"... Я Ксения Озерская. Я жыву в дендрапарке. Я люблю музыку только не рэп как Феня а другую. Такую тихую спакойную. Кагда я слушаю такую музыку то мне сами придумываюца разныи сказки. Ище я сказки люблю толька не страшылки а харошие..."
"...Меня зовут Герослав Горыныч, Вы меня уже знаете, Евгения Петровна, чего это я Вам пишу. Ну раз сказали, то надо делать. Только можно я один раз это напишу? Я могу и еще два раза написать, как Вия Черноморовна мне задавала, только Вам неинтересно читать будет одно и то же. Где я живу, Вы тоже знаете. От Вас недалеко, Вы с Вашей бабушкой Егоровной недавно у нас в гостях были. И что я люблю, Вы тоже знаете, Вы мне летом модель танка подарили, я ее уже собрал..."
Евгения Петровна перелистывала тетрадки с сочинениями ребят и все думала, думала... Ошибок во всех сочинениях было полным-полно (кроме сочинений Герки и Киля). Герка не был новичком, а Киля учил читать и писать Секстаныч - самый образованный гном "Крузенштерна", который более всего на свете ценил точность и аккуратность. Впрочем, ошибки - это было не страшно. Ребята только начинали учиться, и Евгения Петровна другого результата и не ожидала. Но все ее ученики оказались такими разными, что учительница немного растерялась. Оказывается, они только с виду маленькие, а на самом деле у всех уже свои характеры. И даже свои мысли им не передашь - у всех уже свои мысли есть... Евгения Петровна вздохнула: когда она была студенткой, все казалось таким простым и понятным...
За окном тарахтел мотоциклом молодой леший Лешка, который давно ухаживал за Евгенией Петровной, звал погулять - она только недовольно отмахнулась. Лешка повздыхал-повздыхал и уехал, оставив на подоконнике букет осенних ромашек. Наконец, бабушка Егоровна заставила ее выпить чаю с пирожками и отправила спать. Бабушку Егоровну Евгения Петровна до сих пор слушалась беспрекословно, но все равно еще долго не могла уснуть - мешали мысли. Уже под вечер она задремала, и почти сразу же зазвенел будильник пора было собираться в школу. В общем, на уроки Евгения Петровна прилетела такая усталая, словно не спала целую неделю.
Когда она вошла в класс, никто из учеников ее не заметил - так все были увлечены игрой, которую организовал Герка. Желая похвастаться перед одноклассниками, чему он уже научился за год в школе, Герка смастерил бумажный самолет, пробормотал нужное заклинание и запустил его в полет. Самолетик плавно кружил над партами, аккуратно выписывал виражи и не опускался, пока сам Герка не посадил его на учительский стол. Всем это ужасно понравилось, и ребята потребовали у Герки повторить. В общем, когда Евгения Петровна вошла в класс, она увидела, как под потолком описывал круги бумажный самолет и аккуратно сбрасывал на парты оранжевые бомбочки рябиновых ягод. Ученики азартно пуляли в самолет такими же ягодами из бумажных и пластмассовых трубок. Весь пол в классе был щедро усеян оранжевыми горошинами рябины.
Евгения Петровна глубоко вздохнула. "Раз, два, три, четыре..." - начала она считать про себя, чтобы успокоиться. Досчитав до десяти, она уже почти спокойно произнесла:
- Так. Кто сегодня дежурный?
- Мама мыла раму... - медленно диктовала Евгения Петровна и изо всех сил старалась не зевнуть - спать хотелось ужасно. Ученики выводили буквы старательно, но очень медленно. Приходилось повторять каждое слово несколько раз, и от этого спать хотелось еще больше.
- Мама... мыла... раму... - все тише и тише говорила Евгения Петровна, и вдруг увидела солнечную поляну, усыпанную пунцовыми ягодами земляники. В траве тихо стрекотали кузнечики, где-то высоко в небе звенел жаворонок. Из-под листика земляники выбрался крохотный зеленый лягушонок и скакнул под ноги Евгении Петровне. Евгения Петровна взвизгнула и... проснулась.
"Ой, мамочка" - подумала она испуганно и почувствовала, как уши стали горячие, словно камушки на пляже. "Уснула, ворона несчастная!". Вот и все. Сейчас эти хулиганы злорадно захихикают, а потом еще долго будут дразниться - тихонько всхрапывать у нее за спиной или еще как-нибудь... Евгения Петровна через силу подняла взгляд и ничего не поняла. Ребята сидели на своих местах и все так же старательно продолжали писать. Что они пишут? Может быть, она уснула всего секунду назад?
- Маша... ела... кашу... - услышала она вдруг тихий шепот и увидела, что на подоконнике сидит Киль с букварем в руках.
- Написали? - деловитым шепотом спросил юнга. - Поехали дальше...
Тут он заметил, что учительница проснулась и растерянно смотрит на него. Он закрыл букварь и соскочил с подоконника.
- Евгения Петровна, докладывает дежурный по классу Крузенштернов, спокойно отрапортовал он. - Урок окончен, разрешите объявить перерыв!
Евгения Петровна заморгала. Это сколько же она спала?!
- Да-да, конечно, - наконец, проговорила она, - объявляй...
- Перерыв! - скомандовал Киль, - Команде выйти в коридор, дежурным начать приборку!
И, как ни в чем не бывало, начал стирать мел с доски. Ребята поскакали из класса и тут же затеяли в коридоре веселую возню. Евгения Петровна прижала ладони к полыхающим щекам.
- Киль... - наконец, тихо проговорила она. - Спасибо тебе...
- Да чего там, - пожал плечами Киль. - Такое с кем угодно случиться может.
- И у тебя такое бывало?
- И у меня... Я как-то весь день книжку читал... Про пиратов, "Остров сокровищ" называется. А ночью в трюме течь появилась, все наши авралили, а я проспал и ничего даже не слышал...
- Не ругали тебя за это? - осторожно спросила Евгения Петровна.
- Да нет... Только стыдно было здорово... А потом следующей ночью Секстаныч со мной на палубе занимался, учил по звездам определяться. И заметил, что рулевой на вахте тоже заснул. Секстаныч его пощекотал, а он все равно не просыпается, они же тоже всю прошлую ночь авралили. Стоит, за штурвал держится и не моргает - с открытыми глазами спит. Секстаныч меня за папой послал и мы почти час "Крузенштерн" вели. Я - на компасе, папа с Секстанычем - за штурвалом. А потом курсант проснулся и подумал, что мы ему снимся, - засмеялся Киль, - зажмурился, начал глаза протирать. Ну, а мы быстренько в трюм убежали...
- Какие вы молодцы, - заулыбалась Евгения Петровна, - Только в слове "компас" ударение надо ставить на букву "О", а не на "А", как ты.
- Это сухопутные компаса так называют, - возразил Киль, а на флоте так, "КомпАс". Евгения Петровна, перемена закончилась, я позову ребят?
...Кстати, ни разу потом ребята не вспомнили об этом случае. По крайней мере, вслух.
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
Глава первая
Луна сияла так, словно хотела хоть немного отогреть землю, скованную стужей. Но этого света хватало лишь на то, чтобы матовым блеском сверкал снег, да вспыхивали искрами колючие кристаллы изморози, плавающие в морозном воздухе.
Геркины крылья начали замерзать, хоть он и старался взмахивать ими быстро и часто, почти по-воробьиному. Да еще начали замерзать стекла летных очков, и Герке приходилось протирать их варежками. Очки сидели на Ромкиной голове - сегодня была его очередь быть штурманом. Генка же и Славка, надвинув на глаза ушанки и замотав носы шарфами, сладко посапывали, досыпая в полете по дороге в школу. Назвать Герку лентяем может только тот, кто сам никогда не ходил в школу и не знает, как это тягостно - просыпаться зимой. За окнами темно, а надо торопиться к первому уроку, отчаянно зевая на ходу, вспоминая с нежностью теплое одеяло и сожалея о недосмотренном сне.
Чтобы отвлечься от холода, Герка старался думать о чем-нибудь приятном. Новый год скоро... Герка очень любил Новый год. Будет елка, куча подарков (Светка всегда завидовала ему, потому что все дарили Герке по три подарка сразу), мама испечет любимый Геркин пирог с вареньем. А перед этим еще будет праздничный вечер в школе, на который придут родители. Для них ребята решили поставить новогоднюю сказку. Сценарий сказки решили написать сами - чего там сложного? Новогодние сказки похожи друг на друга: идет Снегурочка, кто-то плохой (да хотя бы Змей Горыныч) ее похищает, потом кто-то хороший (пусть будет добрый молодец какой-нибудь) ее спасает, потом новогодний праздник вот и готова сказка!
Сначала сценарий сказки начали писать сообща, но потом как-то вышло так, что почти у всех творческий процесс тихо заглох. Первым сдался Киль: "Не, братцы, - не получается у меня. Я лучше декорации делать буду". Оказалось, что написать сказку - не такое уж простое дело. Тут не только талант - обыкновенная усидчивость нужна, а много ли ее у первоклашек? Это ведь не уроки, тут бабушка не скажет: "А ну-ка, покажи, как ты домашнее задание написал".
Джимми добросовестно исписал полтетрадки и даже нарисовал картинки, но получилось у него что-то вроде комикса с ковбойскими приключениями. Ребята похвалили Крюгера за старание, но сценарий не приняли - как-то не очень он был похож на русскую народную сказку. Доброго молодца в ней звали Иван Шапиро (как объяснил Джимми, так зовут почти всех русских в американских фильмах). Вызывая Змея Горыныча на бой, добрый молодец обзывал противника "вонючим скунсом" и "паршивым койотом". "А что, в России скунсов разве нет? И койотов тоже?" Змей-Горыныч, в свою очередь, тоже нахально обещал Ивану, что он его "сделает", "надерет ему задницу" и снимет с Ивана скальп. А когда Иван спрашивает спасенную Снегурочку: "Хай, крошка! У тебя все в порядке?", а та, не моргнув глазом, отвечает: "Вау, Ваня! Я люблю тебя!" - ну тут уж вообще...
