Такая постановка вопроса была необходима на предыдущих ступенях пушкинистики. Но в том-то и дело, что жена поэта уже заняла полки рядом с ним; большая литература о ней существует -- и превозносящая, и, более скромная, разносящая. К тому же проблема не только в Наталье Николаевне. в"--113, жена поэта, не заменила собой всех женщин, которые создавали тонус жизни Пушкина.
Отличие ее не в том даже, что она рожала его детей, ведь у него было неизвестное количество детей от других женщин, детей, которых сам он называл выблядками. Роль женщин, создававших накал страсти поэта, отливавшийся в великие строки, импульс, который каждая из них в свой черед давала поэту, как уже говорилось, невозможно переоценить, -- всех их вместе и каждой в отдельности.
Отсюда следует, что Пушкин без любимых им женщин, в том числе, конечно же, и без жены, не полон для изучения. Она должна занимать нас больше других, поскольку именно она стала иконой, символом, параллельным с ним мифом. Пушкин дал ей номер 113, а российское литературоведение исправило поэта, сделав ее номером первым. Роль других женщин искусственно приуменьшается, чтобы рельефнее выглядела жена. Вот уже и памятник с фонтаном ей сооружен на Никитской площади.
В жизни народной, однако, молодежный ритуал клясться в вечной любви и верности в день свадьбы существует не на могиле Натальи Николаевны, а в Путне, на могиле мимолетной подруги Пушкина и многих его знакомых Анны Керн. Там мы были свидетелями пародийного обряда не раз. Надгробный камень Натальи Николаевны -- с фамилией Ланская, что логично. А у Анны Петровны начертано не Маркова-Виноградская по ее второму браку, а Керн, и выбиты на мраморной доске известные стихи Пушкина.
В учебниках, хрестоматийной и массовой литературе, да и в части пушкинистики продолжает разрабатываться миф об идеальном Пушкине -счастливом семьянине. И миф о его жене -- верной соратнице, заботливой матери и хранительнице домашнего очага первого поэта России, его соавторе и даже поэтессе, -- ведь она один раз что-то черканула в рифму в несохранившемся письме. И миф о невиновности жены в смерти Пушкина. И миф о платонических отношениях между Натальей Николаевной и Николаем Павловичем. Чуть более сдержанной, но, к сожалению, далекой от объективной и потому мифологической по существу остается оценка жены поэта в сборнике "Легенды и мифы о Пушкине", выпущенном сотрудниками Пушкинского дома без цензуры и идеологического пресса.
По-человечески любопытным представляется также следующее. Всю жизнь вольно или невольно наблюдая за многочисленными русскими писательскими женами, мы постепенно пришли к выводу, что они делятся (хотя, конечно, такое деление условно) на три категории.
Первая категория: жена-вдохновительница. Такая супруга -единомышленница, соавтор, первый читатель, советчик, стенографистка, машинистка, редактор, корректор, менеджер, литературный агент, etc. Примеры: Софья Толстая, Анна Достоевская, Надежда Мандельштам, Вера Набокова, Мария Синявская, другая Наталья -- Солженицына... Если присовокупить ныне здравствующих писателей, набирается не так уж мало подобных жен.
Вторая категория: нейтральная жена. Не мешает, но и не помогает, не препятствует, но и мало или из вежливости интересуется, мирится с писательством, как с инвалидностью. По-видимому, самая распространенная категория.
Третья категория: жена мешающая, отвлекающая от литературы, тянущая вниз, требующая заняться чем-то более практичным, дающим больше денег. В конце, если нельзя продать, выбрасывающая на помойку архив мужа и быстро выходящая замуж за положительного военного или чиновника. Нам кажется, такая крайность -- довольно редкое явление.
Разумеется, могут быть и промежуточные варианты, -- жизнь богаче любой схемы. И все ж оценки жены поэта, сделанные всеми, кто когда-либо писал о ней, тоже укладываются в эти категории. Ну, а что думает читатель, освободившийся от хрестоматийных догм? Куда записать Наталью Пушкину?
1994.
