Истории печально неизвестного города - Никита Митюшкин

Предисловие

О чём был написан этот сборник? Я размышляю над этим вопросом уже несколько дней, но разумный ответ всё не приходит в голову. Знаете, предисловие, в некотором смысле, подобно тому, когда человек объясняет собственный анекдот. Часто, выглядит это жалко, а вместе с тем забавно из-за нелепости. В моём случае, хочется избежать непонимания после прочтения, ибо, в случае если вы поймёте неправильно суть изложенную внутри, то все труды брошенные на создание «ИПНГ» уйдут в пустую.

Я начал писать этот сборник два года назад, с идеей – показать в историях портрет города, с его обитателями. Даже не важно какого и даже не важно в какое время. Как принято говорить в таких случаях – много воды утекло. Я принял решение опубликовать этот сборник спустя ровно год после первой не совсем удачной попытки. Тогда я метафорически спрятал рукописи в стол, ибо литература становилась всё более тяжёлым ярмом. Я просто был морально истощён, оттого книга не увидел свет раньше. Теперь, в июне двадцать второго наступило время.

“Байки неизвестного писателя” – это отчасти сатирические, отчасти постмодернистские вымышленные моменты, которым не следовало бы становится реальными. “Записки буднего дня” – настоящие случаи из жизни. Иногда, попросту переделанные под рассказ, записки из моего блокнота. Единственное о чём попрошу: копайте чуть глубже.

Завершаю вышесказанное ответом, на вопрос: “Так о чём-же этот сборник?”.

О Родине, любви, печали, пожалуй, он обо всём на свете.

«Байки неизвестного писателя»

Рассказ “Бывает”

Тишина. Двумя часами ранее в четвертой больнице города Безнадёгинск доктор Евгений Неточко завершил сложнейшую операцию, длившуюся целую ночь. Но всё уже позади. Пациент отошёл от наркоза, а утренние лучи солнца настойчиво стучали в окошко шестой палаты.

– Так, ну что там у нас Смирнов? Оклемался, парень? Ничего не болит? – пришёл поинтересоваться уставший, однако довольный врач.

– Ой, знаете всё хорошо. Единственное, что почки почему-то до сих пор побаливают, а так всё нормально.

– Почки?… Странно, впрочем гхм.. а с сердцем? С сердцем нормально?

– Да, конечно, а почему вы интересуетесь?

– Ну как же? Мы вам десять часов пересадку сердца делали… или вы забыли?– шутил всегда улыбчивый Неточко.

– В каком смысле? Я лежал у вас с чем?! – незамедлительно отвечал пациент.

– С больным, но не от любовных травм, сердцем хех.

– С почками я у вас больным лежал *****, вы чё угораете ***?! Я вам кто? Шут ****, чтоб надо мной шутить?!

– Как с почками?! Арсений перестаньте издеваться! Вероятно от наркоза до конца не отошли?!

– Так меня Паша зовут! Паша Смирнов!

– То есть как? А где Арсений Иванов? Его же к нам из области для операции привезли!

– Какой ***** области? Вы чё *** сделали?

В палате вновь была тишина. На сей раз тревожная.

– Особенности провинциальной медицины… – тихо из-за угла произнесла бывалая мед.сестра.

Рассказ “И такое тоже”

Я умирал на полу давно брошенного всеми завода. Этим вечером, после дождя, было сыро, холодно, отвратно. Тут прежде делали корабли и более двадцати лет завод без остановки способствовал построению светлого, так и не наступившего будущего коммунизма.

Эх, знал бы я сегодня утром, что вечером буду умирать в десятках тысяч метров от своего дома. Меня зовут – Антон Неточко. Кто я? Забавный вопрос. Честно говоря сам и не знаю, что ответить. По профессии я полицейский. Была жена – сейчас в разводе, есть ребёнок. Мне тридцать лет и выгляжу подобно типичному представителю своего поколения: щетина, вместе с тем – тёмные, отчасти поседевшие волосы и морщины. Сам по себе рос в семье – врача Евгения Николаевича и медсестры – Инны Александровны. Ещё я немного полноват. Более сказать нечего.

Некая тревожность напрягала меня весь день. Когда в отделении, мне сообщили об очередном маньяке в нашем провинциальном городке я не шибко удивился. Тем временем число жертв увеличивалось до восьми.

– Слышь, Антон, у нас тут какой-то дегенерат завёлся в городе, – подошёл ко мне утром майор Арановский, – ты слышал наверняка. Так вот, надо улицы патрулировать. Часа три-четыре. Сообщишь народу?

Я удивился. Обычно тут мы пол дня занимаемся бумажной волокитой, пол дня бездельничаем. Чем-то подобным я занимался лет семь назад.

– Сейчас? Так, зачем? У маньяка каждое преступление ночью-же происходило? – поинтересовался я.

– Затем. Ну, во-первых на самом деле большинство он совершил в дневное время суток, но народу этого знать не обязательно. Во-вторых, каждый раз он убивал в людных местах.

– Как-же это так могло?

– А я сам в душе не е**. Так ты сообщишь ребятам?

– Да.. да конечно.

Честно говоря, спорить с майором не было никакого желания. Я вышел из здания полиции с двумя коллегами – Костяном и Лёхой. До этого в отделе бросали жребий, по поводу того, кто в какой район отправится. Нам не шибко повезло и мы (разумеется!) поехали в самый опасный район города – Заводской. Там, собственно говоря и произошли семь из восьми убийств.

Добравшись, мы начали патрулировать местность. Вокруг заброшенные дома, между ними панельки, в которых жил контингент крайне маргинализованного населения, а посередине района – завод. Походив вокруг, мы решили зайти непосредственно в само здание завода. Попутно мы разговорились, но я начал замечать в словах, мимике и действиях парней что-то подозрительное.

– Тоха, – послышалось мне из-за спины, – а тебе вот странным не кажется, что маньячелло этот всегда одинаково убивает? В плане, сначала ищет насильков, убийц откинувшихся и средь бела дня им нож в горло втыкает. Да добивает ещё так свирепо, опознать тело каждый раз проблема.

– Не задумывался как-то Лёх..

– Просто есть ещё одна штука: он когда убивает, кровью букву “Е” на асфальте пишет. – добавил стоящий рядом Костя

– Всё это странно, конечно. – произнёс ему в ответ я

На самом деле я знал разгадку на этот вопрос, что так беспокоил наивных ребят, видящих мистику во всех самых прозаических вещах. Уже нет смысла играть в эту детективную игру да и самого времени на это у меня нет. Уже чую как руки немеют.

Убийца – мой отец, Евгений Неточко. Несколькими годами ранее его уволили из больницы за грубейшую ошибку, когда он, случайно перепутал операции и пересадили парню со сломанным носом сердце принадлежащие для другого пациента. Смешно? Мне тоже было смешно, однако в голове он нашёл для себя иной вид помощи людям