Анатолий Краснов-Левитин - Святая Русь в эти дни (К уходу Н С Хрущёва)

Анатолий Краснов-Левитин

(1915-1991)

"Святая Русь" в эти дни (К уходу Н. С. Хрущёва)

Есть Россия и есть Русь. "Россия" - это звучит торжественно и величаво. При этом слове возникает в мыслях строгий, холодный Петербург грандиозная арка Генерального штаба, изумительная панорама невской набережной, Зимний дворец, Александровская колонна, Петропавловская крепость, Медный всадник...

Россия - это государство, раскинувшееся в просторы "От финских хладных скал до пламенной Колхиды"- государство Российское, богохранимая держава... Россия вызывает уважение, преклонение, страх, но не любовь... Я во всяком случае никогда не мог любить мраморную колонну, гранитный монумент, величественный обелиск. Слишком грандиозно, холодно и ... Бесчеловечно. Какая уж тут любовь?

Как говорит Раввин у Гейне:

"Наш велик еврейский бог,

С поцелуями не лезьте,

Это очень грозный бог,

Бог величия и мести".

Однако, наряду с книжным словом "Россия", вошедшим в официальный обиход при Петре I, сохранилось и другое, короткое, маленькое народное словечко - Русь.

Русь. Маленькое забытое слово - но как оно радует и греет, как тепло от него на сердце. Каким радужным сиянием переливается оно в стихах. Россия - это могучий колосс, который давит маленького человека. Россия реальность, земля, география.

Русь - это сказка, безграничная и беспредельная, живущая в каждом из нас с детства. Россия - это политика, жестокость, сила. Русь - доброта, душевная ясность.

Россия - "в судах черна неправдой черной и игом рабства клеймена". Русь - правда, справедливость, богоискательство, жажда истины...

Россия - Иван Калита, сидящий на денежном мешке, Грозный со своими опричниками, Петр I, убивающий сына и строящий на человеческих костях Петербург, Екатерина II, спокойно и весело переступившая через труп мужа, Николай I и Муравьев-Вешатель, Иосиф Сталин и Николай Ежов.

Русь - Преподобный Сергий Радонежский и Митрополит Филипп, невинно пострадавшие дети Борис и Глеб, царевич Дмитрий, Минин и Пожарский, Иван Сусанин, Патриарх Гермоген.

Россия - канцелярии, реляции, чиновники, генералы...

Русь - певцы и поэты, гусляры и композиторы, сказочники и романисты, добрые, задорные русские ребята-крестьяне и рабочие люди... Русь - древнее, древнее слово, позабытое, затерян-ное в истлевших рукописях, слово, казалось , забытое навсегда...

И вдруг возродилось оно в 60-е годы прошлого века в устах русского поэта - поэта "новейшего из новых" - Некрасова.

"Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка-Русь!

В рабстве спасённое

Сердце свободное

Золото, золото,

Сердце народное!

Сила народная

Сила могучая.

Совесть спокойная,

Правда живучая!

Сила с неправдою

Не уживается,

Жертва неправдою

Не вызывается

Русь не шелохнется.

Русь - как убитая!

А загорелась в ней

Искра сокрытая ".

И в революционные годы снова оживала Русь в устах народных поэтов:

"Уму - республика,

А сердцу - Матерь-Русь,

Пред пастью львиною

От ней не отрекусь", - писал Н.Клюев.

И бесчисленное количество раз всплывает образ Руси у Есенина. Он начал в 1917 году победным гимном:

"О, Русь, взмахни крылами,

Поставь иную крепь!

С иными именами

Встаёт иная степь".

Он кончил в 1924 году, за год до смерти, радостным предвестьем:

"Но и тогда,

Когда во всей планете

Пройдёт вражда племён,

Исчезнет ложь и грусть,

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть земли

С названьем кратким "Русь".

"Россия" - "Государство Российское"- узость, национальный эгоизм, шовинизм.

Русь - широта, любовь, гостеприимство. Ибо русский человек хлебосолен, отзывчив, любвеобилен, широк.

Русский человек это, по выражению Достоевского, - всечеловек.

Россия - трусость, раболепство, приниженность, чинопочитание.

Русь - самоотверженность, смелость, героизм. И снова хочется говорить о ней стихами:

"Кто русский по сердцу,

Тот бодро и смело,

И радостно гибнет за правое дело!",

- так писал в начале прошлого века русский человек - страстотерпец Кондратий Рылеев.

* * *

Совершенно невозможно связать слово "Россия" со словом "Святая".

"Святая Россия" - это так же нелепо и невозможно, как "Святая Англия", "Святая Герма-ния", "Святая Франция". И само собой, естественно и просто, возникает словосочетание - "Святая Русь".

"Святая Русь" - это, как сказано выше, не география и не политика, не термин и не буква - это "дух и жизнь" - собирательное обозначение тех благодатных свойств, которые живут в душах русских людей. Русь переплетается с Россией, однако "Русь" - это не выдумка, не мираж. Когда я говорю с чиновниками духовными или светскими, протоиереем или директором школы, и он с холодной вежливостью отказывает мне в работе, ссылаясь на "хорошо вам известную ситуацию", - я знаю - за его спиной стоит официальная, бюрократическая Россия.

Когда ко мне подходит простой, малорослый, торопливый батя, обремененный семьей из четырех человек, и конфузливо сует мне в карман десять рублей, приговаривая: "Это я сегодня получил зарплату", - я знаю, что это Святая Русь.

Когда я прихожу в величественное здание в Чистом переулке и вижу там холодные лица долгогривых и стриженных чиновников, озабоченно подписывающих бумаги (будто и не весть какое серьезное дело делают), я знаю, это официальная, казенная Русская Церковь, рожденная в недрах государства Российского. Когда в час ночи я слышу стук в окошко и, отворив дверь, вижу двух белобрысых ребят-семинаристов, с трудом выбравшихся ко мне из Загорска, утомленных, смущенных, но веселых, я отчетливо знаю, это постучались ко мне в окно доброта и простота - Святая Русь.

Когда я читаю в журнале "Наука и религия" злые, сухие строки, я знаю это бюрократическая, бессердечная, официальная Россия.

Когда ко мне в переулочке вдруг подбегает с распростертыми объятиями подвыпивший антирелигиозник, - сотрудник этого же журнала и с сияющим видом мне сообщает, как самому близкому другу: "Сегодня у меня день рождения. Давайте не ссориться, поверьте, Анатолий Эммануилович, я тоже хороший", - я знаю, сейчас в его сердце заговорила Святая Русь.

Россию официальную нельзу любить и нельзя в нее верить. Как говорил когда-то Мереж-ковский: "Нельзя верить в четвертую Государственную Думу и в министерство Коковцева".

Русь, Святую Русь нельзя не любить, нельзя в нее не верить, нельзя не возлагать на нее надежд.

Святая Русь живет в сердцах человеческих - и она родила великую русскую литературу с ее призывами к самоотверженности и героизму, русское искусство с его чарующей красотой, Русскую Церковь с ее чудесным славянским богослужением, состоящую из хороших, простых, добрых, душевных людей, хотя и имеющую в среде своего духовенства подчас и очень недосто-йные личности. В наши дни Святая Русь сохранилась преимущественно среди верующих людей, где не оскудевают братская любовь, доброта, сострадание... и как символично, что слово Русь сохранилось в титуле Патриарха. "Патриарх Московский и всея Руси", - говорим мы и знаем - это не архаическая формула, ибо патриарх он не над атеистической Россией, а над душами верующих русских людей, которых он, хотя и чисто символически (в настоящее время), возглавляет.

* * *

О чем думает сейчас Святая Русь, объединенная Церковью, что сейчас чувствует, на что надеется? Как и все русские люди, верующие заняты последней всенародной новостью - неожиданным уходом в отставку главы правительства Н.С. Хрущева.

Всем моим читателям известны мои статьи, направленные против гонений на религию, ответственность за которые несет, в первую очередь, Н.С. Хрущев. Я, однако, откладываю сейчас все те чувства, которые пробуждала во мне эта сторона деятельности ушедшего государственного деятеля. К этому я призываю и своих собратьев по перу, верующих и неверующих. Великий учитель всех пишущих на русском языке А.С. Пушкин оставил нам благородный завет:

"В боренье падший невредим,

Врагов мы в прахе не топтали,

Мы не напомним ныне им,

Что знают древние скрижали.

Они народной Немезиды

Не узрят гневного лица

И не услышат песнь обиды

От лиры русского певца".

* * *

Никита Сергеевич Хрущев, имя которого еще несколько дней назад произносилось с почтительным придыханием, а ныне произносится обывателями не иначе, как с глумлением и насмешками, является, безусловно, выдающимся человеком.

Выходец из простой шахтерской семьи, начавший жизнь рабочим-шахтером, Никита Сергеевич имеет очень поверхностное образование. В детстве он окончил лишь церковно-приходскую школу. Правда, в двадцатые годы он прошел рабфак и, окончив институт, стал инженером. Но кто не знает, что из себя представлял рабфак 20-х годов, в котором главным учебным пособием была "Азбука коммунизма", а историю проходили по "Учебнику общество-ведения", в котором в сумасшедшей сумятице были перемешаны Великая французская революция, чартисты и Пугачев. Об истории по этому учебнику можно было получить такое же представление, как, скажем, о танцевальном искусстве. Эта малая образованность наложила некоторый оттенок на мировоззрение знаменитого государственного деятеля и всю жизнь составляла его ахиллесову пяту. Огромный талант, кипучая энергия, поразительная работоспо-собность, напористость, большой природный практический ум - являются сильными сторонами Хрущева. Они выдвинули его в первые ряды, обеспечили ему блестящую карьеру, привели его уже в тридцать шесть лет в руководящие органы партии. В тридцатые годы он становится заместителем Л.М. Кагановича, учеником которого он постоянно себя в то время называл. Затем возглавляет партийную организацию Москвы и, наконец, преобразившись из Никиты Сергеевича в Микиту, является руководителем Украины.