О любви. О жизни… с болью 2
Небо над нами
За шиворот стекает вода. Противно, холодно становится от того, как она медленно растекается по теплому телу. Но Лида не замечает этого. Она смотрит прямо перед собой. В голове нет ни одной мысли. Пустота.
Пустота в душе, пустота в сердце. Несколько часов назад она была счастлива, а теперь что? Куда делось то самое счастье, которое радовало и давало стимул жизни?
Дождь льёт как из ведра. Одежда и обувь пропитались водой. Но Лида стоит на месте. Она смотрит по сторонам и не понимает, куда идти теперь. Да и вообще зачем куда-то идти? Где она вообще находится? Почему стоит тут? Осмотревшись по сторонам, она осознает, что его больше нет.
Дикий крик продирается сквозь плотно сжатые губы. Он нашёл свободу и летит сквозь пространство, наполненное водой.
Она кричит. Кричит, как безумная. Нет, не “ как”, она обезумела от горя и боли. Только сейчас девушка понимает, что помещение, которое покинула — морг. Судебный медик показывал ей окоченевшее тело, лицо, с посиневшими губами, лежащее на холодном каменном столе под тонкой белой простыней. И это тело принадлежало Грише. Ее любимому, родному, такому теплому и улыбчивому Грише.
Всё было, как во сне. Она зашла. Подала документы, ее проводили в холодную комнату со столами, накрытыми белыми материями, откинули ткань в сторону и там лежал он.
Что-то подписала, что-то говорили, но как-будто не ей. Все было во сне.
Потом она вышла и попала под дождь, который смыл с нее налёт сна и ощущение реальности постепенно возвращалось, пробираясь под кожу, словно червь.
— Нет! Нет! Нет!
Лида развернулась и бросилась обратно в морг.
Она стала барабанить руками, ногами по двери и кричать:
— Нет, это не он. Я обозналась. Это не может быть он. Только не он!
Дверь открыл санитар и девушка бросилась на него, схватила за грудки и, умоляющими глазами посмотрев на него, прокричала:
— Вы меня обманули! Это не он! Не он! Не он!
Санитар молча обнял, прижимая к себе ее руки так, что больше ими размахивать она не могла.
— Тише, тише, — всё время повторял он, раскачиваясь с ней из стороны в сторону.
Стандартная истерика при стандартном опознании. Мага видел их уже не мало. И каждый раз смотреть на боль и слёзы тяжело. Он знал, что сейчас выйдет Сашка- второй санитар, принесет успокоительное, они сделают укол и положат страдающего родственника на кушетку. Потом вызовут скорую и всё.
Боль увезут в другое место.
Судебный медик, Павел Евстратович, говорит, что скоро парень привыкнет и не будет пропускать через себя каждую слезинку. Но, если он перестанет сочувствовать, то останется ли человеком?
Лида лежала на кушетке, чувствуя, что ей становится спокойнее. Она понимает, что Гриши больше нет, что дома ее ждут только кот и хомяк. А Гришу будут ждать девять дней, потом 40, а потом про него все забудут. Только она будет помнить. И его мама.
Мага подошёл к Лиде и спросил:
— Воды принести?
Она отвернулась к стенке в полном молчании и стала ковырять краску на этой самой стене.
Парень развернулся, собираясь уйти, как неожиданно услышал приятный и печальный голос:
— Тебе нравится твоя работа?
Мага пожал плечами.
— Иногда да. Когда мы выясняем, по какой причине ушёл человек и виновный получает наказание, — он вздохнул и продолжил, — но в такие дни, как сегодня, нет. Но кто-то должен это делать.
Лида повернулась к нему и, глядя в глаза, проговорила:
— Спасибо.
Прошло пол года. Лида всё так же жила с кошкой и хомяком, навещая Гришу почти каждый день на кладбище. Работа…Только работа помогала не сойти с ума. В стоматологическом кабинете, где она работала ассистентом, ее нагружали по полной, так как понимали, что ей не только надо уйти в работу полностью, чтобы забить место в мыслях чем-то другим, но и выплачивать кредит за похороны мужа.
Они часто с Гришей смеялись, что кредит на свадьбу не брали, что бы потом не выплачивать пол жизни. Но вот кредит на его похороны она взяла.
Лида помнила тот день, когда они увиделись первый раз. На дне рождения у общей знакомой. Он был такой стеснительный, тощий и в очках на пол лица. С виду не особо привлекательный паренек, но то, как он говорил, как относился к Лиде, покорило ее сердце и она влюбилась. Нет, не сразу. Правильно говорят” женщина влюбляется сначала в отношение к ней, а потом уже в мужчину”. Вот и у них случилось так же. Ей было 22, ему 23. Через год они поженились, через пол года Гришу сбил пьяный водитель. Накануне 24-летия она стала вдовой. Их совместные планы, мечты- всё разбилось о лобовое стекло какого-то придурка, который залил за воротник и сел за руль. Лида прекрасно понимала, что навряд ли его осудят, так как справедливость на земле достаточно шаткое понятие. Она понимала, что на небе, там, высоко, над всеми нами будет вершиться справедливость.
Выходя вечером с работы, девушка шла по Невскому и смотрела на черное небо, на котором на удивление были видны звёзды. Редко когда в городе такое происходит. Смог, газы — это всё прячет красоту настоящего, черного неба. Но Лида чувствовала, что это Гриша посылает ей привет. Именно сегодня и именно сейчас.
Как-то неожиданно стало легче дышать. Она смогла поднять уголки губ вверх и наконец-то улыбнуться. Лида дышала полной грудью, улыбалась и смотрела на звёзды.
Слеза стекла по щеке. Но это была не та, которая тушит пожар боли внутри, а слеза, очищающая, освобождающая.
Неожиданно она почувствовала, как кто-то осторожно дотронулся до ее плеча.
Она обернулась и увидела высокого парня. Года 22, темные короткие волосы. Где-то они с ним уже пересекались, но все не получалось вспомнить, где именно.
— Простите, вы меня наверное и не помните.
