Три мечты, или Сохраним нашу Землю - Виктор Павлович Романов

Я являюсь экспертом в области радиационной безопасности. Окончил Московский инженерно-физический институт и получил квалификацию инженера-физика по специальности «Приборы и установки дозиметрического и радиометрического контроля».

Проще говоря, моя профессия называется дозиметрист. Эта профессия требуется везде, где есть радиация. В том числе и в космосе. Я знаком с выпускниками нашего института, занимающимися космической дозиметрией.

Сейчас мне семьдесят семь лет и я на пенсии. Последние десять лет перед пенсией я работал ведущим научным сотрудником крупного отраслевого научно-исследовательского института.

У меня есть любимые жена, дети и внуки. Я полностью реализовал себя, как человек, как специалист и вполне доволен своей жизнью.

Но у меня в жизни остались еще три нереализованные мечты, о которых я хочу сейчас тут рассказать.

Первая моя мечта о том, чтобы самому побывать в космосе.

Казалось бы, какое я отношение имею к космосу? Никакого. Ни космической медициной, ни космической дозиметрией я ни практически, ни теоретически никогда не занимался. Хотя, я знаю, среди космонавтов есть и выпускники нашего института.

Случились так, что День космонавтики, берущий свое начало от 12 апреля 1961 года, когда в космос полетел первый космонавт планеты Юрий Алексеевич Гагарин, стал одновременно для меня днем моего второго рождения.

После смерти рано ушедшего из жизни отца, работавшего в последние годы жизни начальником механического цеха шахты, я решил пойти по его стопам и поступил учиться в Тульский механический институт. По существовавшим тогда законам первые полтора года мы должны были одновременно с учебой в институте отработать по выбранной специальности на заводе.

В день полета Гагарина я в дневную смену работал токарем на заводе, где вытачивал на токарном станке детали для тульского мотороллера. Эти юркие и неприхотливые мотороллеры тогда бегали по всем дорогам Советского Союза.

О полете Гагарина объявило в тот день на весь цех радио, включенное во время обеденного перерыва. Все бурно радовались этому событию и поздравляли друг друга.

Я быстро управился в столовой в тот день со своим обедом и вернулся в цех к своему токарному станку, чтобы начать работу пораньше, не дожидаясь окончания обеденного перерыва.

Рядом со мной работал молодой токарь, только что вернувшийся со срочной службы в армии. Об этом свидетельствовала вся его армейская одежда защитного цвета. Он заступил работать первый или второй день за соседним станком. Он тоже решил начать работать, не дожидаясь окончания обеденного перерыва.

Ему была доверена простейшая операция – снимать фаски с нарезанных в качестве заготовок для будущих втулок мотороллера коротких, сантиметров по двадцать толстостенных металлических трубок. Другими словами, надо было притупить у них острые края.

Это делалось очень просто. Трубка зажималась в патрон токарного станка. Включалось вращение станка. К трубке подводился резец, заточенный, как ласточкин хвост. Такая заточка резца позволяла одновременно притупить внутреннюю и наружную поверхность трубки.

Он притащил охапку трубок и вывалил их как дрова на переднюю бабку токарного станка, хотя для этого существует специальная металлическая этажерка, стоящая рядом со станком. («Бабка передняя (она же бабка шпиндельная) – узел связанный со шпинделем, который сообщает вращательное движение обрабатываемой заготовке, детали …. Заготовка, в свою очередь, может закрепляться в патроне зажимном.» – Материал из Википедии.)

Он закрепил одну трубку в патроне и включил станок.

Но трубки не поленья. Как только он включил станок, началась вибрация, от которой трубки покатились по гладкой поверхности передней бабки, как по столу, в разные стороны.

Одна из них упала на вращающийся с бешеной скоростью патрон. От удара болтом или кулачком патрона трубка взлетела с огромной скоростью вверх, ударилась о металлическую потолочную ферму, отлетела и врезалась в деревянный пол на территории фрезерного участка в пяти метрах позади нас, где в это время к счастью никого не было.

Я успел увидеть все это только краем глаза, оглянувшись на громкий металлический звон.

Демобилизованный солдат стоял с широко раскрытыми глазами. На его лице застыла глупая улыбка, видимо от полной растерянности.

Я посмотрел наверх, где заводскую крышу поддерживала сложная ферма, сваренная из металлических труб, перекрещивающихся под разными углами.

Втулка вполне могла попасть в ту трубу, от которой отлетела бы в мою голову. В этом случае меня бы уже не было на свете.

С того момента я каждый раз отмечаю День космонавтики еще и как День своего второго рождения.

С того дня мне стали безумно интересны рассказы космонавтов и кинофильмы о них. Особенно понравился фильм «Время первых» с Евгением Мироновым в роли Алексея Леонова.

С огромным интересом посмотрел совсем уже недавно телевизионный сериал о зарождении жизни на Земле, где большую часть фильма американские космонавты, побывавшие в космосе и прожившие там много дней, рассказывают о своих впечатлениях. Больше всего меня тронуло, что они все, как сговорившись, рассказывают, как хороша Земля, наблюдаемая из космоса. Как она красива. Как у каждого, кто побывал в космосе, возникает жгучее желание ее сберечь.

Чтобы самому всем сердцем испытать такое чувство мне и захотелось самому попасть в космос.

Захотелось дожить до такого времени, когда для победителей конкурса на лучший рассказ в космос полетит не сборник из десяти лучших рассказов, а все десять человек-авторов этих рассказов. Пусть не сразу все. Можно по очереди, по жребию.

Чтобы сам этот полет к тому времени сделали бы таким же комфортным, как полет на обычном пассажирском самолете. Чтобы возникающие при взлете-посадке перегрузки не превышали моих, например, возрастных возможностей их перенести. Если для этого потребовалось бы пройти длительные специальные тренировки, я бы их с готовностью прошел, как прошел когда-то в молодые годы неприятную, но необходимую на то время процедуру хирургического удаления миндалин для получения распределения на атомный ледокол. Теперь современные врачи считают такое решение вредным для организма и не рекомендуют это делать.

Потом, продолжая учиться в Тульском механическом институте, я увидел фильм «Девять дней одного года». Я сразу влюбился в физиков-героев этого кинофильма и мне захотелось стать одним из них.

Эта мою мечту я осуществил, когда перевелся из Тульского механического в Московский инженерно-физический институт.

Ближе к концу далекого 1965 года у меня загорелась новая мечта на предварительном распределении на последнем курсе Московского инженерно-физического института.

Сердобольные женщины-члены комиссии по распределению предложили мне место работы на атомном ледоколе «Ленин», так как я был выходцем из многодетной семьи.

Кроме меня мать воспитывала