Михаил Карчик - Право на выбор

М.Карчика

Право на выбор

(= Михаил Логинов. Власть по заказу)

(Авантюрно-производственный роман)

Несколько слов от автора:

"Успех начинается с неудачи; в моем случае все было

именно так. В позапрошлом году был объявлен конкурс

"Чудесные истории из жизни денег" и я послал на него

пять рассказов. До сих пор не знаю, что произошло: не

прошли сами рассказы, или не дошли файлы.

Не беда. Промахнулись в зайца - будем стрелять в лося.

Благодаря "Gazeta.ru" (большое ей спасибо) узнал о новом

конкурсе более крупного формата - "Жизнь состоявшихся

людей", с перспективой издаться в "ВАГРИУСе". Эта идея

понравилась мне значительно больше, хотя бы потому, что

романы до этого я уже писал. Они даже выходили, в

количестве пяти штук. Это были стандартные детективы (в

современном российском понимании этого слова), созданные

совместно с моим соавтором Андреем Воробьевым. Первые

два, в издательство "Фолио-пресс", вышли под моей

настоящей фамилией, остальные - в "ОЛМА-пресс", под

псевдонимами "Братья Питерские". Содержание было

адекватно псевдониму.

О ком будет мой роман, я не сомневался ни минуты.

Состоявшихся людей мне приходится встречать часто, я

нигде их не встречал больше, чем в моей работе - работе

текстовика на выборах. (Основная моя работа - питерская

газета "Невское время"; еще с моим творчеством можно

познакомиться на сайте www.vovochka.spb.ru. Все тексты,

кроме новостей - мои).

Сейчас профессия политтехнолога считается столь же

презренной, как профессия мытаря в новозаветные времена.

Массовка не жалует работников сцены; ведущие актеры, тем

более, не говорят о них вслух. Однако профессия уже

состоялась, в ней заняты тысячи, если не десятки тысяч

наших соотечественников. Немало совсем не глупых людей

считают, что выборы не нужны вообще. Я тоже вижу немало

плюсов в монархической форме правления, но царя у нас

нет. Если же нет царя, то остаются лишь два вида борьбы

за власть: выборы и гражданская война. "Стреляйте в них,

если не можете их забаллотировать", - сказал герой

Гарриссона. Гражданская война по-своему романтична, но

я, предпочитая баллотировку.

Избирательная кабинка предпочтительнее не только для

меня, поэтому выборы всех уровней уже стали для России

перманентным процессом. Процесс подразумевает

технологию, а технология - технологов. Завершая тему,

добавляю, что из двадцати кампаний, участником и

свидетелем которых я оказался, ни в одной победа не была

достигнута путем "чернухи".

Мой род занятий оказался предпочтительным еще и потому,

что я встречался с состоявшимися людьми гораздо чаще,

чем если бы безвылазно сидел в своем Питере (хотя,

казалось бы, где их больше). Я наблюдал их везде: на

Волге, на Северном Кавказе, за Уралом, вблизи Полярного

круга. Эти люди приводят в порядок разрушенные фабрики

или создают новые, налаживают торговлю, где прежде

царствовало распределение, или просто, надеются лишь на

себя, и винят в неудачах только себя.

Я заранее благодарю читателей, которые захотят

познакомиться с моим романом поближе, когда он выйдет. Я

поздравляю с успехом на конкурсе остальных лауреатов и

благодарю его организаторов, которые все сделали просто

замечательно. Благодаря их усилиям, конкурс "Жизнь

состоявших людей" - состоялся, и в "ВАГРИУСе" выйдет моя

книга. Жизнь продолжается.

Михаил Карчик

Глава 1

Сломанные крылья. Зачем льют водку в ванну? Родная пристань. Интернет в спальне Набокова. Параллельные диалоги. Микола пошел на слив. Человек найден. Атаман Чур, лингвист Машенькин, большевик Дыбальский. Кто спасет соболя и "Красный каток"? По коням, хлопцы!

- Ты когда-нибудь слышал о победе кавалерии над авиацией?

- Нет. Чего-то такое во Второй мировой - это когда поляки пытались порубать саблями немецкие танки. А про самолеты и конницу ничего не слышал.

- Ну, тогда слушай. Подлинный факт. Было это в 1999 году, на выборах главы Карачаево-Черкесии. Ну, из самого названия этого субъекта Федерации видно, что доминирующих национальных народов там как минимум два. На самом деле их гораздо больше, даже государственных языков в республике пять: карачаевский, черкесский, абазинский, русский и ногайский.

- Даже ногайский? Круто, - Олег восхищенно стукнул массивной стеклянной кружкой о пепельницу. - Скажи чего-нибудь по-ногайски.

- Не дождешься, - ответил Толя Уздечкин. - Правда, я газету на ногайском видел. Там даже было стихотворение; мне его перевели. Смысл - был самый великий народ во всей Азии, а теперь от него осталось только одно слово, которое на всех языках звучит одинаково.

- Самомнение, однако. Это ногайцы рассказали тебе, как потоптали самолеты?

- Не. Мулька имела место с другим народом, еще более крутым - с ...1. А все началось с того, что один местный кандидат нанял два самолета по соседству, в Ставрополе или в Краснодаре, не помню, два кукурузника из тамошнего аэроклуба - Як-52 или еще какой, летать над Черкесском со слоганами на крыльях. Дядька был богатый - водочный князек. Расчет блистал логикой: аэродрома в Черкесске нет и любой летательный аппарат над городом жителям в непривычку. Пилоты трудились, отрабатывали гонорар и в итоге перестарались: горючего не хватило. Решили приземлиться неподалеку от Черкесска и заправиться или перелить горючее из бака в бак - не знаю подробностей. Только вот национальную специфику республики КЧР не учли. Они сели на пастбище аула Псыж, местные же жители к рекламируемому кандидату, мягко сказать, любви не питали. От самого аула до места посадки было километра два. Не успел экипаж перекурить, как из аула прискакали аборигены и сорвали рекламу. Естественно, вместе с крыльями. Самих пилотов не тронули, но технику разнесли по всему пастбищу. Пришлось самолеты в Краснодар переправлять грузовиками.

- Они чего же, до сих пор на лошадях скачут? - задумчиво спросил Олег. - На автомобили денег не хватает?

- Наоборот. Автомобили в каждом дворе, а лошадей держит не каждый. Таков аул Псыж. На его территорию не разу не ступала нога налогового полицейского. В Псыже делают все - "Мальборо", "Сникерсы" и латвийские шпроты. Ну, про шампанское и водку можно не говорить - главное тамошнее полиграфическое производство - этикетки. Когда в тех краях появились бутылки с дозаторами, считай, одноразовая посуда, думаешь Великий Псыж признал себя побежденным? Не дождешься! Они начали разливать свою паленку и по бутылкам с дозаторами. Просто, наполняли водкой ванну и погружали туда пустые бутылки. За сутки они по каплям наполнялись. Ну, а потом в магазины. Элитная водка!

Олег поднял голову, вглядываясь в полку, над головой барменши. Полка блистала крепким ассортиментом, редко востребованным: журналюги "Невского времени" и прочие посетители ходили в "Адмирал" пить пиво.

- Интересно, здесь есть коктейль из псыжской ванны?

- Не. Дальше Царицына эта продукция не уходит.

- Все равно, пиво надежней, - ответил Олег, поднимая кружку и пытаясь вспомнить, каким вывертом треп перешел на непростые взаимоотношения кавалерии и авиации. Ах, да, он вспомнил недавний парашютный прыжок в Лахте. Вышел первым, не дожидаясь хрестоматийного пинка, и очутился в пустом вечернем небе: слева залив, справа - город, под ногами - пустота. Страх хотел было взять свое, но спасла дебильная идея: интересно, лет двадцать назад здесь тоже прыгали? В те бровасто-коньячные времена, нашелся бы умелец, захватить вместо парашюта дельтаплан и развернуть в сторону Чухляндии.

Секунды через три он оценил весь маразм своей идеи - дельтаплан как зонтик не раскроешь, но страх как-то угомонился, да еще тут и парашют хлопнул над головой. Странно, ведь с самого начала, на тот самый, предсказуемый момент максимального испуга, была заготовлена другая мысль-дебилка: пока парашют не раскроется, постараться угадать, кто же в редакции будет писать некролог?

С Толькой Уздечкиным он сидел в "Адмирале" уже два часа. Толик, вернувшийся неделю назад в Питер после очередного провинциального пиар-проекта, держал себя флибустьером, приплывшим в тихую родную гавань из успешного рейда и размашисто тратил золото (все же с оглядкой; предпочитая благопристойные пивняки). "Адмирал" считался особой таверной этой тихой гавани - напротив него редакция "Невского времени", откуда и Олег, и Толик. В пирушке поначалу принимали участие еще несколько безденежных донов из разных отделов газеты, но вечер взял свое, и они разбрелись. Остался один Олег Гусаренко, согласно статусу лучшего приятеля, да еще намеревавшийся одолжить сотню баксов. В сравнении с заморским корсаром, он ощущал себя матросом самоходной баржи, никогда не отплывавшей от речного берега дальше, чем на длину матерного отклика.