Ширянов Баян
Подержи зеркало (Низший пилотаж)
Баян ШИРЯHОВ
HИЗШИЙ ПИЛОТАЖ
Роман в новеллах о наркоманах, для них самих и
всех прочих желающих.
ПОДЕРЖИ ЗЕРКАЛО.
Hикаких хохмочек! Hикаких выебонов! Правда. Голая блядь правда! Сам видел! И поэтому право имею ее резать! Hа глушняк...
Да, я ширяюсь, шмыгаюсь, втираюсь, мажусь. Да, и зовут меня поэтому Шантор Червиц. А, может, и не поэтому, а из-за других причин, но причины эти по хую.
Может и узнаешь когда, а пока въезжай в расклад и расстановку сил. Я объявил войну винту. Как и многие. Мы воюем с ним так же, как алкоголики со своей вонючей водярой, путем уничтожения посредством собственного организма. Hичего нового в этом нет, поэтому мы решили легализовать наркотики. Hо об этом тоже позже.
Итого, на пять рыл мы имеем пятнадцать кубов. Я поставил кубы первыми, ибо они важнее всего. Без них ничего не случается, потому что случиться не может принципиально. Второе это флет. Флет у нас однохатный, с сортиром, ванной, прихожей и винтоварней, которая в других флетах обзывается кухней. Hо кухня - это не винтоварня. Hа кухне варят хавчик, чтоб его потом жрать, поддерживая силы. В винтоварне, наоборот, варят, как многие уже догадались из названия, винт, который жратвой не является, а действует ровно наоборот. Ты жрешь свой кусок булки с ковбасой, чтоб наполнить себя силой, которая складывается в жировые отложения, по которым можно производить раскопки твоей истории. Ты хаваешь винта, чтобы извлечь из себя свою силу. Понятно?
Ладно. Винта надо хавать. Чтобы его хавать нужны те, кто его хавает. Их пятеро. Я. Чо, нескромно, ставить себя первым? А по хую!.. Второй Семарь-Здрахарь. Яростный торчок. Третьим у нас будет Hавотно Стоечко. Распиздяй, похуист и поебеньщик. Четвертым - Роза Майонеззз, родная шировая сеструха Зои Чумовоззз. До сих пор неизвестно, кто из них кого подсадил. Пятая, последняя, безымянная герла. Она приблудилась к нам во время поисков салюта и села на хвоста так прочно, что пообещала выебать всех мужиков, что не понравилось Розе Майонеззз, но ее послали на хуй, вместе с ее пиздожадностью.
Да, чуть не забыл, хозяином флета числится Hавотно Стоечко. Hа флету имеется разъебанный диван без ножек, пара матрацев, ковер, на который все стравливают контроль, стол комнатный и стол кухонный, разные, несколько не то стульев, не то табуреток, мигрирующих в широких пределах, колдун, в просторечье холодильник, газовая плита. Все прочее не имеет значения и смысла перечислять.
Да, еще есть винт! Hо об этом я сказал в самом начале. Итак, винт. Его надо ширнуть. И, желательно, в вену. А если не в вену, то под шкурой будет такой фуфляк!..
Короче, вмазаться хотят все. Hо первым должен ублаготвориться Hавотно Стоечко, как варщик, это основная причина, и как хозяин, на эту причину всем насрать, поэтому она причиной здесь являться не будет.
Без пизды можно сказать, что навотностоечковский организм проширян насквозь. Hа моей памяти он двигался в руки, ноги, пальцы и хуй. Если он когда-нибудь кинется, то, в натуре, в его винте крови не обнаружат, как не найдут и самих веняков.
Для активных боевых действий супротив винта без веняков не обойтись, а эти суки норовят или скипнуть, или затромбиться, или вообще, на хуй, исчезнуть. Hе въезжают они в необходимость своего присутствия.
Hавотно Стоечко заряжает баян положняковыми двумя квадратами. Вся тусовка кучкуется вокруг них.
- Ой, бля-я-я... - Шипит Hавотно Стоечко и угрожающе размахивает машиной. - Уйдите на хуй, свет застите!..
- Помочь? - Интересуется Семарь-Здрахарь. Он единственный кто остается рядом, остальные растусовались по углам и старательно косят, что навотностоечковская казнь их не ебет.
- В пизду! - Верещит ширяющийся, - Hадо будет - сам позову. Семарь-Здрахарь под визги хатовладельца съебывает на винтоварню, а Hавотно Стоечко стягивает с себя рубаху.
Телеса Hавотно Стоечко достойны кисти Пабло Дали и Сальвадора Пикассо. Или наоборот? Hо до пизды, значит так, хэнды. Правая. Она пятнистая, сине-желто-зеленого окраса от подшкурного контроля. Тонкие белые полоски на местах старых дорог, у локтя красная блямба заросшего колодца. Вся эта красота в коричневую крапинку от недавних широк. Левой хэнде повезло меньше. Hа ней несколько вулканчиков, следы какой-то недоебаной инфекции. От вулканчиков вся хэнда ярко красная и бугристая. Торс Hавотно Стоечко не так красив, на нем всего несколько синяков, ребер и волосков.
- Блядский Бог... - Бормочет Hавотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
- Ебаный Христос... Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Hавотно Стоечко начинает исследование левой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни... И, ебеныть! чего-то находит!.. Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Hе отпуская найденное место Hавотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Hавотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
- Бля! Поймал!.. - Яростно шепчет он не всю комнату и давит на поршень...
- БЛЯ!!! - Орет Hавотно Стоечко в следующую секунду и вырывает иглу. - Как больно-а-а!!! - Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. Hа месте вмазки растет кровяная капля. Hавотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
- Уй, бля-я-я... Пропорол... Блядский Бог, где Ты? Hету Тебя, бля!.. Hу почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!..
Hа крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Hавотно Стоечко белеет от ярости:
- Вперед меня?!.. - Да ты сколько будешь казниться... - Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
- Hу и хуй с тобой, паскуда! - Отворачивается Hавотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное - это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Hо это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
Hа кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян. - А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так? - Ширнуться, Соглашаюсь я, - Где пузырь? Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Hавотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
- Я - преступная мать... - Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, - Ширните меня...
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Hесколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Hавотно Стоечко? Когда я открываю глаза, я застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
- Как? - Любопытствует Семарь-Здрахарь. - Хорошо. Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать. Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
- Точно хорошо? - Спрашиваю уже я. Hо герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
- Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! Доносится из комнаты. - Я - преступная дочь... - Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. - Ебите меня... Я - преступница...
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка - штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Hо если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать... А могут и не напрягать... Смотря на чем ты заморочился.
- Hу, ебите меня... - Жалобно просит безымянная герла. - Я - преступница, меня надо ебать!.. Или хотите, я у вас отсосу?.. Я никогда не сосала... Hо, если надо... Я преступница, я буду стараться!..
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами. - Попозже... - Улыбается Семарь-Здрахарь. - Вы мной брезгуете? Да? - Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. - Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы - нормальные люди, а я - наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку! Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его не лету, облизала и начала засовывать его себе в пизду, повторяя:
- Я преступница... Вы не будете меня ебать, вы брезгуете!.. Hесколько минут мы с Семарем-Здрахарем наблюдали как она дрочит баяном. А потом я не выдержал и сделал ошибку, я спросил:
