Борис приехал на две недели раньше, поздно вечером, и застал жену уже спящей. Соскучившийся, он одарял ее любовью и ласками, не давая опомниться. -- А я уже работаю, -- сказала Инга, когда он успокоился и пришел в себя. -Где?! В областном суде? -- Нет, там мне отказали. Но я случайно познакомилась с замечательным человеком. И она мне помогла. -- Где же ты работаешь, в прокуратуре? -- Нет, я работаю претензионистом, то есть помощником юрисконсульта, на оптовой торговой базе. Работа в основном бумажная. Ее суть состоит в том, что если между предприятиями возникает спор, то прежде, чем подать исковое заявление в арбитраж, истец предъявляет ответчику претензию. Вот этим я буду пока заниматься, а когда получу диплом, если хорошо себя зарекомендую, меня переведут в юрисконсульты. Но это все равно для меня переходный этап. Я хочу работать в правоохранительных органах. Нужно, чтоб меня узнала юридическая общественность.
-- И там тебя, глядишь, выберут в народные судьи! Хаха! -- А ты не смейся. Я верю, что добьюсь своего. -- Ну, ладно, я тебе разрешаю, добивайся, -- сказал Борис, крепко заключив жену в объятия... x x x
Мороз сковал все тело. И хотя идти домой с работы было недолго, она чувствовала, что у нее совершенно онемели нос и ноги. Чтоб немного отойти, она зашла в булочную, которая располагалась примерно на полпути к дому. Маленькое теплое помещение булочной было полно народу. Инге ничего из хлебопродуктов не нужно было на этот раз, потому она встала в уголок, чтоб не мешать очереди, и смотрела в окно. Вдруг кто-то слегка дернул ее за рукав. Она оглянулась и не поверила глазам своим:
-- Саша! Сашка! Не может быть! -- воскликнула она. -- Каким образом ты здесь? -- Как каким? Я здесь живу уже второй год. Неужто ты забыла, когда я уезжал? -- Нет, конечно, не забыла. Просто так неожиданно! -- А ты? Я все знаю, ты вышла замуж. Я знал, что ты здесь. И я был уверен, что судьба нас сведет. Потому я не искал твоего адреса. Я просто загадал... И вот видишь: я тебя не искал, ты меня, естественно, не искала, и вот мы встретились. А ты здесь недалеко живешь? -- Да, в общежитии. У нас замечательная комната, со всеми удобствами. Люди вокруг замечательные. Я уже работаю. Ходим часто в театр, на концерты. Мне все очень нравится. А ты? -- Я тоже жил в общежитии. А вот несколько месяцев назад получил квартиру однокомнатную, в новом районе у Башни. Мне директор завода дал в новом доме, чтоб я не удрал в Одессу. Сказал, если в ближайший год не женюсь, квартиру отберет и отдаст семейным. -- Инге показалось, что Саша своими репликами намекает на то, что готов снова сделать попытку завоевать ее. Она вспомнила все его назойливые ухаживания, поджидания у ворот, и он ей стал неприятен. -- Ну что ж, поздравляю и желаю жениться, -- сказала она, как можно доброжелательней. Не забудь пригласить на свадьбу. Мне уже пора. Я сюда зашла погреться. -- Инга, погоди, -- Саша достал листок бумаги и ручку из бокового кармана и, что-то там написав, протянул Инге.
-- Это мой адрес. В конце концов, мы с тобой старые друзья. Мало ли что может быть в жизни. Знай, что я здесь. И, кроме того, почему бы нам не дружить, не общаться? Я Бориса хоть и мало знаю, но отношусь к нему нормально. Может, немного завидую, что ты его предпочла, но это не помешает нам дружить. Короче, если протянете мне руку дружбы, я, как юный пионер, всегда готов. Дайте знать. У меня телефона дома нет, а рабочий есть. Дай я запишу.
Он написал свой номер телефона, и Инга положила листок в сумочку. x x x
-- В театре Оперы и балета давали "Риголетто". И Инга рядом с мужем чувствовала себя празднично и приподнято. В антракте пошли в буфет, где продавались разные бутерброды и прохладительные напитки. Они заняли столик, а Борис без конца подносил что-то новое из угощений. "Как замечательно быть замужем, -- подумала Инга. -- Как хорошо быть женщиной, когда с тобой рядом мужчина!" Когда они возвратились на свои места, Инга вынула из сумочки программу, чтоб еще раз посмотреть имена исполнителей, которые ей более всего понравились. Вместе с программкой вылетел листок бумаги. Борис поднял его и увидел там адрес и номер телефона с именем Саши. Инга вся сжалась от тяжелых предчувствий. Борис вернул Инге листок, ничего не сказав. Они молча дослушали оперу и, как только зашли домой, первым вопрос был о листке с адресом. -- Я просто не придала никакого значения этой встрече, потому тебе ничего не сказала, -- завершила Инга свой рассказ о встрече с Сашей. -- Ты что меня за дурака принимаешь? Я ведь знаю, сколько лет вы знакомы, и ты хочешь сказать, что на тебя не произвела впечатления эта встреча?
-- Честно тебе говорю, что нет. Кроме того, он предлагал нам всем вместе дружить, общаться, ходить в гости друг к другу. Я хотела все обдумать сначала сама, а потом обсудить с тобой. -- Почему ж ты этого не сделала? -Да как-то не до того было. Нам так хорошо вдвоем. Мы всюду вместе куда-то ходим. Я даже не настроилась на то, чтоб думать об этом. -- Я тебе просто не верю. В том, что ты говоришь, нет никакой логики. Наверное, вы уже договорились встречаться...
-- Боренька, -- подошла Инга к мужу и обняла его голову. -- Боренька, ну посуди сам: зачем мне это нужно. Если б я его любила, я бы вышла за него замуж. Ведь всем известно, сколько лет он за мной бегал. Но я вышла за тебя. Зачем он мне нужен? -- А потому, что вы все женщины шлюхи. Вам мало одного мужа, который вас любит... Инга в оцепенении посмотрела на Бориса. Первое желание было выскочить из этой комнаты и больше не возвращаться. Но куда в этот страшный мороз? Идти к какойнибудь соседке -- стыдно... Она в недоумении шепотом произнесла: -- Что, что ты сейчас сказал? Очевидно, Боря понял, что перешел грань, за которой может последовать что-то непредсказуемое.
Он с опущенной головой произнес: "Прости", -- и вышел из комнаты. x x x
-- Тридцатого декабря, когда малыши были уложены спать, женщины собрались на кухне лепить пельмени. Всего их было восемь человек. Пять из общежития, трое живущих в городе отдельно. Все, кроме Инги, и еще двух беременных имели детей. Инга впервые в жизни видела этот ритуал приготовления пельменей, и ей очень нравилось быть приобщенной к нему. Все были в аккуратных передничках, соблюдался очень высокий уровень гигиены в осуществлении всех стадий приготовления. Готовился фарш из говядины и свинины. Отдельно стояло приготовленное заранее тесто, которое затем раскатывали очень тонко. В сочни (так называются кружочки теста) аккуратно укладывался фарш. После этого началась самая ответственная и кропотливая операция -- лепка. Большинство женщин выделывали каждый пельмень, как ювелиры. Пельмени укладывали на деревянные досточки или покрытые белой бумагой противени из духовок и выносили на балкон для замораживания. Замерзшие пельмени сбрасывали в белый мешок, похожий на наволочку. Эти пельмени готовили как основное блюдо на новогодний стол. Завершив лепку пельменей, женщины, не живущие в общежитии ушли домой, а общежитские разошлись по своим комнатам. Мужчины были заняты украшением помещений. Поскольку Борис и Инга жили только вдвоем, без детей, они предложили устроить застолье в их комнате. Поэтому у них установили в углу на тумбочке небольшую елку, на которую, помимо игрушек, навешали конфеты, мандарины, завернутые в фольгу грецкие орехи. x x x
Тридцать первого Инга весь день не выходила из кухни. Она сама предложила приготовить холодные закуски, так как считала себя самой свободной из них, раз у нее пока нет детей. Ей хотелось таким образом поблагодарить этих женщин, которые отнеслись к ней с первого дня дружелюбно и участливо. Когда стол был накрыт и все было готово, она, приняв ванну, подошла к шкафу. Надеть что-либо соответствующее празднику было нечего, потому что ни в одно из нарядных платьев, привезенных с собой из Одессы, она не влезала, так как заметно поправилась со времени наступления холодов. Страх перед выходом на улицу Из-за мороза, неожиданные приступы ревности и оскорбления со стороны мужа и нежелание (Из-за стыда и гордости) с кем-либо делиться своими проблемами вгоняли ее в постоянное депрессивное состояние, которое облегчалось чревоугодием. Она страдала от того, что ухудшает ся фигура и утонченность черт лица, но ничего не могла с собой поделать. И сейчас любимые облегающие платья смотрели из шкафа на нее с укором, не желая втискивать в себя располневшие формы хозяйки. Она знала, что именно так и будет, когда начнет выбирать туалет для Нового года, но покупать новое праздничное платье не стала, -- экономила каждый рубль, собирая деньги на телевизор, тюлевые шторы и подставку для цветов "Березку" -- первое, что она мечтала купить для создания уюта в комнате. Не найдя чегото приемлемого в своем скудном гардеробе, она, охочая на выдумки, надела нейлоновую белую блузку, вместо юбки завернулась в клетчатую шерстяную шаль, которую бабушка сунула ей в чемодан в последний момент перед отъездом, повязала шаль белым шарфом в талии. Эта импровизированная длинная, с бахромой, в цыганском стиле юбка сделала ее тоньше и стройней. Затем она распустила волосы и подвязала часть из них на макушке серебряным дождем, концы которого спустила вниз. Когда Борис, не подозревавший о ее проблемах с одеждой, зашел в комнату, она весело спросила:
