Так мы подвинемся! - пошутил я. - Если что!
Пока трудолюбивые дневальные занимались перетаскиванием конфискованных трофеев и расчисткой штрафной площадки, мы успели неплохо так пообщаться. Самым примечательным фактом было то, что этот усатый капитан родился и вырос в городе Ростове-на-Дону. Причём, не где-то "там", то есть "на Нахаловке" или же "на Репетузовке"… Что ещё дальше… А в районе с чудным названием Кизитериновка!
- На Кизитериновке? - переспросил я, обрадовавшись будто встретил старого школьного дружбана. - Так я же напротив живу! На Берберовке!
Товарищ капитан сразу же стал уточнять название того переулка, где я проживал.
- Нальчинский? - произнёс он. - Ну, конечно знаю! Это если ехать снизу, то чуток не доезжая поворота направо к техникуму. Тогда этот Нальчинский будет слева… А в каком доме?
Но, увы… Он уже не знал ни того дома, где я сейчас проживал… Как и моих соседей справа да слева… Причина была более чем уважительная.
- Да я уже лет двадцать как уехал из Ростова. - объяснял усатый капитан. - Окончил училище и поехал служить по всему Советскому Союзу… Пока мать была жива, я ещё приезжал к ней в отпуск. А теперь… Там у меня только дальняя родня пооставалась.
Тут к нашей беседе присоединился ещё один… Скажем так, "землячок тире ростовчанин". То есть тот самый помощник военного коменданта. Капитан Денисенко прибыл к нам чуть ли не бегом…
- Там начальство приказывает, чтобы вы покинули штрафстоянку и зашли на КПП!
Я посмотрел повнимательнее на этого чересчур уж энергичного комендача, но со своего места так и не сдвинулся. Мне было хорошо и здесь!.. Два ружья упираются своими прикладами в подсохший бугорок, а длинные стволы придерживаются моим левым локтём. С Винторезом, хоть он и без штатного ремня, я практически сроднился… Да и неяркое зимнее солнышко недавненько показалось из-за лёгких облаков… Так что я мог постоять на свежем воздухе ровно столько, сколько и понадобится для подвоза нужной справки из штаба моей бригады.
Однако капитан Денисенко опять повторил свою"речь" слово в слово… Мой усатый собеседник молчал, но свой затылок всё же поскрёб…
- Ну, что? - спросил он меня с обречённым выражением лица. - Пойдём, что ль?
Но я уже слишком хорошо знал и капитана Денисенко, который, как я понял, предпочитал действовать по принципу "бей своих, чтоб чужие боялись". Да и остальное начальство местной комендантской службы, не погнушавшееся ни разломанным вентилятором, ни допотопными "Рекордами"… Не говоря уж про обоссанный коврик периода конца ХХ-го века.
