А мой отец мне очень даже нравится. Мама сказала, один ее бывший сослуживец, некто Тимченко, дочка которого учится у мамы в классе, сказал, что отец живет в Америке - кто-то туда ездил и про него слышал. Он будто бы профессор в одном университете, Тимченко забыл, в каком, но в каком-то престижном, в роскошном штате Калифорния. Мама еще сказала, что Вовка решил найти моего отца. Как? Этого она не знает. Зачем? Чтобы, она говорит, восстановить справедливость. Мне, конечно, интересно, но я боюсь, что они затеяли эти дела ради того, чтобы отец прислал денег на мое лечение. И я сказала маме, что подачек не приму. Даже от хорошего человека. И вообще непорядочно. Выходит, была бы я здоровая, как конь, красивая, веселая и счастливая, так никакой заморский папа был бы не нужен, а теперь - подать его сюда! Спохватились! Правда, мама считает, что искать человека в Америке - все равно что соломинку в копне. Думаю, так и есть. Ведь об отце практически ничего не известно, кроме фамилии и что он БЫЛ профессором химии несколько лет назад. Там, в Штатах, даже прописки нет, не то что у нас, где все на учете и можно обратиться в какой-нибудь адресный стол. Ладно, пусть позанимаются, поищут, раз уж невмоготу. А я потом еще посмотрю...
А пока что я пребываю в блаженном состоянии выздоравливающей и к тому же влюбленной. К поездкам в клинику готовлюсь, навожу красоту - попросила маму купить мне набор косметики, и она без слова купила. Видимо, радуется, что у меня пробудился интерес к жизни и... к кому? А к Димке. Да, да! Бедный Димка. А мама так решила потому, что с Димкой мы теперь проводим вместе еще больше времени: он выпросил у какого-то своего приятеля старый "жигуль", а права у него, оказывается, давно есть - он, видите ли, мечтал показать мне город. Романтик. И вот мы с ним теперь ездим вместе по всяким его журналистским делам, я, когда надо, жду его в машине, и для меня это большое развлечение. Город, пока я сиднем сидела дома, очень, оказывается, изменился. С одной стороны, стал каким-то более европейским, что ли, - надписи на иностранных языках, всякие-разные Макдоналдсы, уличные кафе, сиди с пивом или бокалом вина и лупись на прохожих.
Это - с одной стороны. А с другой - "город контрастов", как написал наш Димка-щелкопер. Действительно - полно нищих, у булочных старушки просят на хлеб, какие-то дети стоят с плакатами, что у них умерла мать и не на что хоронить. Я очень расстроилась, но Димка сказал, что эти нищие - в большинстве своем рабы, все, что они соберут, у них отнимают хозяева, вроде сутенеров. А детей, с которыми стоят измученные "мамаши", зачастую берут напрокат. Он, мол, знает, участвовал в журналистском расследовании. Ужас. А вообще-то я уже забыла, какой прекрасный наш Петербург - Нева, Петропавловка, Зимний дворец. Какое было бы счастье, если бы я могла одна бродить по улицам сколько хочу...
А сейчас мое счастье в личной жизни - ждать очередной встречи с доктором Женей и видеть, как он радуется, когда у меня "наблюдается прогресс". Он надеется (если Бог примет решение), что к концу лета я смогу ходить с одной палкой. В июне мы поедем в Комарово, буду там тренироваться. Я знаю, почему моя влюбленность, о которой Евгений Васильевич, естественно, не подозревает, счастье. Потому что мне от него абсолютно ничего не нужно. Я знаю, что у него есть жена, двое детей - дочка и сын, маленький, как наш Славка. И меня это ничуть не задевает. Каково? Мне хорошо оттого, что ему хорошо, вот и все. Я, кажется, даже стала добрей - не вижу во сне дядю Гришу и почти не мечтаю о том, как судьба с ним разделается. Черт с ним!
Мама продолжает вкалывать на последнем издыхании. Скорей бы каникулы, она бы отдохнула, а то страшно смотреть. Дед очередной раз уехал в Лугу к своему "Маресьеву" - Андрею. Сказал, что на этот раз пробудет у него не меньше недели, а то парень совсем закис. Я рада, что он поехал, последнее время был какой-то слишком серьезный, чтоб не сказать - мрачный, вдруг похудел, лицо темное. Видимо, старость - в самом деле не радость. Или не очухался еще от страха за меня? И все думает, думает. Клянусь, о моей злополучной судьбине.
Как-то я его спросила, о чем это он размышляет. Дед усмехнулся. Бывает у него такая особенная усмешка, я бы даже сказала, высокомерная: мол, что ты, малявка, тут мельтешишь? Потом сказал, что думает о бренности всего земного. Отвязаться хотел, правильно! Пусть поживет в своей Луге, отдохнет от всех нас, от меня особенно.
Сейчас ночь. Я сижу у открытого окна. На деревьях уже появились листья, но сейчас их не видно, сейчас на светлом небе царствует огромная луна.
Юной луны золотой ореол
В звездную полночь взошел на престол,
Мягко запутавшись в сетке олив,
Тянет луна за собою прилив.
Тонкие звезды, как кончики сабель,
Манят в далекую гавань корабль.
Внемлет мольбам очарованный бриг
И через море идет напрямик.*
Вот. Да знаю я, знаю, что если "сабель", то рифма будет "корабель", и олив я в жизни не видала, отстаньте!
А мама, конечно, сказала бы, что, поскольку я не видела и очарованного брига, ценность данного произведения близка к нулю. Это - прежняя мама сказала бы. А сегодняшняя не решится. Да и стихов не увидит.
Стихотворение завтра покажу Димке, если придет. А пусть попробует не прийти!.."
* * *
- Начинать надо с элементарного Интернета, - сказала Юля. - Проще всего. Не выйдет, тогда уж думать, что делать дальше.
Шел первый час ночи. Они только что сдали номер завтрашней газеты и пили кофе. Все разошлись, они остались вдвоем. За открытым окном была белая ночь, висела мордастая луна, пахло тополем, растущим по соседству. Или это запах ее волос?
Дмитрий протянул руку и погладил Юлю по волосам. Она замерла. Сидела тихо-тихо, даже дыхания не слышно. Потом сказала:
- Тут есть масса вариантов. Можно посмотреть телефонные справочники больших городов. Фамилия у него, насколько я понимаю, редкая, а университеты, как правило, в крупных центрах,
- Совсем наоборот. В Штатах масса университетов, и они нам назло находятся в маленьких городках. Есть, конечно, и в Нью-Йорке, и в Бостоне, и в Чикаго... Нет, это работа на всю оставшуюся жизнь... Хотя Вовка вроде говорил, что он работает где-то в Калифорнии.
- Вот! Это первое! А нет, так можно посмотреть библиотеки. Книги по химии. Он же химик!.. Можно найти разные химические общества... Нет! Начнем-ка мы с самого простого. У него, может, есть собственный сайт. Он же, ты говорил, известный профессор, так?
- Допустим.
- Ну и поищем: "Michael Mishkarudny. Chemist". Добавим про Калифорнийский университет - и что профессор. Поехали?
- А кто его знает, как они там его пишут. Нехай Mishkarudny.
Имени Mishkarudny в Интернете не оказалось.
- Первый блин - по морде, - уныло констатировал Дмитрий. - Слушай, вот так, с налету, ничего не получится, надо сначала...
- Митька, ну ты и зануда! - торжественно объявила Юля. - Почему это мне больше твоего надо найти папашу твоей обожаемой Катечки?
- Юля!
- Да, ладно уж... Засверкал. Давай лучше попробуем через "си", а не через "кей". И в другом сервере. Что ты смотришь? Не Mishкarudny, a Mishcarudny. Может так быть?
- Давай через что хочешь, хоть через зет, но завтра, а то у меня уже голова трещит... налей еще кофе. И поедем. К тебе.
Она не ответила, только вздохнула, не отрывая глаз от монитора.
Дмитрий отошел, плеснул себе полчашки остывшего кофе. Он, конечно, свинья щетинистая. "Поедем к тебе". А сначала поищем Катькиного папу. И завтра Юльке это прекрасно известно - он, как только вырвется, побежит на Московский, потому что обещал, если будет хорошая погода, свозить Катерину на стрелку Васильевского острова... Но ведь Юлька все это терпит, он никогда ей не врет, и, значит...
Она упрямо сидела у компьютера. Дмитрий знал - раз Юлька что-то решила, будет биться, пока не погибнет. Так она всегда работает. Он не заметил, как задремал прямо за столом, и был разбужен победным криком:
- Эй, засоня! Иди сюда! Иди, иди. Ай да Юлия, ай да сукина дочь!
Она нашла. Мишкарудный, тем более Майкл, химик и профессор, в сервере Alta Vista оказался всего один, тем более - химик и Майкл. Он действительно имел собственный сайт, где было указано, что доктор Мишкарудни родился в 1950 году в России, откуда уехал в 1986 году. Работал в химико-фармацевтической фирме, а последние годы преподает в Калифорнийском университете, является полным профессором, членом того-то и того-то. Живет в городке под названием Голета, номер его служебного телефона и электронный адрес такие-то. Старательно перечислены основные работы ученого, а также имеется его портрет - красивый седой джентльмен крайне американского вида, но с какой-то всклокоченной русской бородкой.
- Красавец! - сказала Юля. - Прямо Шон Коннери. Твоя - в него? Если да, я тебя понимаю. В этого Майкла я бы влюбилась с ходу.
- Молодой какой, даже не верится... - Дмитрий всматривался в портрет. Надо бы ей позвонить.
- Обязательно в час ночи? Вот это уже without us, без меня.
