Ковыряя в носу, оттуда вышел замурзанный мальчишка лет десяти и, что удивительно, натуральный альбинос - волосы белые, брови белые, глаза и то белесые, так, с легкой голубизной.
- Слётай в хату, там в хорошем шкафчике у меня коробочка с печатью. Мигом!
- Сынок? - спросил любопытный Грищук.
- Да ну! - зарделась Глафира Петровна.- Внучонок. Доченька в подоле принесла такое вот чудо!
- А сама она где?
- Где-где? На окопах. У нас все на окопах.
Грищук шепнул Коле, чтоб он тащил дары. Коля приволок тяжеленную прорезиненную сумку с веревочными ручками. Грищук стал вываливать на край стола жирные от солидола металлические банки с тушенкой, поставил бутыль спирта.
- А вот это добро убери! - сурово скомандовала Глафира Петровна.- Это лишнее. Я ничего не возьму, не надейся!
- Как же так? - оторопел Грищук.- Вон у тебя и пацан!
- Пацан пацаном, а взяток я не беру. Тем более не за что - дело святое. Каждый день под смертью ходим.
Мальчишка вернулся с красной коробочкой, в которой была печать. Глафира Петровна тем временем вытащила из ящика письменного стола толстую потрепанную книгу записей актов гражданского состояния, записала там все как следует, красивым круглым почерком с именами, отчествами и фамилиями жениха и невесты, свидетелей с номерами армейских книжек и только после этого, торжественно приосанившись, спросила:
- Невеста, берете ли вы фамилию мужа - Раевская?
- Да,- едва пролепетала Сашенька.
- Жених, остаетесь ли вы при своей фамилии - Раевский или берете фамилию жены?
- При своей! - засмеялся Адам.
- Ладно, так и запишем.- Глафира Петровна заполнила розоватый бланк свидетельства о регистрации, расписалась, дохнула на печать, шлепнула ее со смаком и звонко, молодо рассмеялась: - Эхма, давно никого не расписывала, аж на душе радостно! Так, теперь распишитесь вот тут у меня в книжке, где галочки, жених и невеста. Сначала невеста,- остановила она на лету руку Адама. В первый раз в жизни Сашенька расписалась, хоть и новой, но теперь ее законной фамилией.- Так, теперь жених! Теперь свидетели!
Грищук выступил свидетелем со стороны невесты, а маленький Коля со стороны жениха. С тех пор в дальнейшей Сашенькиной жизни эти двое так и звались - "свидетели". Они сопутствовали ей долгие годы, так уж сложи-
лось - в жизни всегда есть события, едва ли не навеки соединяющие полузнакомых людей.
- Именем Российской Федерации объявляю вас мужем и женой!
Где-то совсем недалеко, наверное, километрах в двух, ухнула тяжелая бомба.
- А это - когда ему наши до Сталинграда не дают пробиться, тогда он их на обратном пути сбрасывает где попало, особенно тяжелые бомбы, боится, что, перегруженный, до своих не дотянет, или для отчетности. Кто же его зна-ет! - пояснил Грищук.- Осколочная, я их от фугасок отличаю…
- Гады,- сказала Глафира Петровна как-то буднично, даже без зла в голосе.- Гады проклятые… Эй, усатенький, ты забери, забери свои подаруночки, а то я их тебе сейчас в шею запущу!
- Напрасно! Напрасно вы так, Глафира Петровна,- обиженно сказал Константин Константинович, понимая, что с этой женщиной шутки плохи.- Ладно, собирай все, Коля, назад, в сумку.
- Навеки вам благодарны! - крепко держа в руках свидетельство, сказала Сашенька, положила его в планшетку и, перегнувшись через стол, расцеловала Глафиру Петровну в обе щеки.- Никогда вас не забуду! Дай Бог вам здоровья, счастья! Дай Бог удачи! Спасибо!
Мужчины пошли к дверям.
- Ванек, а ты на машине не хочешь прокатиться? - вдруг, остановясь на пороге и почесывая лысину, спросил Грищук.
Мальчик умоляюще посмотрел на продолжавшую сидеть за письменным столом свою молодую, красивую бабушку.
- Ну, иди, прокатись метров триста. И сейчас же сюда! - разрешила она.
Мальчишка был счастлив, а Константин Константинович, оказывается, взял его для того, чтобы, прокатив в кабине отпущенные бабушкой триста метров, всучить ему тяжелую сумку с тушенкой и отдельно бутыль со спиртом.
- Дотащишь?
- Не-а! - Мальчишка попробовал приподнять сумку.
- А ты вот что,- посоветовал Грищук,- ты часть заховай вот за кусточком,- указал он на пыльный придорожный куст с полуоблетевшими листьями,- заховай за кусточком, вон в ямочке, жухлой травой притруси, замаскируй, а то тащи. Понял? - Грищук помог поставить тяжеленную сумку в приямок за кустом бузины.- Понял?
- Ага,- согласился Ванек.- Дядь, а можно я хоть одну банку дам Ксеньке?
- А кто такая Ксенька? - спросил Грищук.
- Ну девчонка,- покраснел Ванек,- через два дома в соседках у меня. А то они с бабкой голодные, как хуже собаки. И Ксенька кашляет всегда. А тушенка, может, ее вылечит.
- Понял,- сказал Грищук.- Если от души, то обязательно вылечит. Дай Ксеньке две, а хочешь, три банки.
- Ой, спасибочки вам, дядечка!
- Все на окопах, а чего твоя бабуля не на окопах? - спросил Грищук с живым интересом к красавице Глафире Петровне.
- Тю! - удивился белобрысый Ванек.- А как же она туда дойдет, она ж безногая.
- Как?! - побледнел Грищук, и краска стыда залила его большое лицо с толстыми черными усами.
- Обнакновенно. Еще зимой, когда всех на окопы гоняли. У-у, далёко, аж не знаю куда! Там ей и оторвало бомбой одну ногу до колена, а правую перебило, она хоть и есть, та нога, но не ходит. Бабуля у меня на костылях. А незнакомых она стесняется, костыли сразу на пол кладет, за стул, и сидит за столом, а их не видно.
Грищук не нашелся что сказать, легонько, ласково подтолкнул мальчика в спину: дескать, иди, милый… Залез в кабинку, и Коля тронул машину в обратный путь.
- Разобрались? - спросил Коля.
Грищук только кивнул, говорить ему не хотелось. Так и проехали они всю дорогу до госпиталя молча.
Сашенька и Адам в кузове не слышали разговора мальчика и Грищука. Им было не до разговоров. Они сидели на своем топчанчике, тесно прижавшись друг к другу, и молчали, не в силах высказать словами все те бурные чувства, что переполняли их сердца.
Когда приехали на место, Грищук робко постучал в борт.
- Открывай! - крикнул Адам.
Константин Константинович приоткинул брезент.
Никогда в жизни, ни раньше, ни позже, не видела Сашенька, чтобы человек так радовался чужому счастью. Грищук сиял от восторга.
- Прокрутили мы дельце, эх! Поздравляю!
Адам и Сашенька молча кивнули ему, продолжая сидеть, прижавшись друг к дружке. Грищук посмотрел на них внимательно и понял: третий лишний.
- Так, ребятки,- сказал он глухо,- машину задраивайте, но к вам и так никто не сунется. Я специальный пост выставлю! - С тем он опустил брезент, и они остались одни.
- Здравствуй, моя жена! - чуть слышно сказал Адам.
- Здравствуй, мой муж! - как эхо, отозвалась Сашенька.
Пословица, приписываемая разным народам.
Зацепа - один из районов Замоскворечья.
Присутствием называли до 1917 года всякого рода государственные учреждения.
А в эти дни 1941 года на заводе шампанских вин в Замоскворечье была пущена линия по розливу в бутылки из-под шампанского зажигательной смеси.
Яша Хейфец в 1934 году приезжал в СССР на гастроли, и его имя было у всех на слуху.
Медицинский термин, введен в научный оборот академиком А. А. Ухтомским (1875-1942).
Батюшка согласен (укр. разг.).
Нанося главный удар на Сталинградском направлении, противник потеснил ослабленные в предыдущих боях части Юго-Западного фронта и к 15 июля овладел Богучаром и Миллеровым. В районе большой излучины Дона враг был временно задержан резервными войсками, выдвинутыми Ставкой Верховного Главнокомандующего для прикрытия Сталинграда.
С 17 июля началась борьба на дальних подступах к Сталинграду. Сталинградская битва была развязана.
Орден Трудового Красного Знамени учрежден 7 сентября 1928 г. 10 Медали "За трудовую доблесть" и "Трудовое отличие" учреждены 27 декабря 1938 г.
Праздник 1 Мая отмечался в стране как День международной солидарности трудящихся.