Эльвира. Что это за письмо?
Писарь. Барон, наш господин, написали его сегодня, велев, чтобы я подал его к завтраку,
Эльвира. К завтраку?
Писарь. А Килиан говорит: можно и теперь, раз ваша милость уже встали...
Эльвира читает письмо.
Кажется, шаги... Ваша милость, барон, вероятно, уже вернулся ...(Нe получив ответа, уходит)
Эльвира . Вот оно как!.. Он хочет снова жить, мочь, плакать, смеяться, любить, испытывать трепет в душной ночи, ликовать, пока нас навсегда не засыпало снегом... Почему мы не были честнее? (Она не видит лица Пелегрина, которое неподвижно и бледно, как восковая маска) О Пелегрин! Не верь тому, что я говорила этой ночью, ни одному слову... Я назвала тебя подлецом, потому что мне казалось подлостью, что ты мне снился в течение семнадцати лет... Теперь я могу сказать, Пелегрин, - ты правильно сделал, что приехал...
В дверях стоит барон.
Почему мы не были честнее?
Барон. Я хотел уехать.
Эльвира. Я знаю.
Барон. Но это невозможно... А ты?
Эльвира. Я ждала тебя. И видела сны,..,
Барон. Я знаю.
Эльвира. А когда проснулась, то стала искать тебя по всему дому, но тщетно. Здесь я нашла Пелегрина. Я издевалась над ним ради тебя.
Барон. Ради меня?
Эльвира. Во имя верности. Семнадцать лет я думала, что должна лгать, чтобы сохранить тебе верность - такому, каким я тебя представляла. И вот теперь я прочла твое письмо.
Барон. Уже прочла?
Эльвира. Почему мы не были честнее? Не хватало такой малости. Как бы мы поняли друг друга! Ты на многие годы похоронил свою тоску, как ты пишешь, чтобы она не пугала меня, а я многие тода стыдилась своих снов, ибо знала, что они напугают тебя. Ни один не хотел огорчать другого. Маленькая комедия, которую мы играли долгие-долгие годы, пока не пришел Пелегрин. (Кричит, увидев мертвого) Пелегрин?
Барон. Теперь я понимаю...
Эльвира, Почему ты улыбаешься?
Бaрон. Теперь я понимаю, что он мне сказал этой ночью. Он сказал это так легко, я не мог и подумать, что это серьезно.
Эльвира. Пелегрин...
Барон. Он это знал.
Эльвира. Почему ты скрывал от меня все это, друг мой? Не смейся, мы все поступили несправедливо, все. Бог не хотел этого... Мы могли любить друг друга, мы все, теперь я вижу жизнь совсем не такая, любовь больше, чем я думала, верность глубже, ей нечего бояться наших снов, нам не нужно хоронить тоску, не нужно лгать... О Пелегрин! Ты меня слышишь? Мы очистим вдвоем апельсин, слышишь, - и еще раз вокруг нас будет жизнь... Не улыбайся так!
Барон. Эльвира...
Эльвира. Почему я не услышала тогда этого в твоих словах, почему?
Барон. Нe плачь, Эльвира, в том, что он сказал, нет ничего страшного - я не раскаиваюсь ни в чем и ничего не хочу повторять... Он сказал это так легко.
Часть комнаты с Эльвирой и бароном, который ее
поддерживает, как когда-то, когда ее оставил
Пелегрин, погружается в темнот., Раздается музыка,
Пелегрина окружают фигуры.
Первая. Я принесла первый кофе с Кубы.
Вторая. Я Анатолия, девушка, которой ты ни разу не коснулся.
Третья. Я принесла тебе фрукты - ананасы, персики, инжир, виноград, это урожай следующего, наступающего года.
Четвертая. Я сестра, которая дала тебе кровь в больнице на Мадагаскаре
Пятая. Я принесла тебе книги - Софокл, Вергилий, Конфуций, Сервантес, Байрон и все, что ты хотел прочитать, - чудесные соты со следами воска на страницах, на которые оседает разум столетий.
Шестая. Я капитан из Гонолулу, который бог весть почему еще трижды вспомнит о тебе.
Седьмая. Я принесла тебе вино, которое ты пролил.
Восьмая. Я мать, которую ты не видел, Пелегрин, я умерла, дав тебе жизнь.
Девятая. Я смерть.
Пелегрин. Знаю...
Последняя. Я твоя плоть, твой ребенок, Виола, которой суждено все узнать снова и все снова начать.
